Лиза Хендрикс - Бессмертный воин

• Название: Бессмертный воин
• Автор: Лиза Хендрикс
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Проклятый злой колдуньей Квен Ивар Грэйклок должен жить вечно то в виде орла, то в человеческой форме. Ивар получает вознаграждение за победу под Моубрей и по приказу Вильгельма Руфуса, сына Завоевателя и короля Англии, он прекращает свое одинокое существование. Ивар отдал бы душу за имение, где он смог бы начать сначала и оставить свое прошлое позади. Вильгельм не только отдал ему Олнвик и приказал построить замок, но еще и предложил внучку Тайсона в жены! Леди Алейда именно та, кого хочет Ивар — красивая, вздорная и страстная. Ивар — добрый и страстный любовник ночью, но каждое утро он исчезает. Даже хуже, после ночей страсти и любви, Ивар внезапно перестает прикасаться к ней. В смятении из — за темного видения будущего, Ивар знает, что не может приговорить Алейду или будущие поколения к своей судьбе. Алейда могла бы владеть ключом к заклятию Квен, но освободит ли она их, или они навсегда погрязнут во тьме?

---

— Но вас не было и сегодня утром, милорд, и …

— Это не поможет, святой отец.

Иво ожидал этого, но сегодня он не хотел этим заниматься. Вначале он осознал власть, которую церковь одобряла вместе с норманнами. Он научился имитировать христианскую речь и движения, чтобы находиться среди них, и в конечном итоге он даже оценил религию, а образ их Бога и Его мертвого Сына ясно соответствовал обществу Одина и Балдура. Но их священники были другое дело. Они были женоподобными и суровыми, и говорили они очень много, особенно этот. Особенно сейчас.

— Сэр Бранд и я выезжаем каждый день перед рассветом. Поэтому у нас нет возможности посещать мессу вместе с другими.

— Но Вы должны осознавать важность присутствия ради ваших душ, милорд.

Иво выругался про себя. Священник не собирался оставлять его в покое, а Алейда была наверху, ожидающая его. Готовая.

— Конечно, святой отец. Вы приходите в Олнвик каждое воскресение, чтобы провести службу, правильно?

— Да, милорд. После, я служу мессу в Лесбери.

— В таком случае, каждый воскресный вечер Вы будете оставаться и служить мессу специально для Бранда и меня.

Глаза Бранда резко блеснули при этом, но Иво свирепым взглядом заставил его промолчать.

— Вы также каждый вечер посещаете Олнвик по другим служебным обязанностям.

— Месса по ночам? Это неправильно, милорд.

— Вам заплатят жалование за дополнительные службы, а также предоставят постель и питание в те вечера, когда вы должны будете здесь находиться.

Обещание серебра и еды произвело чудеса даже по отношению к нарушениям правил.

— Ну… Я полагаю, что лучше ночами, чем вообще никогда. Если вы дадите мне некоторое время, милорд, то я приготовлюсь …

— Не сегодня, — ответил Иво, уже сожалея об этом. — Сегодня у вас есть хлеб и тюфяк на ночь. Воскресенье наступит достаточно скоро.

Священник выглядел несчастным, но он склонил свою голову:

— Как пожелаете, милорд.

— Садись, священник, — пробормотал угрюмо Бранд, явно чувствующий отвращение к Иво за все итоги этого вечера.

— Твой ход.

— Хм? О, — отец Теобальд пристально посмотрел вниз на доску и передвинул своего слона, чтобы забрать коня.

— Вам шах, мессир.

— Хм? — лицо Бранда омрачилось, когда он стал изучать положение фигур. — Как ты это сделал? Овальд, объясни.

Когда главный конюший засмеялся и наклонился вперед, Иво развернулся на пятках и направился наверх к своей жене.

Она ждала его, как ей следовало ждать прошлой ночью, сидя посереди кровати с распущенными волосами, окружавшими ее подобно медной мантии. То, как она прижала к себе меховое покрывало, пытаясь удержать его, чтобы прикрыть наготу, показывало, что она все еще немного нервничает. Но когда ее глаза встретились в его глазами, он увидел в них также желание и готовность, которой не было в начале прошлой ночи. Внезапно он вспыхнул.

Ари должен ошибаться.

Он сбросил одежду, словно она обжигала его. Свою тунику и рубашку он сдернул прямо возле двери, обувь сбросил, пересекая комнату, чулки скинул около кровати. Не делай этого. Отзвук слов Бранда остановил его. Он стоял там, умирающий от желания, с рукой, замершей на завязках брэ, неспособный пошевелиться.

— Милорд?

Ее брови нахмурились от беспокойства.

— Ты нездоров?

Он медленно покачал головой.

— Я только думал о том, какая ты красивая Алейда из Олнвика.

Даже в тени кровати он мог увидеть ее румянец.

— Ты льстишь мне, милорд.

— Правда — не лесть.

Он протянул руку к ее щеке, намериваясь привлечь ее к себе для долгого, опьяняющего поцелуя, который бы оставил ее влажной и желающей …

Оно уже звучит в твоем голосе. Его рука замерла на полпути к ней.

Бранд был прав. Он не мог сделать этого. Если он сейчас дотронется до нее, если он сегодня ночью позволит ей прикоснуться к себе, он должен будет обладать ею. Он не сможет остановить себя, чтобы не проникнуть в нее, чтобы не излиться в нее, гораздо больше, чем прошлой ночью. Лучше подождать несколько дней, пока он не обретет над собой контроль, пока осознание ее плоти не будет столь ярким и живым, и пока он не будет столь охвачен желанием. Со стоном, он отдернул руку.

— Ты не здоров, — сказала она твердо.

Она встала на колени, протянула руку и прижала к его лбу. И этого одного простого движения было достаточно, чтобы заставить его опрокинуть ее на спину и взять.

— У тебя нет лихорадки. Возможно, за обедом ты съел что — нибудь не то.

— Нет, я в порядке. Я только … — Он подыскивал какое — нибудь оправдание. — Слишком скоро. Тебе будет больно.

— О, — она дважды моргнула, откинувшись назад. — Я не … я …

Ее румянец опустился вниз до самого мехового покрывала.

Сдерни его, побуждала его одна половина, которая не верила видениям. Посмотри, какими розовыми стали ее груди. Прижми ее. Попробуй ее. Возьми ее. Ари ошибается.

— Тебе будет больно, — грубо повторил он. — Я потребовал слишком многого от тебя прошлой ночью. Ложись, Алейда. Спи. Я не лягу сегодня с тобой.

Когда он завязывал завязки на брэ, она пристально смотрела на него, поджав губы в одну тонкую сердитую линию.

— Что?

— Ничего, — сдержанно сказала она.

— Ноги Господни, женщина, что? — От расстройства он закричал, и она вздрогнула. Он обуздал свой темперамент, и попробовал спросить снова, более спокойно:

— Почему сейчас ты такая грустная со мной?

Ее глаза сузились, когда она изучала его.

— Ты действительно не знаешь? Святые угодники, ты … Если ты меня сейчас оставишь, после сегодняшнего утра, мое унижение будет полным.

— Я не ухожу, — солгал он.

Он собирался спуститься вниз, держаться от нее подальше этой ночью, насколько сможет, чтобы не искушать себя. Но она права: будет еще одна тема для разговоров, которая никому их них не нужна, меньше всего ему, если намеривался продолжать владеть Олнвиком. Для этого даже больше чем в ней он нуждался в расположении людей и доверии. Ему только нужно соблюдать дисциплину.

— Я только оставлю свои штаны, как защиту от твоего очарования, жена, чтобы я вдруг не проснулся и не обнаружил, что был охвачен похотью и взял тебя во сне. Подвинься.

Иво понадобилось мгновение, чтобы потушить свечи, оставив лишь масляную лампу на ночь. Он быстро помолился про себя Фрейе, чтобы уменьшила его желание на ночь, затем скользнул под простыни, пытаясь не обращать внимания на тепло, исходящее со стороны Алейды, и несущее ее запах. В расстройстве он ударил кулаком по подушке, словно пытаясь придать ей соответствующую форму перед тем, как откинуться на спину. Если бы она там лежала …

Безмолвно, они прижалась к нему.

— Алейда.

— В комнате прохладно. Я замерзла, ожидая тебя.

Она попыталась положить свою голову ему на плечо, но это было неудобно ни для одного их них. Вздохнув, он обвил свою руку вокруг нее и притянул ближе. Она свернулась калачиком у его бока.

— Спасибо, милорд.

— Иво, — ответил он, не подумав, и жар начал накаляться между ними. Он впился пальцами в одеяло и пристально смотрел на драпировки над головой.

— Спи, Алейда.

— Ты ранен, — внезапно сказал она, дотрагиваясь до его руки, которая лежала на ее плече.

Иво приподнял свою руку, чтобы взглянуть. Она покрыта синяками и распухла, а тонкая полоска крови указывало место, где он разбил сустав пальца о стену.

— Ничего страшного.

— Она так не выглядит.

Она прижала свои губы к разбитому суставу, и когда она это сделала, ее голая грудь выскользнула из — под одеяла. Желание нахлынуло на его тело, подобно сильному потоку через фьорд, и в одно мгновение, он был уже сверху нее, прижимая ее к матрасу. Но он застыл в нерешительности, готовый, и ее глаза говорили, что она будет ему рада. Только еще раз, сказал он сам себе. Он сможет обладать ею еще один раз без волнения. Ари ошибался, так или иначе. Он склонил свою голову, чтобы поцеловать ее. Ее рот открылся ему навстречу, и в то же мгновение, в его мыслях, мягкий выдох из ее груди превратился в крик, когда она наблюдала, как ее ребенок улетал. С проклятием, он откинулся назад, на подушку.

— Милорд? — В ее голосе звучало потрясение, на гране слез.

— Я сказал тебе, мы не можем заниматься этим.

Он успел произнести эти слова без гнева, хотя сейчас он не был в этом уверен. Как он мог даже подумать …?

— Спи, мой цветочек.

Она молчала довольно долго, и он подумал, что она действительно послушалась его, когда ее голос донесся из темноты.

— Ты уезжаешь завтра утром?

— До рассвета, — ответил он. Сейчас он едва владел собой, и если она будет так много двигаться, он не мог быть уверенным в том, что он сделает. Он глубоко вдохнул и сказал настолько мягко, насколько он мог:

— Спи, мой цветочек.