Валентина Гончаренко - Чародей

• Название: Чародей
• Автор: Валентина Гончаренко
• Жанр: Современная проза

Чародей-это молодой учитель Юрий Николаевич Осачий, который мальчиком в 19лет был взят на фронт. Раненым попал в плен, бежал, служил разведчиком, после демобилизации преподовал в школе немецкий язык. Роман посвящен его после военной судьбе.

---

Проанализировали успехи во вторых классах, третьих, четвертых, и только потом дали слово Полине Ивановне, нашему с Катей контролеру. Она с большой похвалой отозвалась об уроках Екатерины Владимировны, а анализу моих уроков посвятила четверть часа. И то у меня хорошо, и это прекрасно. Она вознесла меня, сказав, что благодаря моему положительному влиянию, Екатерина Владимировна со временем сможет стать хорошим педагогическим мастером, а я уже сложившийся педагог с проверенной опытом системой построения уроков. Идя на урок, я, дескать, заранее знаю, как помочь детям усвоить предстоящую порцию новых сведений, как проверить, что усвоено достаточно хорошо, что и кем упущено, и как исправить обнаруженный пробел. Другими словами, на моем уроке ученик — главная цель, а не тот материал, который предусмотрен планом на эти сорок пять минут. Она, Полина Ивановна, и большинство тех, кто ее слушает, привыкли максимум внимания отдавать тому, что и как они сообщат на уроке, а не тому, что и как способен освоить конкретный ученик, что сможет он одолеть, а что ему не по силам. Лишь бы уложиться в часы, предусмотренные программой, а сама программа мало кого интересует. Бог учителя — учебник, один параграф — один-два урока, а результат, как получится. Активный класс — хорошо, пассивный — плохо, что-то сделано не так, но завтра — новый параграф, и снова, как получится. И так с первого по десятый класс. А на экзаменах не столько стремления определить уровень подготовленности учеников, сколько усилий скрыть свой брак. Допустимы шпаргалки, подсказки, исправление ошибок синими чернилами. Я, по мнению Полины Ивановны, иду по другому пути и пока очень успешно. Она посетовала, что раньше не приложила должного труда, чтобы создать свою систему работы, подобную той, что увидела у меня. Старый член партии, член бюро горкома, она славилась прямотой и беспощадностью. Ее с умыслом послали в наши классы, надеясь на полный разгром развратницы, осмеливающейся без должного почтения и трепета относиться к мнению первых дам учительской. И вдруг такая хвала! Гром среди ясного неба! Петр Ильич празднично сиял. Не обманул Василий Федорович своими мадригалами в мой адрес, не обманулся и сам Петр Ильич, рискнув пойти против воли заведующего облоно. Приговор Полины Ивановны окончательный и обжалованию не подлежит. Всем известна ее бескомпромиссность. Авторитет этой мудрой женщины заковал меня в броню, прокусить которую не сможет ни одна из школьных шавок. Они притихли, стали здороваться с подчеркнутой вежливостью и уступать мне место за столом в учительской, куда, правда, я редко заходила. Классные журналы приносила и уносила Катя.

После отъезда Юрия она переселилась ко мне. Мама ходила на базар, шумевший здесь с темна до темна, по магазинам, где товаров и продуктов было намного больше, чем в деревне, кормила нас обедами, завтраками и ужинами, бесконтрольно распоряжаясь нашими получками. Треть зарплаты Катя аккуратно посылала родителям, жившим в другой области, половину оставшегося отдавала маме на расходы по дому, вторую половину тратила на наряды. Мамина швейная машина не отдыхала, мы что- то постоянно переделывали, подгоняли, редко шили новое. Мечта о покупке нового зимнего пальто для меня так и осталась мечтой.

Собирали по частям детское приданое. Мама потихоньку успокоилась, присутствие Кати скрашивало одиночество, жизнь нормализовалась и катилась себе ровненько. Беременность я переносила легко, ни токсикоза, ни обжорства, ни каприз. Старое пальто фасона "маленькая мама" мы перешили в жакет свободного покроя, а из праздничной маминой юбки сшили к нему сарафан тоже свободного покроя, с завязывающимся пояском на спинке. Живот не торчал, хожу без напряжения, сплю нормально. Первый раз сынок мягко стукнул ножкой на уроке письма. Дети списывали с доски, я, заулыбавшись, присела к столу и украдкой погладила то место, куда будущий казак уперся пяточкой. Написала об этом его отцу и получила в ответ восторженное послание, полное радости и любви. Через неделю написал, что перегружен, будет писать реже. Потом уведомил, что их направляют на сбор хлопка в нашу область. Постарается вырваться на денек. Это было последнее письмо Юрия. Я не думала, что оно последнее, не предчувствовала надвигающуюся трагедию, жила в спокойном ожидании приезда Юрия. В октябре от него пришло два письма, в ноябре — ни одного. Значит, думала я, Юрий обязательно заглянет на денек. Мы с Катей расположились в большой комнате, уступив маме уютную спаленку. Жили тихо, размеренно.

Устоявшийся порядок взорвала Женька Кошарная, пришедшая меня навестить в последних числах ноября. Для Ферганской долины ноябрь — один из лучших месяцев в году. Поспевают инжир, гранаты, айва, поздние сорта винограда и тыкв, бахчи полностью очищаются от арбузов и дынь, их машинами свозят на базары, где они лежат горами и стоят копейки. Мама таскала их сетками и закатывала под кровати, создавая долгий запас.

В ноябре чаще выпадают дожди, воздух очищается от пыли, становится легким и прохладным. Обилие фруктов и овощей в сочетании с некоторой прохладой делают ноябрь очень приятным месяцем. В том году конец ноября выпал очень дождливым, спуски и подъемы на тропе к Ак-Булаку из нашего районного поселка стали почти непреодолимыми, но Женьку это не испугало. Она поднялась ко мне, глядя на ночь. Вся измазалась в грязи, падая на скользкой дороге, промокла до нитки и продрогла на резком ветру из ущелья. Мы содрали с нее прилипшую мокрую одежду, дали сухое белье, нарядили в мой халат и усадили пить чай со свежими пышками. Я уложила ее в маминой спаленке и тепло укутала. Какая-то беда заставила ее почти ночью одолевать такой путь. Какая? Женька не умеет врать и отмалчиваться тоже не умеет, чуть согревшись, резко села и выпалила:

— Новостей тебе привезла, за ночь не расскажешь.

По словам Женьки, и в детском доме и в школе произошла великая перетряска. Директора детского дома, кладовщика и бухгалтера судили, Текля выступала свидетелем обвинения. Как честный коммунист, рассказала всю правду о преступных делах этой шайки. Ну, пройдоха! Карл Иванович уехал в свою Эстонию. За директора сейчас Наталья Петровна. Приняли трех новых воспитателей. А в школе вообще все новые. Верка с Иваном переехали в областной город. Тамара вышла замуж за своего счетовода и перевелась в районную среднюю школу. Из старого коллектива осталось только две учительницы начальных классов. Вдруг Женька обняла меня и заревела:

— Таня, Братик тебя бросил! Богачка его охомутала!

Мою беду Женька приняла как свою собственную, и сквозь ее всхлипы и рыдания прорисовалась удручающая картина постигшего нас несчастья. На вечере Кимсанбек и Исмаил, которым Юрий помог справиться с "хвостами" по немецкому языку, познакомили его с девушками своей компании: две киргизки, их невесты, а третья — русская, их сокурсница, Лариса, дочь директора совхоза — миллионера из нашей области. Парни киргизы танцевали со своими невестами, а Лариса как-то само собой стала дамой Юрия. В роли вежливого кавалера он проводил ее до дому, развлекая анекдотами приличного содержания. У дома она попросила его помочь и ей справиться с зачетом по немецкому языку. Юрий пообещал, что будет приходить к ней в дом дважды в неделю на два часа. Она оказалась толковой ученицей, немецким владеет неплохо, и первое занятие с нею прошло намного интереснее, чем с ее друзьями. Без ужина она его не отпустила, провела на кухню, где уже был накрыт стол. Колбасы, сыры, ветчина нескольких сортов, необыкновенно вкусный чай, пирожные, конфеты и печенья. Такого стола он и до войны не видел. Проглотил бы все, но выдержал марку, съел немного и торопливо попрощался. Дома обнаружил в портфеле сверток с колбасами и ветчиной. Откуда такая роскошь? На кухне у Ларисы все сверкает, сервант с несколькими сервизами. Там он впервые в родных краях увидел газовую плиту и холодильник. В комнате у Ларисы диван-кровать, покрытый ковром, ковры на стене и на полу. Книжный шкаф, гардероб с зеркальной дверцей, трельяж, стол и стулья составляют очень дорогой гарнитур. Тоже все сверкает. И сама Лариса одета с иголочки, сверкает чистотой и ухоженностью. Второе занятие Юрий пропустил, пропустил и третье. За ним пришла Лариса, очень расстроенная: все в группе уже сдали зачет, а у нее ничего не готово. Юрий пообещал помочь, но обманул, забыв про обещание. Встретив его, пристыдила и увела с собой, а после занятия усадила за стол, обильнее первого. После ужина пошла его проводить, потом он вынужден был проводить ее, так и проходили до полночи, ведя легкую беседу. Она сказала, что отец поселил ее у тетки, родной его сестры. Тетка в войну потеряла мужа, детей у них не было, Лариса ей вместо дочери. Квартира в три комнаты, они друг другу не мешают. Сейчас у тетки поклонник — директор крупного ресторана, поэтому холодильник набит всякими деликатесами, и напрасно Юрий стесняется, не ест. Все это им с теткой достается бесплатно, за красивые теткины глаза. Во время следующего ужина Юрий нагрузился основательно. С ними ужинала и Анастасия Викторовна, тетка Ларисы, крупный деятель профсоюза работников здравоохранения. Юрий околдовал ее анекдотами, песнями и тостами. После следующего занятия они ужинали уже вчетвером. Присутствовал и директор ресторана. Вино лилось рекой, Юрий очаровал и директора. Лариса благополучно сдала зачет по немецкому языку, но Юрия продолжали приглашать поужинать, чтобы составить компанию ресторанному боссу. У студента не хватило сил резко отказаться от этих застолий. Он любил покушать, а тут к его приходу были готовы целая гора вкуснейших беляшей, шашлык и пяток других блюд и закусок. И дома он всегда обнаруживал сверток с с аккуратно упакованными колбасами, сыром и другими чарующе вкусными вещами.