Лиза Хендрикс - Бессмертный воин

• Название: Бессмертный воин
• Автор: Лиза Хендрикс
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Проклятый злой колдуньей Квен Ивар Грэйклок должен жить вечно то в виде орла, то в человеческой форме. Ивар получает вознаграждение за победу под Моубрей и по приказу Вильгельма Руфуса, сына Завоевателя и короля Англии, он прекращает свое одинокое существование. Ивар отдал бы душу за имение, где он смог бы начать сначала и оставить свое прошлое позади. Вильгельм не только отдал ему Олнвик и приказал построить замок, но еще и предложил внучку Тайсона в жены! Леди Алейда именно та, кого хочет Ивар — красивая, вздорная и страстная. Ивар — добрый и страстный любовник ночью, но каждое утро он исчезает. Даже хуже, после ночей страсти и любви, Ивар внезапно перестает прикасаться к ней. В смятении из — за темного видения будущего, Ивар знает, что не может приговорить Алейду или будущие поколения к своей судьбе. Алейда могла бы владеть ключом к заклятию Квен, но освободит ли она их, или они навсегда погрязнут во тьме?

---

— Ноги Господни! Женщина! Вон!

Рык, который издал Иво, напугал няньку так, что женщина забыла о слезах. Она развернулась и метнулась к выходу, остановившись лишь для того, чтобы ободряюще улыбнуться Алейде, выскользнула за дверь и накрепко ее захлопнула. Дверь была тяжелая — дубовая, окованная железом, и засов на ней мог бы удержать самого решительного захватчика. Алейде стоило немалого труда устоять на месте, когда Иво направился, чтобы опустить этот засов. Девушка подумала, что никто его не остановит, что бы он ни собирался с нею сотворить. Скорее падут сами стены, чем дрогнет эта дверь.

Когда мужчина обернулся, на его лице было странное выражение — все еще возбужденное, но несколько смягченное кривоватой улыбкой.

— Боюсь, у меня не хватает терпения на плачущих женщин.

— Я не побеспокою вас слезами, монсеньор.

— Этим вы нам очень угодите, мадам, — ответил Иво, подражая официальности ее тона. Он начал гасить одну за другой свечи на высоком железном подсвечнике у двери. — Правильно ли я расслышал вашу няньку? Вам двадцать?

— Почти двадцать один.

— Такая молодая, — задумчиво проговорил он, — и все — таки старовата для первого замужества.

— Очень старая, милорд. Просто древняя. Вам следует вернуть отца Теобальда и попросить его аннулировать брак, а не то свяжетесь навечно со старой каргой.

— Но зато такой хорошенькой каргой. — Посмеиваясь, мужчина тушил пальцами один огонек за другим. — Как случилось, что вы так поздно выходите замуж?

— А, по — моему, даже слишком рано.

Иво взглянул на свою молодую супругу, вопросительно изогнув бровь:

— Так что вы совсем не хотели выходить замуж?

— Я не хотела идти за вас, милорд, — резко ответила девушка. — Я по собственной воле была обручена с четырнадцати лет с человеком, которого выбрал дедушка. Это был отважный и благородный мужчина.

Укол не произвел никакого впечатления. Ее собеседник просто продолжил гасить свечи.

— И где сейчас этот образчик совершенств, что так и не женился на вас?

— Брак пришлось отложить из — за военных действий, а он был убит, до того как мы смогли пожениться.

— Надеюсь, не за столом и не от дамского кинжала?

— В рукопашной схватке. Ему сломали шею. Он не насмехался надо мной так, как вы, похоже, собираетесь.

— Ему, вероятно, не пришлось видеть вас одетой как монашка. — Он перешел к другому подсвечнику и продолжил. — Так это он научил вас целоваться?

— Нет. Хотя, думаю, ему это могло бы понравиться.

— Не сомневаюсь. Тогда кто?

Девушка вспомнила тот самый майский праздник[30] и проезжего рыцаря, который присоединился ненадолго к веселью, прежде сем снова продолжил свой путь.

— Никто, кого вы могли бы знать, да вряд ли вы когда — нибудь встречались.

— Какая жалость! — Еще один огонек погиб под его пальцами. — Я хотел поблагодарить его.

— Скорее уж, вы бы приказали сэру Бранду выпустить ему кишки.

Он остановился, и, хотя улыбка не сходила с его губ, голос стал жестче:

— Нет, я бы сделал это сам. Но только если его уроки заключались не только в поцелуях.

— Не бойтесь, Вильгельм вручил вам девственницу. — Холодно ответила девушка. — К тому же, если бы было что — то большее, еще раньше с ним расправился бы дедушка.

— Прекрасно. — Он продолжал свое занятие, обходя солар по кругу и гася свечи, пока все не погрузилось в полумрак. Когда он приблизился к последнему подсвечнику, то оказался рядом с Алейдой и вдруг остановился.

— Так это ты. — Его пальцы сжались вокруг плеч девушки, держа крепко, так что она не могла повернуться и посмотреть на него. Он глубоко вдохнул. — Этот запах щекотал мой нос весь вечер, но я думал, что это тростник на полу. Что это такое?

Что это с ней творится? Какое — то странное смятение. Подозрительно нахмурив брови, Алейда сначала понюхала воздух, а потом, догадавшись, что он имел в виду, — рукав своего шенса.

— Полынь, рута… и пижма, полагаю, — ответила девушка, пытаясь не показывать, как она взволнована давлением его рук. — От моли. Эти травы были на платье, которое я надевала.

— А — а. — Дыхание мужчины щекотало ее ушко. — А я уж подумал, что ты использовала какое — нибудь странное вещество, чтобы отвратить меня от себя.

— Я не подумала об этом… А что, получилось?

— Нет. — Наклоняясь к изгибу ее шеи, он еще раз глубоко вдохнул. — Я же не моль.

Выдохнутые им слова согрели ее кожу. Девушка наклонила голову, пытаясь избежать его жара, но только лишь больше обнажила шею, которой немедленно коснулся легкий поцелуй. Это прикосновение было подобно встрече огнива и кремня, и искры рассыпались по ее коже, распространяясь до тех пор, пока она, пытаясь прекратить это, не спрятала пальцы ног в меховую полость. Он еще раз поцеловал то же местечко, затем выпустил ее и отступил, оставляя вместо себя лишь холодный воздух. Мгновение спустя кровать скрипнула, когда он присел и начал разуваться.

Первый сапог шлепнулся на пол.

— Если Джеффри выполнил свою работу, то здесь на подносе найдется для тебя маленький подарок.

Еще более волнующе. Он и впрямь играл с ней в какую — то игру, пытаясь усыпить ее бдительность этими уловками, хотя она не могла понять, с какой целью. Осторожно, но с любопытством она пробралась к столу. Там, между масляной лампой и кубками с элем и поссетом, лежал толстый кожаный мешочек. Когда девушка приподняла его, зазвенели монеты.

— Серебро? — Она уронила кошелек, и он упал на стол с глухим стуком, отражая ее отвращение. — Я не шлюха, милорд, чтобы вы платили за место в моей постели.

— Я никогда не покупаю то, что уже принадлежит мне. — Второй сапог ударился о стену, когда мужчина раздраженно отшвырнул его. — Во имя всех святых, женщина, неужели необходимо все время сражаться? Я же сказал, это — подарок. Десять шиллингов вместо той милостыни, что ты подала сегодня.

— О… — Девушка помедлила немного, выдохнув. — Я не думала, что вы… Ну, конечно. Сэр Ари сказал вам.

— Вот именно.

— Он был очень добр. — А также был прав относительно того, что его господин не возьмет ее кошелек, и Алейда гадала, в чем еще окажется прав сенешаль. А более того, в чем еще ошибалась она сама. Она составила об этом человеке преждевременное суждение, и всякий раз ее предположения опровергались. Чувствуя себя абсолютной дурой, девушка обхватила себя руками и долго смотрела на свои босые ноги, прежде чем неохотно добавить:

— Вы… тоже… очень добры.

Иво фыркнул:

— Это было очень трудно признать, не так ли?

— Пожалуй. — Ее рот печально скривился. — Добрый — не то слово, которое приходило мне в голову с тех пор, как вы постучались в мои ворота.

— Мои ворота. — Поправил девушку Иво. — Это странно, что мужчина может быть добр к своей жене?

— Нет, милорд. Но многие мужчины вовсе не добры, особенно к женам, которые их не желают. — Алейда сама почувствовала себя мелочной, но продолжила. — А ведь я не хотела этого брака.

— И ясно дала это понять. Тысячи раз. — Мужчина поднялся, и скрип кровати заставил девушку взглянуть вверх. Ее супруг уже избавился от чулок, теперь в сторону полетел его шенс так, что на нем остались только брэ[31]. Он решительно расправился, как воин перед началом сражения. — Но все — таки теперь ты замужем. Так что придется решать, что ты будешь с этим делать. Что тебе делать со мной.

— Я не буду с вами бороться, милорд, если вы это имеете в виду.

— Мудро. Но я хочу от тебя большего, чем просто отсутствие сопротивления. — Девушка смотрела, не отрываясь, как Иво отбросил меха и приоткрыл чистые простыни. — Гораздо большего.

Рот девушки пересох, как старый пергамент. На ощупь она схватила первый попавшийся под руку кубок. И сделала несколько глубоких глотков, прежде чем почувствовала вкус напитка Беаты.

Иво подступил к последнему подсвечнику и медленно погасил оставшиеся свечи, оставляя девушку стоять в маленьком островке света, отбрасываемого очагом и лампой. За границами этого светлого пятна ее господин и супруг был призрачной фигурой во мраке. Его глаза сверкнули, как осколки стекла, когда он направился к девушке.

Алейда ненадолго отвела взгляд, а когда опять посмотрела — мужчина был в одном шаге от нее и перед ее взором оказалась стена его груди — сплошные мускулы и бледно — золотая кожа.

— Ты дрожишь, — сказал он, высвобождая кубок с поссетом из ее рук и ставя его обратно на стол.

— Я просто замерзла.

— Ты согреешься в моих объятиях. — Иво шагнул ближе, и когда его руки обхватили талию девушки, волна жара, исходящая от сильного тела, подтвердила правоту его слов. — Господь праведный, Алейда, я бы предпочел провести эту ночь, доставляя тебе удовольствие, а не пререкаясь. Скажи, что меня ждет. Ты станешь моей?

Он говорил то же, что и ранее в зале, но сейчас это прозвучало скорее как приглашение, а не как вызов. Напряжение, камнем сдавившее ее живот, внезапно смягчилось и перешло в туманную дымку, окутавшую ее.