Фред Сейберхэген - О мире и о любви

• Название: О мире и о любви
• Автор: Фред Сейберхэген
• Жанр: Научная Фантастика

Берсеркер — огромный космический корабль-робот, нацеленный на уничтожение всего живого. Один из берсеркеров появился неподалеку от земной колонии. Керру предстоит провести с ним переговоры. При этом Керр смертельно болен…

© Ank (http://fantlab.ru/user2940)

Миротворец / The Peacemaker [= О мире и о любви / The Life Hater] (1964)

---

Фред Сейберхэген О мире и о любви

Керр проглотил таблетку и заворочался в кресле, пытаясь устроиться поудобнее, несмотря на боль, которая то и дело пронизывала его, предвещая близкую агонию. Потом настроил радиопередатчик и сказал висевшему в пустоте бродячему космолету:

— Я безоружен. Я иду с миром. Хочу вести с тобой переговоры.

Он подождал. В рубке маленького одноместного корабля была тишина. Локатор уведомлял: до объекта столько-то световых секунд. На обращенные к нему слова космолет никак не реагировал, но Керр не сомневался, что его услышали.

Где-то очень далеко осталась звезда, которую он называл Солнцем, позади была и его родная планета — земная колония, основанная лет сто назад. Одинокое поселение у самого края Галактики. До сих пор война, которую вели против всего живого машины-берсеркеры, представлялась здесь всего лишь далеким ужасом из последних известий. Единственный боевой корабль, которым располагала колония, был послан на соединение с прикрывавшей подступы к Земле эскадрой Карлсена, когда стало известно, что берсеркеры устремились туда. А теперь враг появился здесь, и обитатели планеты, где жил Керр, в лихорадочной спешке готовили еще два корабля. Но вряд ли они смогут устоять против берсеркера. А пока:

Приблизившись к противнику на миллион миль, Керр констатировал, что берсеркер остановился; он как будто выжидал, вися в пустоте на орбите лишенного атмосферы планетоида, до поверхности которого было всего несколько дней полета.

— Я безоружен, — снова радировал Керр. — Я хочу вести с тобой переговоры, а не причинить тебе вред. Если бы здесь были те, кто тебя построил, я бы попробовал поговорить с ними о мире и о любви. Ты меня слышишь?

Он был уверен, что машина понимает его слова. Все машины-берсеркеры знали универсальный космический язык — научились от попавших в плен людей или друг от друга. И он не лгал, говоря, что хотел бы побеседовать о любви с неведомыми Строителями. Злоба, месть, старые распри — все это казалось умирающему Керру мелочами, не стоящими внимания. Но Строителей не могло быть на борту машины: берсеркеры были построены, быть может, в те времена, когда люди на Земле еще охотились на мамонтов. Строители давно исчезли, затерялись в пространстве и времени вместе с теми, кто некогда был их врагом.

Внезапно машина ответила:

— Маленький корабль, подойди ко мне, не меняя скорости и курса. Когда скомандую, остановишься.

— Да, — сказал Керр.

Голос изменил ему, хоть он и ждал ответа. Его потряс этот ответ — неровное, механическое воспроизведение заимствованных у кого-то слов. Должно быть, могучие средства уничтожения, способные истребить все живое на целой планете, теперь нацелены на него. Но смерть еще не самое страшное, что может его ожидать, если хотя бы десятая доля всех рассказов о людях, попавших в плен к берсеркерам, соответствует истине. Керр заставил себя не думать об этом.

— Остановись. Жди на месте.

Керр мгновенно повиновался. На экране показалась движущаяся точка — нечто размером с его собственный корабль отделилось от гигантской крепости, висящей на черном занавесе неба.

Даже на таком расстоянии ему были видны шрамы и вмятины на теле берсеркера. Все эти древние машины за время своих долгих бессмысленных галактических странствований получили немало повреждений. Но такая развалина даже среди них выглядела исключением.

Ракета, высланная берсеркером, притормозила рядом с его кораблем.

— Открой! — прохрипело радио. — Мне надо тебя обыскать.

— А после ты меня выслушаешь?

— После выслушаю.

Он открыл шлюз и отстранился, пропуская гостей — несколько роботов. Они казались такими же старыми, как их хозяин. Кое у кого, правда, поблескивали новые детали. Они обыскали Керра, обшарили всю рубку; при этом один из механизмов отказал, и собратьям пришлось утащить его чуть не волоком. В рубке остался еще один робот — неуклюжее сооружение, снабженное двумя руками, как у человека. Едва только шлюз за остальными захлопнулся, он плюхнулся в пилотское кресло и повел корабль по направлению к берсеркеру.

— Стойте! — кричал Керр. — Я же не пленный!

Его слова остались без ответа. В ужасе Керр вцепился в робота-пилота, пытаясь стащить его с кресла. Но тот, медленно подняв металлическую длань, уперся Керру в грудь. Он потерял равновесие и, увлекаемый искусственной силой тяжести, грохнулся навзничь, стукнувшись головой о переборку.

— Потерпи пару минут. Сейчас мы начнем говорить о любви и мире, — сказал радиоголос.

Керр взглянул в иллюминатор и увидел, что корабль приближается к громаде берсеркера. Казалось, корпус гиганта был весь в язвах, целые квадратные мили занимали вмятины, вздутия, застывшие потеки оплавленного металла.

Немного времени спустя в корпусе открылся люк, и корабль Керра устремился следом за вспомогательной ракетой в темную глубину.

Теперь за стеклом иллюминатора не видно было ни зги. Керр почувствовал легкий толчок, как при швартовке. Робот-пилот выключил двигатель, повернулся к Керру и со скрежетом стал подниматься с кресла.

И тут внутри у него что-то случилось. Вместо того чтобы спокойно встать, пилот резко выпрямился, вскинул руки, как бы желая сохранить равновесие, и тяжело рухнул на палубу. Еще с полминуты одна его рука беспорядочно двигалась, после чего он застыл в нелепой позе.

Наступила тишина, и Керр подумал было, что счастливая случайность снова сделала его хозяином своей рубки. Что предпринять?

— Выходи, — произнес спокойный скрипучий Голос. — К твоему шлюзу пристыкован туннель, заполненный воздухом. По туннелю перейдешь в: ну, короче, в помещение, где мы будем говорить о мире и любви.

Керр отыскал глазами кнопку с надписью: "Ц-форсаж".

Кнопкой не разрешалось пользоваться в окрестностях Солнца. И даже близость куда меньшей массы берсеркера превращала Ц-форсаж в чудовищное оружие.

Керр не боялся внезапной катастрофы; по крайней мере думал, что не боится. Куда реальней была другая смерть — медленная и мучительная. Ему снова припомнились жуткие истории, которые он слышал. Нельзя было и помыслить о том, чтобы выйти наружу. Нет, уж лучше… Он перешагнул через поверженного робота и протянул руку к пульту.

— Я могу говорить с тобой отсюда, — сказал он, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.

Прошло десять секунд и берсеркер ответил:

— Твой Ц-форсажный двигатель снабжен предохранительной блокировкой. Ничего не выйдет. Ты не сможешь взорвать меня вместе с собой.

— Может быть, ты и прав, — возразил Керр. — Но если автоматика сработает, корабль будет отброшен от центра твоей массы и пробьет обшивку. А она у тебя и без того в плохом состоянии. Лишние повреждения тебе ни к чему.

— Ты погибнешь!

— Да? — сказал Керр. — Может быть. Рано или поздно я все равно помру. Но я пришел к тебе не для того, чтобы умирать или сражаться. Я пришел говорить с тобой, мы должны попытаться прийти к соглашению.

— К какому соглашению?

Глубоко вздохнув, Керр потер лоб и начал излагать свои доводы, которые он столько раз повторял про себя. Пальцы Керра повисли над пусковой кнопкой, а глаза неотрывно следили за приборами, которые в обычных условиях регистрировали приближение метеоритов.

— Я думаю, — начал он, — я уверен: что военные действия против человечества — результат какой-то ужасной ошибки. Скажи: что плохого мы причинили тебе и таким, как ты?

— Мой противник — жизнь, — сказал берсеркер. — Жизнь есть зло.

Пауза.

Керр овладел собой и спокойно продолжал:

— С нашей точки зрения, зло — это ты. Мы хотим, чтобы ты стал хорошей машиной, полезной машиной, такой, которая помогает людям, а не убивает их. Разве созидание — не более высокая цель, чем разрушение?

Снова наступила пауза.

— А чем ты докажешь, — спросила машина, — что мне необходимо изменить мою цель?

— Прежде всего, помогать нам выгодней тебе самому. Никто не станет сопротивляться, не будет причинять тебе повреждений.

— А не все ли равно — сопротивляетесь вы или нет?

Керр предпринял новую попытку.

— Видишь ли, живое по своей природе выше, чем неживое. А человек — высшая форма жизни.

— Как ты это докажешь?

— Как докажу? Да очень просто. Человек наделен душой.

— Слыхал я это, — проворчал берсеркер. — Все вы так считаете. Но разве вы не определяете душу как нечто недоступное пониманию любой машины? И разве нет таких людей, которые вовсе отрицают существование души?

— Да, именно таково определение души. И такие люди есть.

— Тогда я не принимаю этот довод.

Керр вытащил болеутоляющую таблетку и украдкой проглотил ее.

— И все-таки, — сказал он, — ты не можешь доказать, что души не существует. Ты должен по меньшей мере допустить, что это не исключено.