Жюль Верн - Великолепная Ориноко

• Название: Великолепная Ориноко
• Автор: Жюль Верн
• Жанр: Путешествия и география

Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.

Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)

---

Отряд шел уже около часа, и отец Эсперанте наверняка остановился бы, лишь достигнув устья Рио-Торрида, если бы не одно происшествие. Юный индеец шел впереди по берегу, где он столько раз ходил вместе с отцом, стараясь отыскать следы кива. Вдруг он остановился, нагнулся к земле и закричал. Под деревом неподвижно лежал спящий или мертвый человек. Услышав крик Гомо, отец Эсперанте бросился к нему.

— Это он... он! — кричал мальчик.

— Кто он? — спросил отец Эсперанте, спешиваясь и подходя к лежащему человеку.

— Сержант... сержант Марсьяль!

Старый солдат лежал в луже крови с простреленной грудью.

— Марсьяль... Марсьяль! — повторял отец Эсперанте, и из его глаз покатились крупные слезы.

Он приподнял несчастного и приложил ухо к его груди, надеясь уловить биение сердца.

— Он жив... жив!

С губ сержанта слетел легкий вздох. Рука его на мгновение приподнялась, но тут же бессильно опустилась. Потом глаза его приоткрылись и остановились на лице миссионера.

— Вы... мой полковник... там... Альфанис! — с трудом выговорил он и снова потерял сознание.

Отец Эсперанте растерянно смотрел на старого солдата, потрясенный событиями, которым не находил объяснения. Сержант Марсьяль, здесь... этот юноша, отправившийся на поиски своего отца и которого тут не было... оба в этих дальних краях... здесь, в Венесуэле! Кто объяснит ему эти загадки, если несчастный умрет, так ничего и не сказав... Нет!.. Он не умрет... Миссионер спасет его... как уже однажды спас его на поле битвы. Он не отдаст его смерти...

Сержанта Марсьяля уложили в одну из повозок на подстилку из свежей травы. Глаза его были по-прежнему закрыты, бескровные губы сомкнуты. Но несчастный еще дышал.

Отряд снова тронулся в путь. Отец Эсперанте шел рядом с повозкой, где лежал его старый боевой товарищ, узнавший его после такой долгой разлуки... его сержант, которого полковник покинул четырнадцать лет назад, решив больше никогда не возвращаться в родную Бретань... И вот он нашел его здесь, в этом далеком краю, раненного, возможно, этим негодяем Альфанисом. Стало быть, Гомо не ошибся, говоря о сержанте Марсьяле... Но что он хотел сказать? Этот юноша, отыскивающий отца... Сын... сын?

— Ты мне говорил, что этот солдат пришел не один, — спросил он Гомо, — что с ним был юноша...

— Да... мой друг Жан.

— И они оба направлялись в миссию?

— Да... чтобы найти полковника де Кермора.

— И этот юноша — сын полковника?

— Да... его сын.

Сердце отца Эсперанте колотилось так, словно хотело вырваться наружу. Но ему не оставалось ничего другого, как ждать. Быть может, к концу дня все разъяснится. Сейчас же была только одна задача: атаковать кива, если они все еще находятся в лагере у пика Монуар (а несколько слов, произнесенных сержантом, позволяли предположить, что Альфанис все еще там) и освободить пленников.

Часть индейцев побежала вперед, а другая осталась с повозками в арьергарде.

Неужели этому полковнику, ставшему миссионером, и его мужественным индейцам не удастся справиться с бандой негодяев?

Около восьми часов отец Эсперанте и индейцы остановились на поляне в излучине реки, напротив пика Монуар. На реке — ни одной лодки, на берегу — тоже ни души. Ветра совсем не было — за поворотом реки вертикально поднимался столб дыма. Следовательно, лагерь находился примерно в ста пятидесяти метрах, на левом берегу Рио-Торрида.

Без сомнения, это был лагерь кива, но, чтобы окончательно в этом удостовериться, несколько индейцев отправились на разведку. Они вернулись через пять минут и подтвердили, что банда Альфаниса там.

Отряд отца Эсперанте, пешие, конные и повозки, выстроились на поляне. Убедившись, что состояние раненого сержанта не ухудшилось, полковник де Кермор повел всадников по диагонали через поляну, чтобы окружить банду Альфаниса и уничтожить их всех до последнего.

Через несколько мгновений раздались ужасные крики и выстрелы. Гуахибо стремительно бросились в атаку. Их было столько же, сколько и кива, но они были лучше вооружены и организованы. В распоряжении же испанца было лишь то оружие, которое они отняли у пленных и обнаружили на пирогах.

Захваченная врасплох банда не могла оказать серьезного сопротивления. Большая часть кива обратилась в бегство. Одни кинулись в лес, другие — в саванну на противоположном берегу. Многие были смертельно ранены.

Тем временем Жак Эллок, Жермен Патерн, Вальдес, Парчаль и матросы бросились на стороживших их кива. Гомо первый подбежал к ним с криком: «Санта-Хуана... Санта-Хуана!»

Борьба завязалась в центре лагеря. Альфанис, беглый каторжник из Кайенны, и кое-кто из кива отстреливались из револьверов. Многие гуахибо были ранены, однако ранения, к счастью, оказались не смертельны.

В этот момент отец Эсперанте устремился в центр группы, окружившей испанца. Жанна де Кермор хотела броситься ему навстречу — что-то невольно влекло ее к этому человеку, — но Жак Эллок удержал девушку.

Покинутый своими сообщниками, Альфанис еще сопротивлялся. Двое его товарищей по каторге были убиты. Отец Эсперанте, оказавшись лицом к лицу с испанцем, жестом остановил окружавших его гуахибо. Каторжник отступал к реке, держа наготове заряженный револьвер.

— Альфанис... это я! — прогремел в тишине голос отца Эсперанте.

— Миссионер Санта-Хуаны! — воскликнул испанец и, подняв револьвер, спустил курок. Но Жак Эллок успел схватить его за руку, и пуля пролетела мимо.

— Да... Альфанис... Отец миссии Санта-Хуана... и полковник де Кермор!

Альфанис, увидев Жана, которого считал сыном полковника, прицелился. Но отец Эсперанте опередил его: раздался выстрел, и негодяй упал замертво.

В этот момент к месту сражения приблизилась повозка, где лежал раненый сержант Марсьяль. Жанна бросилась в объятия полковника де Кермора... Она называла его отцом. Но тот не мог узнать в этом юноше свою дочь, которую никогда не видел и считал погибшей.

— У меня нет сына... — повторял он.

Сержант Марсьяль, придя в сознание, произнес, указывая рукой на Жанну.

— Нет, мой полковник... но у вас была дочь... она перед вами!

Глава XIII ДВА МЕСЯЦА В МИССИИ

С момента исчезновения полковника де Кермора и его отъезда в Новый Свет прошло четырнадцать лет, а рассказ об этих годах займет всего несколько строк.

В 1872 году полковник де Кермор узнал о крушении «Нортона», о гибели жены и дочери, находившихся на борту судна. Обстоятельства крушения не оставляли ему ни малейшей надежды на спасение этих двух самых дорогих для него существ. А своей маленькой дочурки он даже никогда и не видел, так как вынужден был покинуть Мартинику за несколько месяцев до ее рождения.

Полковник еще в течение года руководил своим полком. Затем вышел в отставку и, поскольку никакие семейные узы больше не связывали его с этим миром, решил посвятить себя миссионерской деятельности.

Солдат и пастырь с давних пор уживались в его душе. А потому нет ничего удивительного, что офицер решил стать священником и служить благородному делу обращения, а точнее говоря, цивилизации диких племен.

Никого не посвятив в свои планы, даже сержанта Марсьяля, полковник де Кермор в 1875 году тайно покинул Францию и отправился в Венесуэлу, где столько индейских племен пребывали в невежестве, обреченные на физическое и нравственное вырождение.

Получив церковное образование в этой стране, он в 1878 году был посвящен в сан[136] и вступил в Компанию иностранных миссий[137] под именем отца Эсперанте, навсегда похоронив такого образом свое прошлое. Ему было тогда сорок девять лет.

В Каракасе отец Эсперанте принял решение отправиться в южные районы Венесуэлы, где в ту пору миссионеры встречались нечасто. И вот в 1879 году он отбыл на юг страны, где на границе с Бразилией множество диких племен жило, не зная света христианского вероучения.

Отец Эсперанте, говоривший по-испански как на своем родном языке, поднялся вверх по Ориноко до Сан-Фернандо, где провел несколько месяцев. Отсюда он отправил письмо одному из своих друзей, нантскому нотариусу. В этом письме, где он последний раз подписался собственным именем, полковник просил своего друга уладить одно семейное дело, но никому не говорить о его письме.

Тут следует напомнить, что письмо это было обнаружено в бумагах нотариуса и передано сержанту Марсьялю только в 1891 году, когда Жанна, шесть лет назад вернувшаяся во Францию, жила в доме отца.

В Сан-Фернандо отец Эсперанте на личные средства приобрел все необходимое для создания миссии. Здесь к нему присоединился брат Анхелос, уже знакомый с нравами индейцев и оказавший отцу Эсперанте неоценимую помощь своей преданностью делу и самоотверженностью.

Именно он привлек внимание миссионера к гуахибо, живущим в верхнем течении Ориноко и в районе Серра-Паримы. Цивилизовать и просветить это племя, считавшееся одним из самых жалких и диких среди аборигенов Венесуэлы, — задача, достойная истинного христианина. У гуахибо была репутация, впрочем, как позднее выяснилось, совершенно не заслуженная, грабителей, убийц и даже людоедов. Что, однако, не могло поколебать решимости такого человека, как полковник де Кермор, и он взялся за создание миссии на севере Серра-Пакараймы.