Ярослав Хабаров - Серебряный доспех

• Название: Серебряный доспех
• Автор: Ярослав Хабаров
• Жанр: Фэнтези

Первая книга из серии романов по вселенной знаменитой игры "Берсерк"!

В далеком мире Лаара сражаются странствующие отряды пяти стихий, ведомые могущественными магами. Веками они боролись за выживание в этом мире, некогда опаленном огнем Катаклизма.

Чудовищные монстры и могущественные чародеи, представители темной и светлой стороны, воины, доведшие до совершенства умение убивать - всех их вы встретите на страницах книги Ярослава Хабарова "Серебряный доспех".

Умертвия и служители богини Кианны преследуют бесстрашную девушку-воина, принадлежащую к гонимому ордену архаалитов, таинственное существо освобождается из плена болот, чумные тотемы поднимаются из густого тумана…

Окунитесь в мир великих свершений, высоких страстей и кровопролитных магических битв!

---

– Все увидишь сама, если доберешься до ее лачуги живой. Уходи же, иначе мне несдобровать. Ступай!

Она топнула ногой.

– Убирайся! Не смей больше ко мне приближаться! - прокричала служанка, нарочно, чтобы вокруг слышали, как резко и смело она дает отпор наглой чужачке.

Пенна быстро захромала по переулку. Нет, в тысячный раз повторяла она себе, эти люди вовсе не дурны, они просто напуганы. На самом же деле они так же хороши и так же плохи, как и любые другие. Согласилась же служанка подсказать, где живет целительница! Может быть, и целительница окажется такой же милосердной…

Переулок становился все уже и гаже. Под ногами хлюпала какая-то мерзкая жижа, о происхождении которой Пенна предпочитала не задумываться. Запах стоял такой, что глаза начинали слезиться

К несчастью, рана не позволяла Пенне передвигаться быстро, поэтому она ковыляла изо всех сил, напрягаясь и старательно изгоняя из головы всякую мысль о том, что, вероятно, целительница просто-напросто выгонит чужачку вон. Как только узнает, что у той нет при себе ни гроша, сразу укажет на дверь. И придется проделать весь обратный путь…

Нет, нет! Пенна качнула головой, отгоняя непрошеные фантазии. Слишком уж горьки они. Перед глазами у нее вдруг все поплыло, и, чтобы не упасть, она ухватилась рукой за стену.

Пальцы скользнули - стена оказалась заляпана той же самой жижей, что текла по переулку. Пенна брезгливо отдернула руку, и поскорее пошла дальше.

Домик Желтой Игинуш сразу выделялся среди прочих жилищ, приткнувшихся к городской стене в конце переулка. Служанка оказалась права - ошибиться было невозможно.

Стены кривобокой хижины были выкрашены в ярко-желтый цвет. Желтой была и солома, наваленная на крышу. Неизвестно, каким образом Игинуш удавалось добывать краску такого яркого оттенка, но издалека казалось, будто лачуга сама по себе излучает свет.

Во всем остальном обиталище Игинуш не слишком отличалось от иных - оно было таким же убогим и, очевидно, таким же грязным.

«Нищета и грязь, - подумала Пенна. - Бедняку трудно сохранять свой дом чистым. Трудно иметь чистую одежду, трудно добывать чистую пищу… Права была Сафена, когда говорила, что быть чистюлей - это роскошь».

Девушка вздохнула. Иногда ей становилось очевидным, что, несмотря на все ее воинские умения и некоторый боевой опыт, на перенесенные испытания, она все еще остается сущим ребенком и абсолютно ничего не знает о жизни. О той жизни, которой живут большинство люден.

Она подняла руку и заставила себя постучать в дверь.

Дверь качнулась и раскрылась от первого же легкого прикосновения. Пенна заглянула внутрь и ничего не увидела - в жилище было темно. Через единственное крохотное оконце почти не проникал свет.

Пенна наклонила голову и осторожно вошла. В нос ей ударил спертый воздух - кисло воняло овчиной, прелой соломой, каким-то варевом. Пенна остановилась, переводя дыхание. Она чувствовала, что в хижине есть еще одно живое существо, которое притаилось среди тряпок и хлама, разбросанного по хижине, и, как и все обитатели Хеннгаля, втайне наблюдает за чужачкой.

– Меня зовут Пенна, - проговорила девушка. - Где вы, матушка Игинуш? Мне сказали, что я могу обратиться к вам за помощью.

Совсем рядом с ней зашевелилась какая-то неопрятная куча тряпья, и вдруг оттуда высунулось лицо. Это было очень желтое, сморщенное лицо старушки с непомерно длинным носом и дюжиной бородавок на левой щеке.

– Я Игинуш, - прошамкала старуха. - Ты уверена, что по-прежнему желаешь называть меня «матушкой»?

– Если вас не огорчает такое обращение, - смело ответила Пенна.

– Похоже, тебе нечего терять, если ты приходишь ко мне, такая хорошенькая, и просишь о помощи, - заметила Игинуш.

– У меня болит нога, - объяснила Пенна.

– О, это причина! - Игинуш затряслась от смеха. - Веская причина приходить к Желтой Игинуш и именовать ее «матушкой». Что ж, глупая девочка, я осмотрю твою ногу, но потом не жалуйся.

– Я не смогу заплатить вам, - призналась Пенна.

– Ты заплатишь, - спокойно отозвалась Игинуш. - Ты за все заплатишь, мне или судьбе, богам или демонам, в свое время. Это всегда случается, хочешь ты того или нет. И не воображай, будто ты самая умная и сумеешь избежать расплаты.

Ковыляя и переваливаясь с боку на бок, Игинуш выбралась из кучи тряпья, и Пенна вдруг поняла, что это вовсе не беспорядочная гора хлама, как почудилось вначале, но вполне уютное и обжитое гнездо, вроде тех, какие строят птицы.

И сама старушка напоминала птицу - с носом-клювом, очень коротенькими толстенькими ножками и почти круглым туловищем. Одета она была в лохмотья, которые только усиливали ее сходство с пернатыми существами.

Прежде Пенна ни у кого не видела кожи такого ядовито-желтого оттенка, но по сравнению с прочими странностями матушки Игинуш это казалось пустяком и мелочью.

– Садись, - приказала Игинуш.

Пенна удивленно посмотрела на разворошенное гнездо, которое только что покинула старушка.

– Сюда?

– Ты видишь здесь удобную скамью, выстланную бархатом? - осведомилась Игинуш. - Может быть, ты видишь здесь роскошное ложе? Или какую-нибудь иную мебель, к которой привыкла избалованная девица? - Старушка покачала головой. - Нет, ты видишь только эту кучу тряпок, из которой я построила для себя гнездо. Садись, не бойся разрушить. Каждый раз мне приходится вить гнездо заново. Но я не птица, если ты хочешь спросить об этом. Не обязательно быть птицей, чтобы вить гнездо.

Пенна уселась на кучу тряпья.

– Я всего лишь… - пробормотала она, пытаясь объясниться.

Старушка перебила ее, затрясла коротенькими ручками.

– Ты «всего лишь»?… «Всего лишь»?… - передразнила она. - Ни одно существо на Лааре, живое или мертвое, не бывает «всего лишь». Все вы… то есть мы, - поправилась Игинуш, - все мы весьма сложны и по большей части непостижимы. А ты говоришь - «всего лишь». Нет, дорогая, так не бывает!

– Я всего лишь удивилась, что вы намереваетесь осмотреть мою рану в такой темноте, - закончила наконец Пенна.

– Темнота? - Игинуш даже подпрыгнула от негодования. - Где это ты углядела здесь темноту?

– Везде, - ответила Пенна.

– Да сейчас ведь ясный день! - возмутилась Игинуш. - Ясный день! И все светло, как ясным днем!

– Но не в этой хижине, - стояла на своем Пенна, чувствуя, впрочем, себя с каждым мгновением все более глупо.

Похоже, она слишком гордилась собственной способностью видеть во мраке… Если сама Пенна отчетливо различает здесь предметы, то почему отказывает в подобном же умении Желтой Игинуш? Может быть, старушка обладает этим свойством в той же мере, что и Пенна, если не больше!

– В этой хижине - самый ясный свет из возможных! - отрезала Игинуш. - Потому что она желтая, а желтый - цвет солнца. И цвет моей кожи, а я светлое создание, поверь, хоть и не вполне человеческое. Ты уже догадалась об этом, но это тебя не касается, так что держи свои догадки при себе, иначе я сверну тебе шею. Кроме того, я вижу в любой темноте, если есть хоть малейший лучик. Если нет лучика, тогда слепну и я. Но такое случается крайне редко. Только в безлунную ночь, если небо затянуто облаками. Вот как сегодня. Впрочем, ты должна понимать такие вещи. Если я не ошибаюсь, твое тело изменено магией… Да, я ощущаю это.

Она приблизила длинный хрящеватый нос к Пенне и быстро обнюхала свою собеседницу.

– Я даже могу, кажется, определить, что это была за магия…

– Почему вы говорите о безлунной ночи, когда небо затянуто облаками? По-моему, сейчас еще день, - возразила Пенна. Ей очень не хотелось говорить о том магическом воздействии, которому она подверглась.

Старушка охотно сменила тему.

– Но ведь настанет и ночь! - ответила Игинуш. - Впрочем, до этого у нас еще будет время. Покажи ногу. Ты ведь за этим пришла.

Она быстро уселась на пол рядом с Пенной и сдернула повязку с раны. Как и подозревала Пенна, нога начала распухать, фиолетовое пятно вокруг укусов разрасталось.

Старушка долго мяла кожу Пенны пальцами, которые оказались на удивление сильными. Девушка морщилась и кривилась, кусая в кровь губы, чтобы не закричать от боли. Игинуш не обращала ни малейшего внимания на то, что причиняет своей пациентке сильные страдания.

Она давила на края раны, выцеживая оттуда гной и какую-то дурно пахнущую жидкость, плевалась и втирала свою слюну в ранки. Пенна никогда не подозревала, что слюна может так жечь.

Несколько раз Игинуш вставала и уходила куда-то в глубину помещения, где возилась с посудой. Очевидно, на углях у нее стояли горшки с какими-то целебными отварами, потому что после очередной отлучки Игинуш вернулась с небольшой плошкой, в которой что-то булькало. Пенна с ужасом посмотрела на целительницу, но та даже не глянула в ответ. Игинуш опустила длинный нос в отвар, втянула ноздрями содержимое плошки, подержала в носу, а затем с шумом выпустила обратно. И не успела Пенна даже ахнуть, как раскаленный отвар был вылит прямо ей на ногу.