Борис Михайлов - Любовная лихорадка и золото скифов

• Название: Любовная лихорадка и золото скифов
• Автор: Борис Михайлов
• Жанр: Прочие приключения

Елена преподавала в школе английский язык, а в каникулы подрабатывала в туристическом агентстве, водила экскурсионные группы по Крыму, работала с иностранцами. В курортной Феодосии встретить достойного мужчину проблема, город небольшой, оживает лишь в летний сезон. Она уже смирилась с одиночеством, и вдруг влюбилась в "нового русского" — Игоря, приехавшего в командировку. Встреча с Еленой перевернула его планы, и он влюбился, как мальчишка. В эти, счастливые для влюбленных дни, у Елены начались неприятности с немецкими туристами. Оказалось, они приехали с тайной надеждой откопать археологические сокровища — золото скифов, спрятанное гитлеровцами при отступлении из Феодосии в 1944 году. Местные бандиты выследили кладоискателей, и, требуя поделиться, похитили их. Елена вынуждена была общаться с иностранными корреспондентами, привлеченными сенсацией в город, позже участвовать в допросах горе — туристов. На общение с Игорем едва оставалось время.

---

— Кто вам сказал, что я его невеста? — удивилась Елена, и строго посмотрев на Игоря.

— Вы и есть родственник Игоря? Рада познакомиться. Игорь говорил, что перед Москвой заедем к его сестре в Обнинск. Встретимся с племянницей и вашим сыном.

Григорию Федоровичу Лена понравилась. "За версту видно, влюблена по уши в Игоря, простая, своя феодосийская дивчина". Решился спросить.

— Так это вы привели немцев во двор к Дарье Полюткиной?

— Они меня. Нашли дом после поисков по всему Карантину.

— Про клад рассказали?

— На допросе молодого немца впервые услышала. До этого всё удивлялась, что за туристы попались, ничего их не интересует.

— Немцы не сказали, где искать?

— Сами не знают. Искали по всему двору. Старик талдычит: грушевое дерево, туалет. Грушу давно выкорчевали, а туалет с тех пор десять раз переносили с места на место. — Она улыбнулась и в шутку спросила, — Тоже хотите подключиться к поискам?

— Григорий Федорович кое-что знает, что пока никому в голову не пришло, — загадочно заметил Игорь. Григорий с укоризной посмотрел на него, повел головой из стороны в сторону и стал прощаться. Занятая своими мыслями, Елена не обратила внимания на реакцию будущего родственника и слова Игоря. Он не стал ей объяснять, в Обнинске все равно узнает.

Григорий Федорович вызывал у него двойственные чувства. Добрый и веселый хохол нравился в общении, особенно как пел на свадьбе украинские песни. Достойны уважения его золотые руки. Однако вместе с бесшабашной веселостью и добротой, лучившейся в глазах, нравившиеся Игорю, давала о себе знать крестьянская жадность. Пережиток прошлых лет, когда в семье берегли каждую копейку, чтобы выучить сына, достать лекарства больному отцу. Игорь желал, чтобы родственник откопал клад и получил вознаграждение. Это было желание болельщика, наблюдающего борьбу одиночки с всемогущим государством. Влипнуть в неприятную историю не желал, а спортивный азарт победил.

Феодосийский родственник повторил обязательно передать привет молодым в Обнинске, пожелал Игорю и Лене добрых покупок на рынке, и вернулся в мастерскую.

— Видишь, я говорила, город наш маленький. Все про всех знают. Или ты ему рассказал обо мне?

***

Следующие дни после отправки немцев, Игорь и Елена, наконец, могли посвятить друг другу. Съездили на Азов, на мыс Казантип, искупались в нескольких великолепных бухточках. На Азове понравилось чистая вода, малолюдье. Любители добираются сюда на собственном транспорте.

На следующий день поехали в Коктебель прощаться с Игоревыми родственниками. Дороховы тепло приняли Елену, Игоря поздравили со счастливой встречей. Варвара Петровна, все же, высказала свои сомнения, не спешат ли жениться.

— Раз теперь у Веры будут еще родственники в Крыму, надеюсь, вскоре увидим у себя, — искренне обрадовался Вадим Сергеевич.

Познакомившись с Еленой, он уехал на строительную площадку в Судак, взяв слово с гостей, до его возвращения не уезжать. А они отправились на пляж. По дороге, Елена завела Игоря в музей Волошина, где все ее знают. Спросила про берлинского профессора, — он уже уехал. Поднялись с Игорем на мансарду Максимилиана, обсудили несколько его картин и к удовлетворению Елены, сошлись во мнении.

Долго купались, ели мороженое и на обед вернулись к Варваре Петровне. Хозяйка, как и Евдокия Андреевна, старомодна во взглядах, после обеда развела молодых отдохнуть в разные комнаты. Во второй половине дня ветер нагнал с моря тучи, стало прохладнее. Вадим Сергеевич позвонил и извинился, что задержится. Жене наказал не отпускать молодых.

— До возвращения Вадима Сергеевича можно сходить на могилу Волошина. Пошли? Солнца нет, не жарко, — предложила Лена.

— А дождь если?

— Не сахарные, не растаем! — Она обняла Игоря. — Пойдем! Когда еще окажусь здесь, и будет ли свободное время!

Игорь поднимался на гору два года назад и помнил, к тропинке на вершину можно подъехать. Внизу на холме, пограничная застава, к ней проложена дорога. Предложил Елене сократить путь, она настояла пройтись пешком по берегу вдоль пляжа.

Несмотря на отсутствие солнца, и по всем признакам приближающийся дождь с грозой, вдоль всего берега встречались полуголые и голые люди. За последним торговым павильоном закончился полу культурный пляж, пошли владения диких нудистов.

— И солнца нет, а они валяются на виду у всех! — возмутилась Лена, увидев первую группу нудистов, человек десять, мирно играющих в карты. Потом пошли отдельные парочки, семейные дуэты, опять многочисленные компании. — Мало их милиция гоняет. Открыли для них в Тихой бухте специальное место. Нет, им, видите ли, надо показать свои гениталии желающим прогуляться вдоль берега.

— Эксгибиционисты. Принимают воздушные ванны. И без солнца очень полезны.

— Может, предложишь и нам раздеться, улечься рядом с компанией?

— Можно. Тебе, в отличие от большинства, есть что показать… Но я ужасный собственник, хочу один лицезреть твои прелести. Потому воздержимся.

— Спасибо, успокоил. Я уже начала раздеваться. — Она расстегнула и снова застегнула несколько пуговиц сарафана — халата. Игорь рассмеялся, обнял ее.

— Я тебе разденусь!

Дальше от цивилизации и ближе к подножию горы, оголенные пары на берегу встречались реже. Зато, не стесняясь, забыли стыд, слегка прикрывшись какой-нибудь тряпкой, или даже без нее, явно занимались любовью.

Игорь старался вести Лену по бетонке, потом утоптанной тропинкой подальше от берега, не смущать видом бесстыжих любовников.

— Скоты! Вырвались от жен и мужей и совсем потеряли стыд.

— Леночка, солнышко мое, загорелое, — он обнял ее, прижал к себе. — Ты слишком строга! Не обращай внимания. В современной жизни столько пошлости и грязи, эта картина не самое худшее, из того, что приходится видеть помимо нашей воли.

Тропинка привела к неглубокому оврагу, по которому после дождей бежал к морю грязный поток. Сегодня овраг был сух и, преодолев его, Игорь с Леной долго еще шли, пока не оказались на дороге к пограничной заставе. Отсюда начинался крутой подъем на вершину Кучук — Енишары.

— Можно было не переться по духоте три километра, любуясь не слишком атлетическими фигурами нудистов, а подъехать сюда. Не устала еще?

— Я нет, а ты? — Игорь покачал головой. — Могу пройти еще пять раз столько. Не три километра сюда, а значительно меньше.

— Рад за тебя, рад за себя, у меня будет выносливая жена, с которой будем ходить в туристские походы. Делаем последний рывок. При подъеме не разговаривай, дыши ровнее.

— Спасибо, я не знала, — она засмеялась, схватила его за руку и потащила по тропинке в гору. Побежали первые десять метров еще не слишком крутой тропы, Игорь остановил ее.

— Если готова в таком темпе подниматься до верха, давай! Я пойду нормально. Посмотрим, на сколько тебя хватит.

Лена оставила его, быстрым шагом преодолела еще метров десять и села на бугорок. Когда Игорь поднялся к ней, тяжело дышала, жалостливо проговорила.

— Понеси меня дальше. Переоценила свои возможности. Не послушалась твоих наставлений.

— Игорь взял ее на руки, пронес немного, и Лена спрыгнула на землю.

— Я же пошутила! Ты, правда, собрался нести меня до самого верха?

Игорь взял за руку и медленно повёл за собой.

— Хватит придуриваться. Впереди крутой подъем.

До могилы Волошина оставалось подняться несколько шагов, когда Лена увидела в пазухе горы мемориальную табличку. Во времена студенчества, когда поднималась сюда в первый и последний раз, ее не было.

Лена потянула Игоря в сторону, и они смогли прочитать "Поэт Ия Михайлова 1937 — 1996. Она была влюблена в Волошина и эту гору".

— Надо очень любить не столько Волошина, сколько эту Ию, чтобы забраться сюда, соорудить ей этот памятник. — Проговорил Игорь. — Не знаешь её? Вероятно местная поэтесса.

Елена не знала, но была тронута любовным порывом автора мемориального уголка. Они с Игорем молча постояли рядом и поднялись к Волошину. Остановились у плиты красного гранита с именами Максимилиана и жены его Марии Степановны. Игорь уговорил Лену подойти к краю обрыва к старому карагачу, который, наверное, помнит знаменитого художника и поэта, сделал несколько ее фотографий на фоне Коктебельского залива.

Обратная дорога заняла меньше времени. Они уже входили в поселок, когда пошел долгожданный дождь. К Дороховым добрались насквозь мокрыми.

Варвара Петровна отправила их в горячий душ и занялась поисками мужней одежды для Елены и Игоря. Пока она ходила, они вместе оказались в ванной. Игорь снял с Лены мокрый бюстгальтер, затем принялся стягивать трусики. Она ударила по рукам.

— Соображаешь?

— Я закрыл, никто не войдет.

Сама сняла трусики, простирала под душем и стала под теплые струи. Игорь в плавках залез в ванную и обнял ее, прижал к себе мокрое трепещущее тело.