Джулия Кэмпбелл - Тайна зловещего родственника

• Название: Тайна зловещего родственника
• Автор: Джулия Кэмпбелл
• Жанр: Детские остросюжетные

---

— Не только поэтому! — резко оборвала Брайана возбужденная Трикси. — Вовсе не только поэтому. Он абсолютно ничем не напоминает миссис Линч внешне. Он, ее якобы родной брат! Миссис Линч такая красивая, такая статная, высокая, с огромными голубыми глазами. А он — коротышка, усохший сморчок, и у него противные глазки — глядя на них, я всякий раз представляю себе косточки от маслин.

— А вот это ровным счетом ничего не означает, — запротестовал Март. — Надо рассуждать объективно.

Тетя Алиса совсем не похожа на маму, ни лицом, ни фигурой, а они тем не менее сестры.

— Да, сестры, — нетерпеливо согласилась Трикси. Но мы все знаем, что тетя Алиса похожа на своего отца нашего дедушку, а мама — на свою мать, нашу покойную бабушку. Если бы убедиться, — с прежним упорством продолжала она, — что у обоих родителей Линч были голубые глаза, мы бы тогда точно знали, что дядюшка Монти — лжец и самозванец,

Брайан негромко присвистнул.

— Знаешь, Трикс, в том, что ты говоришь, что — то есть. Наука учит нас, что голубой цвет — рецессивен, то есть принадлежит к тем родительским признакам, которые наследуются у потомства первого поколения. Стался быть, у голубоглазых отца и матери не может родиться ребенок с карими глазами.

— Это теория наследственности Менделя, — кивнула Трикси. — Мама еще прошлым летом рассказала мне о генах, хромосомах, доминантных цветах, когда мы с ней работали в саду. Вы же знаете, что мама любит цветы до безумия. И выращивает их по науке, с полным знанием дела. Недаром она всегда получает главный приз на выставках Садового клуба,

— Тема эта очень интересная, — сказал Джим, — тем не менее, насколько я помню, родители миссис Линч скончались, когда она сама еще лежала в пеленках. Как же вы собираетесь выяснить, были у них голубые глаза или не были?

— Разумно, черт побери, — сказал Март. — Возьмем, к примеру, меня. У меня память фантастически цепкая. Однако даже она не сохранила ни одного события тех времен, когда я был грудным младенцем. Я могу точно назвать самое раннее свое воспоминание. Это третий день моего рождения. Вернее, не сам день, а праздничный ужин, когда Трикси упала носом прямо в торт со свечами. Но память, короче говоря, сберегла мне не тот факт, что у нее были голубые глаза, а то, что ресницы ее густо залепило розовым кремом.

Трикси возмущенно застонала.

— А мое самое раннее воспоминание — твой четвертый день рождения, — мстительно промолвила девочка, — когда ты подпалил себе ресницы, пытаясь разом задуть все свечи на торте, испеченном в твою честь.

— Дети, дети, — увещевающе произнес старший брат, — перестаньте дразнить друг друга. Что прошло, то быльем поросло.

— Если Март пообещает хотя бы на три минуты закрыть рот и не мешать мне, я скажу вам кое — что, по — моему, очень важное. — Трикси обиженно отвернулась.

Март щелкнул пальцами у нее над головой и насмешливо вымолвил:

— Говори, дитя мое, говори. Но только не лай, не рычи и не кусайся.

Трикси глубоко вздохнула.

— Минувшей весной, Джим, как я совсем недавно уже имела честь докладывать моим братьям, Ди пригласила меня на ланч. Сюда, в этот самый их новый дом. Все было необыкновенно изысканно — от супа до соленых орешков. Но от этой роскоши и чопорности я тогда просто в себя не могла прийти. Только и ждала момента, чтобы улизнуть домой. Теперь я понимаю, что Ди в тот день тоже было не по себе, но…

— Знаешь что? — задумчиво проговорил Джим, прерывая монолог Трикси. — У Ди, по — видимому, патологическое отвращение к собственному богатству. Мы должны избавить ее от этого недуга, так же, как почти полностью излечили Белку от страха перед пауками и змеями.

— Абсолютно точно, Джим, — согласился Брайан. — Нет ничего постыдного в том, чтобы быть богатым. Нынешняя вечеринка, видно, и впрямь пошла не по тому пути, который выбрала Ди, но это вовсе не причина, чтобы гости не могли прекрасно провести время, повеселиться и получить удовольствие.

— Истинная правда, — с живостью подхватил Март. — Лично я всей душой предпочитаю индейку и ветчину сосискам с гамбургерами. А что касается пары дюжин официантов, нанятых, дабы убрать со стола после нашей обильной трапезы, так эта идея, на мой взгляд, благая и разумная. Разве старинная мудрость не гласит, что самая унылая, самая безрадостная вещь на свете — это мытье посуды. Когда мы с Брайаном прошлым летом поехали в детский лагерь помощниками воспитателя, нам пришлось перемыть пятьдесят миллионов тарелок. Если уж зашла, речь о патологическом отвращении, то у меня оно тоже имеется, вполне определенное и неодолимое — отвращение к грязной посуде. На самом деле…

— Да будет тебе! — язвительно рассмеялась Трикси. — Хватит разливаться соловьем. Мы все прекрасно знаем, что тебя трясет от ужаса при виде кухонной мойки и что ты проводишь долгие бессонные ночи, изобретая способ удрать из дома сразу после еды, чтобы свалить на плечи твоей несчастной и без того перегруженной обязанностями сестры дополнительную тяжелую работу.

Март критически оглядел девочку.

— Несчастная — да. Перегруженная обязанности — ми — не сказал бы. Но вообще мне сдается, любезная Золушка, что мы слишком далеко отклонились от темы, связанной с достопамятным торжественным ланчем, которым в один прекрасный весенний день ты наслаждалась в сем гостеприимном жилище. Ответь мне, будь столь добра, Трикси, ты коснулась это темы только для того, чтобы стимулировать наш аппетит, или, по твоему разумению, она каким — то странным образом имеет отношение к проблеме голубоглазых родителей кареглазых отпрысков?

— Ты, должно быть, великий телепат, — сказала Трикси. В голосе ее явственно слышались саркастические ноты. — И умеешь читать чужие мысли. Если тебя устроит односложный ответ на заданный вопрос, то да. После ланча мама Ди повела меня по комнатам, показывать дом. Сама Ди, я сейчас припоминаю, бледная, с убитым видом тащилась за нами, не произнося ни звука, и ни на что не пыталась обратить мое внимание. Но суть. не в том. Когда миссис Линч вела меня по картинной галерее, вот этой самой, мы в какой — то момент остановились и долго, пристально разглядывали портреты ее умерших родителей кисти какого — то очень знаменитого живописца. Только я забыла, как его зовут.

— Цепкая же у тебя память, милейшая Золушка. Я им сказал, достойная восхищения!

Март склонился перед сестрой в дурашливо — почтительном поклоне, и у него с головы свалился парик.

— Только не говори мне, ради всего святого, что помнишь, будто в те минуты у вас зашел разговор о цвете глаз родителей миссис Линч!

Трикси печально опустила голову.

— Увы! Моя память не настолько совершенна. Но зато я почти наверняка запомнила место, где висели эти портреты. Если бы сейчас стены не были затянуты черной тканью, я могла бы сию минуту отвести туда вас всех и мы через несколько мгновений уже не сомневались бы — честный человек этот проклятый дядюшка или лгун и мошенник, как я предполагаю.

— Верно, — согласился Март. — Только какой теперь в этом смысл? Стены — то ведь задрапированы…

— Да не будь ты таким идиотом! — закричала выведенная из себя Трикси. — Пятеро приглашенных увеселять публику музыкантов скорее всего будут ужинать одновременно с нами. Усёк? Галерея опустеет на некоторое время. И что может помешать мне незаметно проскользнуть сюда и заглянуть за эту ткань, вон туда, где нарисована гигантская летучая мышь?

— Ничего, — отвечал Март. — Если, разумеется, к тому времени не наступит твоя очередь сдерживать диктаторский пыл любезнейшего дядюшки Монти. Однако я охотно заменю тебя в этой ситуации. Другими словами — буду счастлив лично выполнить задачу по проскальзыванию и заглядыванию.

— Погодите, — прервал «братско-сестринский» диалог Джим. — Не торопитесь. «Заглядывание» не принесет ровным счетом никакой пользы делу, если Трикси как-нибудь не исхитрится и не выяснит, где расположен главный выключатель, с помощью которого можно зажечь лампу над портретами. Обыкновенно эти лампы висят над рамами, но сегодня — то они же наверняка не горят. При теперешнем тусклом освещении ни Трикси, ни любой другой человек не сумеет разобраться, какие глаза были у бабушки и дедушки Ди — голубые или черные.

— Я могу включить карманный фонарик, — мгновенно нашлась Трикси.

— Конечно, да только где ты его раздобудешь? спросил Джим.

— У Ди, у кого же еще? — Трикси пожала плечами.

— А вот этого я не допущу, — сурово объявил Брайан, с упреком взглянув на сестру. — Ди должна быть; полностью отстранена от наших изысканий до тех пор, пока истина не будет установлена. То есть пока мы не получим четких доказательств того, что ее дядя самозванец.

— Ты прав, об этом я как — то не подумала, — огорченно призналась Трикси. — Ладно, свечка поможет мне не хуже фонарика, — предложила она. — В столовой свечей сколько угодно…