Мартти Ларни - Прекрасная свинарка

• Название: Прекрасная свинарка
• Автор: Мартти Ларни
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-289-00666-4

Полное название — «Прекрасная свинарка, или неподдельные нелицеприятные воспоминания экономической советницы Минны Карлссон-Кананен, ей самой написанные».

Сатирический роман «Прекрасная свинарка» увидел свет почти пятьдесят лет назад. «Американская мечта» будоражила воображение многих поколений обездоленных людей всего мира. Слухи о сказочно изобильной стране, где легко и быстро чистильщик сапог может стать миллионером, — заманчивы. Ларни с неподражаемым юмором, тонко высмеивая наивное и простодушное преклонение перед всем американским, показывая Америку изнутри, в соприкосновении с этой самой американской мечтой, развеивает иллюзии.

Много что изменилось в сегодняшнем мире. Однако искрометный юмор, язвительная точность оценок, бесстрашие сатиры автора и сегодня не менее интересны и полезны читателю. Судите сами.

---

— Я нисколько не сомневаюсь в научной убедительности таблиц седалищных измерений доктора Дика Ламберта. In facto они обладают величайшей доказательной силой, однако in casu (я думаю прежде всего о своем собственном муже) они могут иметь результативно очень негативное влияние. In concreto изменения породили бы новые измерения и in fine нас захлестнул бы поток измерений. In effectu мужчины ведь и в настоящее время лихорадочно проводят обмеры бюста у женщин, и они могут опубликовать результаты этих измерений in praxi, когда угодно. Я все-таки не желала бы, чтобы в протокол было записано о таблицах измерений седалища у мужчин in memoriam, а предлагаю вернуться к рассмотрению данного вопроса когда-нибудь в другой раз.

Мудрое и глубоко обоснованное слово магистра Рийты-Хелены Р. (она была преподавательницей латинской орфоэпии, до того как родила девятого ребенка) было принято с большим удовлетворением почти во всех наших организациях, отстаивающих интересы женщин. Итак, мне оставалось только срочно телеграфировать миссис Рэйчел Терннэкк: «Седалищные измерения замаринованы тчк Повремените перечислением денег присылкой лекторов тчк Минна Карлссон-Кананен».

По-моему, я сделала все, что было в моих силах, чтобы поддержать миссис Терннэкк в ее благородной деятельности. Она ответила на мою телеграмму, грозя немедленно приехать в Финляндию и на месте, лично, изучить ситуацию. Одновременно она справлялась, имеются ли в Финляндии сигары и виски и не следует ли запастись всем этим в Америке на время поездки. Я сообщила ей действительное положение вещей и рекомендовала отложить поездку до лета, когда в изобилии будет продаваться «понтикка» (водка из отходов целлюлозно-бумажного производства), очень похожая на американское виски. При этом я, как могла, расхваливала ей очарование финского лета, неповторимую красоту бесчисленных озер, совершенно позабыв о том, что она питает отвращение к воде и боится бактерий больше, чем бога. После девятнадцати телеграмм она согласилась отложить поездку на семь месяцев и наконец оставила меня в покое, что было как нельзя более кстати. Дело в том, что Энсио Хююпия непрерывно донимал меня своими новыми выдумками, причем многие из них были осуществимы только с помощью хороших связей. А этим я, кажется, обладала теперь в достаточной мере. Ведь я была посланцем доброй воли, бескорыстным пионером, зачинателем в области производства эрзацев… И притом я — дитя черных дней — никогда не забывала о том, что сама являюсь сиротой. Друзей изумляли огромные размеры моих доходов, крайняя скромность которых еще больше удивляла чиновников налогового управления и мою американскую знакомую, миссис Рэйчел Терннэкк.

На второй день рождества 1945 года Энсио Хююпия пригласил меня к себе домой обедать. Заново обставленная квартира, прекрасно одетая хозяйка и щедрые дары богато сервированного стола — все говорило о хорошей конъюнктуре на черной бирже. Находясь в семье Хююпия, я особенно ясно поняла, что опасения миссис Терннэкк относительно возможности перехода мирового господства в руки мужчин были вполне обоснованны. Сила частной экономики дала Энсио возможность захватить власть. Бывший адвокатик «ПОТС и Кo», который порой на улице ревел, как буря, но дома едва слышно попискивал, со временем превратился благодаря юридическому таланту и солидным доходам в самодержавного царька своей семьи; жене его принадлежало последнее слово только в том случае, когда она просила прощения. Теперь это был уже не прежний кроткий «рыцарь жениной туфли», вечно в чем-нибудь оправдывающийся, а какой-то надменный «фюрер», один многозначительный взгляд которого заставляет жену молчать, а детей — учить уроки. У меня возникло чувство вины, ибо не кто иной, как я из года в год толкала его на дела, требовавшие смелости и решительности. Я совсем забыла, что мужчину не следует слишком поощрять и чрезмерно благодарить, ибо все это действует на гипофиз его честолюбия, вызывая патологический душевный гигантизм. Симптомы этой опасной болезни наиболее ясно проявляются в домашней обстановке, когда гости дивятся волевым качествам мужа и умиленно восхищаются изысканными манерами жены. В каждом мужчине скрыты зачатки, или первоэлементы, душевного гигантизма. Каждый мужчина горячо желает, чтобы его жена была Венерой Милосской: не имея рук, она не могла бы проверять содержимое карманов своего мужа или хотя бы пальчиком коснуться общей семейной кассы.

Обычно такие визиты превращаются в «деловые обеды», на которых приходится очень много говорить, прежде чем что-нибудь дельное будет высказано. Энсио хотел представить мне доктора Антеро Куйвалайнена, с которым он познакомился, когда я была в отъезде, и даже заключил с ним определенные соглашения. Антеро Куйвалайнен был доктором химических наук. Куйвалайнен означает «суховатый» — и это имя вполне подходило, ему. Он был маленьким, хилым человеком — такого низенького росточка, что рюкзак, надетый ему на плечи, обязательно волочился бы по земле. Прошло два часа, прежде чем он сумел сообщить, что вообще — говорит — очень — медленно. В Финляндии слишком много господ и слишком мало джентльменов. Прослушав в течение трех часов этимологические рассуждения доктора Куйвалайнена, я заподозрила в нем джентльмена. Он изложил в главных чертах нижеследующее:

— Годы войны сделали нашу жизнь ненормальной. В данном случае под нормальной жизнью я понимаю такое положение, когда статистика человеческого питания и статистика заболеваний находятся между собой в определенной гармонии. Под гармонией я понимаю такое соотношение, которое гарантирует каждому человеку постоянную работу, и притом именно такую работу, которая соответствует его призванию. У меня два взрослых сына, они скоро закончат образование и получат профессию. Но что за радость в образовании, если с этой профессией теперь невозможно никуда устроиться? И в данном случае causa mali, то есть причина зла, кроется в ненормальности послевоенной жизни. Как вы, госпожа Карлссон-Кананен, вероятно, прекрасно понимаете, мои сыновья посвятили свою жизнь одонтологии — зубоврачебному искусству. Но похоже, что им придется уехать в страны с высоким уровнем жизни, то есть в такие, где зубные врачи действительно нужны.

Маленький сухой человек вытер со лба пот. Говорить ему было тяжело, но, вероятно, он знал, что рыть канавы еще тяжелее, а потому старался по мере сил тащить тяжкое бремя.

Я сказала ему:

— Господин доктор, я никогда не слыхала, что у нас слишком много зубных врачей.

— Их вовсе не так много. В странах с высоким уровнем жизни зубных врачей пропорционально несравненно больше. Но, чтобы вы поняли, где в данном случае кроется causa mali, то есть причина зла, мне придется занять еще минуточку вашего драгоценного времени. Ненормальные условия жизни сокращают потребности и усиливают кризис. Нам не хватает многого, очень многого, сударыня, но вот чего нам особенно не хватает и что в настоящее время у нас почти совершенно отсутствует, — это кариез, гниение зубов. Лишь после того, как в нашу страну начали прибывать американские посылки, положение стало слегка изменяться к лучшему, но только слегка. Нам требуется решительно усилить гниение зубов, чтобы статистика заболеваний стала нормальной, а профессия одонтолога — выгодной. Алвар Вилска указывал, что кариоз является ценнейшим фактором, способствующим процветанию также других болезней. Все это увеличивает занятость врачей, а в результате повышает их жизненный уровень. Поскольку мне известно, что вы, госпожа Карлссон-Кананен, женщина смелая, умная, свободная от предрассудков и вы пользуетесь в настоящее время влиянием и связями несравненно в большей степени, чем мы, скромные труженики науки, я и осмеливаюсь обратиться к вам.

— Неужели вы хотите, чтобы я снабжала вас кариозом? — изумилась я.

Маленький жрец науки снова вытер лоб и тихо ответил:

— В некотором роде да, мадам. Однако мы скажем об этом несколько иначе. Гниение зубов есть зло, но оно имеет свою причину, которая вовсе не является злом и даже доставляет удовольствие. Вы, конечно, догадываетесь, что речь идет о сладостях и в данном случае о сахаре.

Я по-прежнему сильно недоумевала, но, к счастью, Энсио Хююпия взял слово и, точно факелом, осветил потемки:

— Дорогая Минна, пока ты находилась в Америке, мне пришла в голову блестящая идея, с которой я ознакомил доктора Куйвалайнена. Мы сообща набросали план развития производства; он дает новые основания верить в возможность экономической независимости нашей страны. Как ты, вероятно, помнишь, я однажды купил несколько сот гектаров леса — это, конечно, гораздо меньше, чем у тебя, но все же и мой лес чего-нибудь да стоит. Лишь небольшая часть этого леса вырублена на дрова и на чурки для газогенераторов. Однако дерево значительно выгоднее продавать, перерабатывая его на сахар. Да, из дерева можно делать тот самый сахар, в котором народ Финляндии так остро нуждается!