Ольга Онойко - Далекие твердыни

• Название: Далекие твердыни
• Автор: Ольга Онойко
• Жанр: Фэнтези

Роман-спутник ("приквел") основного романа "Дети немилости".

Колониальная экспансия молодой державы; покоренные земли, полные опасностей, загадок и искушений; таинственная древняя раса; рассуждения об этике и религии; магия как наука в одном ряду с физикой и химией.

История человека, которому выпало родиться в империи, жить в глухой провинции у моря и стать третьим наместником Восточных островов.

---

Рэндо помолчал.

— Полковник Ундори делал вам большое одолжение, нарушая неписаный кодекс ученых-магов, — заметил он. — Тем не менее, вы с легкостью сдаете его.

На лице господина Морисена выразилось нечто, подобное удивлению.

— Что должно было меня остановить?

— Хотя бы признательность, — с кривой усмешкой ответил наместник.

— Мы заплатили полковнику за его работу. Не стоит ожидать от нас дворянской чести, господин наместник. Мы — шестое сословие.

«Да, — подумал Рэндо, — именно поэтому вы — шестое сословие». Традиционно представители высших сословий Уарры испытывали к «теням» смешанное чувство опасения и брезгливости; так было принято, и многие не смогли бы ответить, чем это чувство вызвано. Теперь Хараи понял. Иных чувств «тени» вызвать не могли.

— Будут ли какие-либо приказы относительно полковника? — спросил Тень Востока.

— Где он сейчас?

— В порту. Через два часа отбывает морем в Экемен. Насколько нам известно, едет в Мерену, к жене. Преследовать?

— Нет, — ответил Хараи и повторил, откинувшись на спинку кресла, глядя в потолок утомленным взглядом, — нет.

Вот и все.

Тихим и свежим утром, обещавшим прекрасный летний день, губернатор навестил госпожу Интайль. Серебряная дама жила в доме на окраине Ниттая, который Хараи снял для нее и прочих освобожденных из плена айлльу целиком. Его не удивило то, что уроженцы Золотого города с легкостью приняли госпожу Интайль как свою представительницу и правительницу, но все же хотел кое-что выяснить о званиях и иерархии айлльу: он собирался дописать и отправить, наконец, письмо госпоже Моли.

Его приняли так, как принимали бы императора: наместник был крайне смущен и чувствовал себя неловко. Он пытался объяснить госпоже Интайль, что не заслуживает подобных почестей, но в ответ услыхал:

— Это не почести, господин Харай, а лишь искренность. Мы изъявляем чувства, рожденные нашим сердцем.

Рэндо, напряженно улыбнувшись, уставился в пол.

Мебель в доме была местная, не рассчитанная на великанов вроде него; Хараи потихоньку ерзал, пытаясь устроиться в узком кресле, и оттого чувствовал себя еще более неловко. Он терялся, говорил нелепицы и неумышленно, от одной растерянности, начинал пустые светские разговоры. Впрочем, госпожа Интайль легко прощала его.

Рэндо не мог не восхищаться ею. Искренняя теплота в серебряной даме сочеталась с невероятным самообладанием. «Я не ошибся, — думал наместник. — Я поступил верно». После всех тех ужасов, через которые пришлось пройти госпоже Интайль, мало кто смог бы сохранить ясный ум, и мало кто смог бы так просто и естественно благодарить человека, которому довелось быть свидетелем постыднейших и унизительных вещей. Рэндо понимал, конечно, что перед ним маска. В этой своей особенности семья айлльу была едина. Но маска, которая у Аяри превращалась в оскорбительную высокомерную мину, у госпожи Интайль была отлита из серебра высочайшей пробы.

— Госпожа Интайль, — сказал, наконец, Хараи. — Я с поклонами принимаю вашу благодарность, пусть она значительно превосходит мои скромные заслуги. Но все же подобное почтение чрезмерно. Я отнюдь не всевластный хозяин островов, я только наместник, назначенный государем Аргитаи. Серьезные решения я не могу принимать единолично.

Айлльу склонила голову к плечу, внимательно слушая.

Они сидели за маленьким столом; не слушая возражений Хараи, госпожа Интайль велела принести угощение, и Рэндо волей-неволей оценил его, когда, пытаясь избежать неловкости, отправлял что-нибудь в рот. Прислуживала за столом дочь госпожи Интайль и сестра Аяри, Айелеке; в самом начале беседы Хараи справился о ее здоровье, и девушка с улыбкой ответила, поклонившись. Сам Аяри, по обыкновению безмолвный, стоял чуть в стороне.

— Я намерен добиться принятия закона, благосклонного к айлльу, — продолжал наместник, — закона, по которому Золотой город признали бы полноправным государством. Но утвердить этот закон должны в столице империи. Разумеется, правителю города придется принести нашему государю вассальную клятву.

Интайль кивнула.

— Госпожа Интайль, — спросил Рэндо, — кто правит Золотым городом? Принесет ли он такую клятву?

Серебряная дама чуть улыбнулась.

— Тысячу лет назад, — сказала она, — государством айлльу на островах Яннии, Тиккайнае и Хетендеране правил король Золотого города, Эккериу эле Хетендерана. Он давно оставил этот мир. С тех пор городом и страной по мере сил управляла его супруга, ныне ваша преданная слуга, Интайль.

Рэндо сел бы, если бы уже не сидел.

— Что? — растерянно переспросил он и, опомнившись, вскочил с кресла. — Госпожа… королева… ваше величество!

— Я всецело доверяю вам, господин Харай, — сказала королева демонов. — Я ничего не знаю о столице континента. Я глубоко почитаю государя императора, но все же наша судьба — в вашей воле. Если вы велите, я с готовностью принесу эту клятву. Сядьте, прошу вас, иначе мне придется встать. Айелеке, наполни бокал господина Харая.

Рэндо был точно в тумане. Он смотрел, как принцесса айлльу прислуживает ему подобно горничной; ее брат стоял за спинкой его кресла словно лакей. Несколько дней назад принц эле Хетендерана пытался его соблазнить, а до того неоднократно сиживал в его доме на цепи… «Бесы и Бездна!» — сказал про себя Рэндо. Все это было так неожиданно и несуразно, что против воли смешило.

Обговорив возможную в будущем поездку в Кестис Неггел, наместник распрощался с серебряной королевой и поспешил домой. Он чувствовал себя совершенно выбитым из колеи; надо было немного успокоиться и обдумать истинное положение вещей, столь неожиданно открывшееся ему. «И оба молчали! — не зная, то ли ему гневаться, то ли смеяться, мысленно воскликнул Рэндо. — Не сомневаюсь, что Тайс все знал. Ладно Аяри, из него слова не вытянешь, да и обстоятельства не способствовали. Я бы тоже на его месте не стал указывать Ундори путь к Золотому городу…»

На этой мысли смех, бурливший у Рэндо в животе, пропал. Сейчас он и впрямь, как сказал бы Тайс, не доверил Ундори даже мыши, но совсем недавно все было по-другому. «Пожалуй, я добился бы от Аяри ответа, — без особой радости признался себе Рэндо. — Применил бы гипнотическую магию, заставил говорить. Я бы думал только о том, как порадовать Маи. Айлльу были правы, держа меня в неведении. Бесы побери! Да что же это было со мной? Если бы я смотрел на вещи трезво, Золотой город мог бы уцелеть, госпоже… королеве Интайль и принцессе не пришлось бы страдать. Во всем этом есть часть моей вины».

Кляня себя, Хараи сидел в коляске, медля тронуть коней. Аяри стоял рядом и глядел на него выжидающе.

— Аяри, — наконец, спросил наместник, — а Тайс, часом, не эле Хетендерана? Или эле Янния?

— Эле Тиккайнай.

«Бесы!» — подумал наместник в ужасе и жалобно сказал:

— Ты шутишь?

На лице принца явственно выразилось: «я похож на шута?»

— Его полное имя — Эн-Тайсу эле Тиккайнай, — хладнокровно отчеканил Аяри. — Он — последний из княжеского дома Серебряного города.

— Серебряного?

— На Тиккайнае был Серебряный город. На Яннии — Алмазный. Алмазный дом ушел несколько тысячелетий назад, Серебряного нет пять веков.

«Вот те раз, — изумленно подумал Рэндо. — Я все эти годы правил вотчиной Аяри. А теперь поеду в гости к Тайсу… эле Тиккайнай».

— Почему мне никто об этом не говорил?

— Ты не спрашивал, — преспокойно ответил Аяри и сел в седло.

* * *

В большой библиотеке своего ниттайского особняка, в глубоком кресле сидел, положив ноги на парный пуф, наместник восточных провинций. Трубка его давно потухла, политический журнал лег в стороне на столик и был забыт. Вечер выдался жарким, и даже в библиотеке, где обычно было весьма прохладно, Рэндо пришлось сбросить пиджак и расстегнуть рубашку. Стороннему взгляду показалось бы, что наместник размышляет; но Хараи сам не смог бы ответить, какие его занимают мысли. Он почти забыл это состояние, свойственное более юности: томительное, подобное грезе ожидание будущего, новой бурлящей жизни, в которую идешь устремленный, полный желаний и сил.

Появившись в дверях, Тайс улыбнулся. Ему бесконечно нравилось видеть Рэндо таким. Айлльу не мог прозревать сердца, как иные люди, но умел чуять чувства и телесное состояние. В возрасте наместника люди уже начинали стареть и слабеть, а Высокий Харай оставался в расцвете мужской зрелости. Предательство Желтоглазого, в которое он не верил, но которое ощущал кожей, давило на него как тяжесть; когда он освободился от иллюзий и перестал цепляться за прошлое, то словно бы распрямился.

Наместник обернулся и увидел айлльу.

— Эн-Тайсу эле Тиккайнай, — сказал он.

Тайс вздрогнул, услышав это имя из его уст. Но рано или поздно этого следовало ожидать… Айлльу поежился; вид у Рэндо был насмешливый и лукавый, доброго не предвещавший.