Ян Гамильтон - Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны

• Название: Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны
• Автор: Ян Гамильтон
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: Русско-японская война (1904–1905) за господство в Северо-Восточном Китае и Корее не обойдена вниманием исследователей. Ей посвящены сотни научных трудов и книг. В этом море военно-исторической литературы затерялись оригинальные записки британского военного агента при Первой японской армии генерал-майора сэра Яна Гамильтона. Ему удалось нарисовать обобщающие портреты как японского, так и русского солдата, описать их морально-боевые качества, вытекающие из национального характера. В этом неувядающая ценность мемуаров английского, генерала, ставших библиографической редкостью. Печатаются по изданию 1906 года.

---

Если бы оба русских батальона атаковали одновременно, трудно допустить, что им не удалось бы захватить одну или обе кумирни или даже Мотиенлингский перевал. Как раз в то время, которое оказалось впоследствии самым решительным моментом боя, батальон 10-го полка был задержан разведывательным отрядом из двадцати человек при офицере на открытой и крайне неудобной местности. Такому незначительному отряду, конечно, никогда бы не удалось удержать тысячу русских, шедших в темноте в штыки. Но все-таки совершенно ясно, что батальон 24-го полка должен был повести такую энергичную атаку вверх по долине против старой кумирни, чтобы заставить находившуюся там японскую роту думать только о своей собственной обороне. Если бы это было сделано, то, я думаю, батальон 10-го полка успел бы раньше овладеть лесом, чем прибыли бы подкрепления к защищавшим его опушку двадцати человекам. Если бы батальон овладел лесом, он, вероятно, захватил бы и новую кумирню, вокруг которой вплоть до ее стен рос кустарник. А если бы русские овладели новой кумирней, то их трудно было бы прогнать оттуда без артиллерии. Но это одни предположения. В итоге русская атака была, как говорят французы, decousu, что указывает на плохой расчет и подготовку ее со стороны их штаба.

С другой же стороны, если японский пост у Лишапутзу и не был достаточно бдителен, то поведение всей заставы, застигнутой врасплох, достойно самой высокой похвалы. Я могу вспомнить несколько похожих на это дело случаев, когда застава в тридцать шесть человек была внезапно подавлена натиском тысячи русских. В некоторых случаях застава, оказав достаточное сопротивление, чтобы известить о тревоге своих товарищей и потеряв трех или четырех людей, считала бы себя вправе уступить и сдаться под давлением force raajeure. Упаси меня Боже обсуждать этот вопрос с его этической стороны. Дело зависит гораздо более от трудности положения, важности удержания какого-либо пункта с чисто военной точки зрения и от условий местности. Но, говоря с точки зрения одного только патриотизма, я думаю, что следует ясно понять, что тип армии, сдающейся в плен при условии равновесия в прочих отношениях, будет решительно побежден типом несдающимся, когда бы и где бы они ни встретились.

В общем я думаю, что британцы имеют полное основание гордиться и доверять своим союзникам, вспоминая их поведение в этом небольшом жарком деле, где цель русских, как кажется, была поважнее, чем одна стычка на передовых постах. Если мы и допустим некоторое преувеличение по отношению к двуручному мечу и легкости колоть штыком русских, то все-таки для того, кто тщательно осмотрел место сражения в присутствии принимавших в нем участие офицеров, станет ясным, что все, от капитана до рядового, в японских ротах знали долг к самому себе и к своему отечеству и держали себя подобно настоящим мужам, даже более того, подобно развитым солдатам.

Сокако, 8 июля 1904 г. Вот я опять в доме аптекаря, где мухи приветствовали меня восторженно. На обратном пути я проезжал через укрепления у Бунсуиреи, построенные русскими между этим пунктом и Мотиенлингом. Место выбрано хорошо. Холмы на обеих сторонах равнины заканчиваются длинными вершинами, которые, сливаясь вместе, на расстоянии кажутся сплошной крутой зеленой преградой. Обстрел превосходный, и я думаю, что, если бы русские дождались нас здесь, нам или пришлось бы потерять много людей, или задержаться до тех пор, пока гвардия слева или 12-я дивизия справа не обошли эту позицию. Особенно обращает на себя внимание усовершенствование характера местности и основательность проведенных здесь земляных работ по сравнению с работами у Чиулиенченга на Ялу. Стрелковые окопы тянулись не по вершинам хребта, а несколько ярдов ниже по склону. Цель этого заключалась в том, чтобы оставить как можно меньше мертвого пространства; но вследствие этого окопы наклонялись несколько вперед к югу, как бы приглашая этим к себе гаубичные снаряды. Я лично предпочел бы обстреливать мертвые пространства продольным огнем с флангов и расположить окопы или на самых вершинах, или очень близко к ним. Укрытий для голов не было. Я хотел бы знать, имеет ли солдат, находящийся в ясно видимом окопе без укрытий, какое-либо преимущество перед атакующим, пользующимся естественными укрытиями на местности. Туловище последнего, конечно, может быть и не так хорошо защищено, но по отношению к закрытию головы между обоими нет никакой разницы. Между тем голова — самая жизненная часть тела, да кроме того, людей в окопах легче обнаружить и вследствие этого легче поражать огнем, в особенности дальним артиллерийским. Поэтому мне кажется, что если стоит терять время на рытье рвов или постройку брустверов, то стоит и делать укрытия для голов и амбразуры. Когда я прошелся по всем этим солидным, временного характера редутам и линиям окопов, я не мог не сочувствовать ощущениям людей, рывшим эти укрепления целые недели только для того, чтобы уйти отсюда и бросить их при первом появлении японского авангарда. Этот результат, будучи очень близким к действительному поражению, более всего содействует деморализации армии.

На обратном пути домой я встретил Фуджии, удившего рыбу. Он сказал мне, что, весьма вероятно, Вторая армия атакует сегодня русских у Кайпинга. Если это так и если русские принуждены будут отступить к Мукдену, то мы потеряем случай забраться к ним в тыл.

9 июля 1904 г. Писал целых четыре часа под диктовку о линиях сообщений Первой армии. С этой целью ко мне были посланы любезным Фуджии полковник Матсуиши и подполковник Курита. Это прямо великолепно. Завтра они придут опять.

10 июля 1904 г. Провел еще два часа с Матсуиши и Курита, которые сообщили мне бесконечный ряд интересных подробностей об организации линий сообщения, начиная с момента высадки Первой армии в Корее и вплоть до ее прибытия в Фенгхуангченг.

Затруднения были громадны и по временам казались до такой степени непреодолимыми, что доводили штаб почти до слез. Это было их собственное наглядное выражение, чтобы изобразить свое душевное состояние. Я лично не верю, что затруднения и разочарования способны заставить японца проливать слезы, хотя некоторые ощущения и могут довести его до такого состояния.

Полная история сообщений будет изложена мной в официальном отчете, и единственный отдел, который стоит здесь описать, это отдел о военных кули.

Во время войны с Китаем из Японии были привезены 100 000 рикш-кули для переноски тяжестей. Эти люди превосходно работали, пока они были в хорошем расположении духа, но у них не было военной подготовки, а потому и дисциплины. Поэтому они причиняли много беспокойства и испортили хорошую репутацию Японии насилиями и грабежами. Говорю собственными словами Матсуиши:

— «Мы не можем допустить существования связанного с армией народа, который грабит и дурно обращается с жителями тех местностей, через которые мы проходим, но все же опасность подобных случаев неизбежна, если масса невоенных людей сопровождает армию».

Все англо-индийские офицеры согласятся с истиной и мудростью этого взгляда.

Поэтому штаб армии решил сформировать особый корпус полувоенных кули, призываемых в армию по набору. Соответственно этому ежегодно призываются на службу 200 000 молодых людей на общих основаниях, как если бы им пришлось служить в рядах армии. Дальше этого призыва на службу обыкновенно дело не идет и не делается попыток обучать их в мирное время. Но так как им известно, что они занесены в списки армии и в случае призыва на войну им полагается военный мундир, то они воспринимают нравственное убеждение, что они солдаты и поэтому готовы без рассуждений исполнять солдатский долг повиновения и самопожертвования. Дурная сторона подобной организации в том, что в их рядах находятся представители всех профессий и сословий и они далеко не так выносливы, как настоящие рикши-кули. На этот раз, когда они были высажены в Корее, рассчитывали, что один рикша-кули в три раза сильнее военного кули, не говоря уже о его большем искусстве везти свою тележку среди колей и камней. Даже в настоящее время, когда военные кули закалились в трудах и привыкли к своей работе, считается, что один рикша-кули соответствует двум военным. Но все-таки их качества улучшаются с каждым днем, и несомненно, кули выглядят удивительно довольными и здоровыми. 16 500 подобных военных кули высадились с Первой армией, причем положено, что три кули должны везти в своей тележке около 250 фунтов риса. Они получают шесть сен, или шесть копеек, в день и не получают мяса, но зато им дается на четверть фунта больше риса, чем прочим солдатам. Им также полагается горячая вода, в которой варится немного ячменя, что делает воду похожей на чай. Это дается бесплатно.

В дополнение к военным кули каждая дивизия имеет свой обыкновенный обоз из одноконных небольших повозок, с которых я сделал точный чертеж со всеми размерами. На них положено везти 350 фунтов. Продовольственный обоз дивизии заключает в себе четырехдневное продовольствие, нагруженное на эти повозки. В виде дополнения существует еще другой обоз, везущий дневную дачу продовольствия для дивизии; еще одна дача уложена в полковой обоз, да две дачи на солдате. Всего получается запас продовольствия на восемь дней, который сопровождает всегда или, по крайней мере, должен сопровождать каждую дивизию…