Борис Михайлов - Предательство любви не прощается

• Название: Предательство любви не прощается
• Автор: Борис Михайлов
• Жанр: Современные любовные романы

Женский роман о любви и предательстве. В нелегкие для героини дни умирает мама и перед смертью признается, что у неё есть сестра — близняшка. Родив их в семнадцать лет, оказалась не в состоянии поднять двоих, и вынуждена была продать вторую дочь — поменять на квартиру. Героиня ставит целью жизни найти сестру. Поиски превращаются в детектив. Один за другим гибнут частные сыщики, нанятые героиней. Сама она из бедной провинциальной семьи, ослепленная блеском богатства мира новых хозяев жизни, куда ей довелось заглянуть, предала своего любимого и вышла замуж за состоятельного бизнесмена. Получила всё и сразу, как мечтают тысячи ее сверстниц, черпающих знание жизни из глянцевых журналов.

---

— Пытаюсь установить, кто выписывал справку о моем рождении. Этот человек знает о сестре.

Рассказала о своих безуспешных поисках. Варя поинтересовалась, где провела последний уик-энд. Оказывается, заходила с Сашенькой к нам и Даша призналась, что улетела куда-то отдыхать. Пришлось признаться, что летала в Ниццу.

— С Халецким Мишей? — уточнила она. И опять пришлось признаться, потому что через день — два подруги все равно доложат. Дальше посыпались вопросы насколько у нас серьезно, знает ли Кирилл.

Как и Софье Михайловне, честно призналась, что нахожусь на перепутье. С Кириллом вряд ли сложится. Михаил нравится, насчет "серьезно" в обозримом будущем никаких планов. Замуж больше не собираюсь.

— Вы оба самостоятельны, у тебя салон, вполне можешь не зависеть от Кирилла.

— Это меня и успокаивает, позволяет держаться с достоинством и не беспокоиться о будущем. Не только салон. Дом в Жуковке и квартиру в Люблино, всё я принесла с собой.

Варя посочувствовала моим колебаниям, пожалела, призналась, хотела бы, чтобы я осталась с Кириллом. Он ей нравится.

Из детской послышались крики, и мы кинулись к детям.

18

Наконец раздался долгожданный звонок из Самары. Аня сказала, что за разрешение покопаться в чужом архиве требуют 250 долларов. Я не поверила, но успокоила, все труды оплачу и завтра буду в Самаре.

Заказала нам с Сашей билеты на утренний самолет и во вторник днем встретилась с Аней. В копии, снятой Анной со страницы книги дежурств приемного отделения роддома, значились четыре фамилии. С ними я поехала в роддом. Среди фамилий была и Воронцова Светлана Васильевна, её назвала главврач в первый визит, и мы искали через Адресное бюро. Телефона у неё нет, Саша заезжал домой и не застал, соседка сказала, что пока роддом не работает, Светлана Васильевна на даче в Подгорах. Это на другом берегу Волги.

На этот раз главврач встретила меня доброжелательно, возможно, раскаивалась, что не взяла предложенные в прошлый раз деньги. Прочитала фамилии в справке из городского архива и сразу же взялась за телефон.

— Вера Васильевна, поищите, пожалуйста, Марию Федоровну. Если еще не ушла, пусть зайдет. Повернувшись ко мне, сказала, что одна из названных в справке, — Сорокина сейчас где-то здесь, зачем-то пришла. Воронцова пока в отпуске, о Летуновой и Бодровой ничего не знает — при ней не работали.

— Скажите честно, с какой целью разыскиваете этих людей? В сказку про запоздалую благодарность и диссертацию, которую собираетесь писать, я не верю.

Я внимательно посмотрела на врача. Она внушала доверие, и я собралась сказать правду, но в последнюю секунду передумала.

— Вы проницательны. Обещаю, узнаете правду. Не сейчас. Поверьте, для меня очень важно встретиться с этими людьми.

Наверное, следовало рассказать всё, потому что через четверть часа я беседовала с одной из акушерок, дежуривших 24 апреля 1975 года, и открыла правду.

Начала издалека. Предупредила, что жаловаться никуда не собираюсь, если поможет найти сестру — хорошо заплачу. Хочу только узнать — кому её отдали.

Акушерка, ее звали Мария Федоровна, услышав мой рассказ, расчувствовалась и прослезилась

. — Неужели кто-то из наших был способен разлучить близнецов? — не могла поверить Мария Федоровна.

— Мама сама согласилась отдать вторую дочь. Все официально оформили и ни какого криминала. Выходит, вы ничего не знаете о судьбе близняшек?

— Если оформляли, я не забыла бы! Тридцать четыре года тут работаю. Все про всех знаю.

— Близнецы часто появляются на свет?

— Не часто, но за годы, что работаю, случаев немало. И четверых принимали, и тройню. Бывало, умирал один, второго спасали, как-то одна бомжиха отказалась от двойни. Но чтобы разлучить близнецов… Не помню.

— Какой смысл маме сочинять, да еще перед смертью? Скажите, когда выписываете справку для Загса, могли вместо одной выписать две справки?

— Очень серьезный документ, никто не решится.

— Кто-то из вас четверых. Вы, я поняла, не причем.

Помолчав, она вдруг заговорила.

— Не представляете, сколько нынче отказниц! Неделями вынуждены выхаживать их детей, прежде чем передадим в Дома малютки.

— Раньше никто не отказывался от своего дитя. Для бездетных было проблемой усыновить младенца, шли на разные ухищрения, только бы получить ребенка, — поддержала я Марию Федоровну.

— Сегодня тоже кто-то мечтает усыновить, а другие продают дитя иностранцам для изъятия органов, приготовления косметических препаратов.

— Какие ужасы рассказываете, — притворно испугавшись, заметила я.

Показала Марии Федоровне список, дежуривших в те сутки. Обо всех она отозвалась хорошо, не допускала мысли, чтобы кто-то мог пойти на подлог.

— А если с обоюдного согласия и ведома начальства?

— В этом случае ничего не могу сказать. Ершова, по — моему, умерла, Светлана выйдет на работу, как откроемся — поговорите еще с ней. Я уверена, из нас четверых никто не согласился бы. В другой смене? Тоже не верю. Наташа у нас давно не работает, но мы продолжаем дружить, могу сказать её адрес, может она, что-нибудь слышала.

Я записала адрес Летуновой, дала Марии Федоровне тысячу и попросила пару дней потерпеть, никому не рассказывать о нашем разговоре.

Из роддома поехали к Наталье Летуновой, она жила на улице Борской, о которой я никогда не слышала. Подсказали ехать вначале по Авроре, затем по Партизанской, и мы понеслись. На Партизанской нас обогнала иномарка.

Саша выругался.

— Вот урод, купил права, а ездить не умеет!

Не успел он договорить, как иномарка — это была старая потрепанная "Вольво", оказалась перед самым носом нашей машины. Саша тормознул, еще секунда и раздался скрежет металла, что-то посыпалось и мы остановились, упершись в машину лихача.

— Специально подставили, — даже я поняла.

Саша, ничего не говоря, вышел из машины посмотреть, что случилось с нашим BMW. Слава Богу, скорость была не велика, мы отделались небольшой вмятиной на крыле и царапиной на бампере. Из "Вольво" подошли два парня лет под тридцать.

— Имеешь дорогую тачку, а скоростной режим не соблюдаешь! Посмотри, что натворил!

У "Вольво" отвалился бампер, разбился задний фонарь стоп-сигнала.

— Придется заплатить за ремонт, москвич! — сказал один из подошедших.

— Так заплачу, мать родную забудешь! Пошли вы… — отпустил трехэтажное не печатное ругательство Саша. — Эти трюки мы проходили двадцать лет назад. До вас с задержкой дошли?

— Нет, дорогой, платить придется! — сказал второй парень и угрожающе подошел вплотную к Сашке, сжав кулаки. Сашка, не дожидаясь удара, мощным хуком так зафинтилил парню в морду, что тот упал, подскочил второй, Сашка ему ногой в пах. Парень согнулся, схватился руками за ушибленное место. Мой телохранитель дал ему еще в морду, и он свалился. Первый бандюга зашевелился, попытался встать, Сашка подошел и пнул ногой в пах, тот стих. Я посмотрела по сторонам — никого вокруг. Выбрали пустынное место!

Саша вернулся в машину, чертыхаясь.

— Ну и деревня, твоя Самара! Импортные развалюхи подставляют обычно перед дешевыми нашими машинами. Подставиться под новую иномарку, только идиот себе позволит.

— Увидели московский номер, подумали лохи приехали, попробуем наколоть, — продолжила я на его языке.

Он ничего больше не сказал и завел машину, намереваясь ехать дальше, искать эту чертову Борскую. Тут, откуда не возьмись, рядом тормознул "Джип", из него выскочили трое парней. Увидели своих пацанов, корчившихся от боли на земле, направились к нам, третий вернулся в "Джип" за бейсбольной" битой.

Саша вытащил из-под сидения пистолет, сунул в карман куртки, и вылез из машины навстречу парням из "Джипа".

Самый здоровый из них, что-то спросил у корчащегося от боли лежачего, и направился к Саше.

— Ты такой смелый? Изуродовал пацана. Платить не будешь? — спросил он, приближаясь к Саше.

В скверную историю попали, поняла я, не зная, чем могу помочь. Открыла сумочку в надежде достать газовый баллончик, его там не оказалось.

В отличие от меня, водитель мой не растерялся. Вытащил из куртки пистолет, передернул затвор.

— Считаю до трех! — крикнул он и выругался матерно. — Я нервный! За себя не отвечаю! Один шаг и стреляю.

— Ты что, мужик! — испуганно проговорил здоровяк, отступив на шаг. Второй продолжал стоять на шаг дальше. Третий, с битой, тем временем не терял надежды обойти нашу машину и напасть с тыла. Саша оглянулся, вокруг никого, и выстрелил рядом с ним в землю. Пуля ударилась об асфальт и срикошетила в сторону.

Парень с битой испуганно крикнул:

— С ума сошел, дядя?

— Я сказал, считаю до трех. Два! — Саша направил пистолет на двух, что стояли рядом. Вся троица бросилась к "Джипу". Саша выстрелил в шину, бандиты нажали на газ, проехали немного и остановились. "Джип" начал клониться в сторону простреленного колеса.