Кей Хупер - Кровавые сны

• Название: Кровавые сны
• Автор: Кей Хупер
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Дани Джастис знает о монстрах все. Они обитают в ее снах и в ее жизни. Но она и подумать не могла, что будет упорно идти по следу настоящего хищника в человеческом обличии. Он из тех убийц, которых мы инстинктивно боимся больше всего. Убийца без ограничивающих рамок, без совести и малейшего страха быть пойманным. Он очень хитер. Настолько, что сумел ускользнуть от лучшего подразделения, посланного за ним. Он смертоносен. Настолько, что не остановится ни перед чем, даже перед убийством дочери сенатора или полицейского.

Дани не хочет преследовать его. Она не желает рисковать своим образом жизни и миром, добытым ценой стольких усилий. Но у нее нет выбора. Потому что убийца в своем кровавом безумии нанес удар слишком близко от её дома.

Дани одна владеет оружием, достаточно мощным, чтобы уничтожить монстра. И только она знает то, о чем не ведает даже Бишоп. Она знает, как закончится эта охота: в огне, в крови, в смерти.

Но знать, кто выживет в этой схватке, неподвластно даже ей.

---

Глава 8

Четверг, 9 октября.

— Я не понимаю, почему Бишоп и Миранда прислали именно тебя, — сказала Дани.

— Аккуратнее, иначе ты можешь обидеть меня. — Холлис Темплтон стояла, опираясь руками на стол переговоров и внимательно изучая вчерашние снимки, сделанные на месте преступления.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я рассказала Миранде об этом сне все — каждую деталь, которую только смогла вспомнить. Она ведь рассказала тебе? — Дани была слишком обеспокоена, чтобы попытаться скрыть своё волнение.

— Да.

— Тогда какого черта ты здесь делаешь? Я хочу сказать — ты, а не другой агент. Если я видела то, чем это дело закончится, тогда и ты тоже там присутствуешь — в горящем здании с обрушивающейся крышей. Идешь в ловушку, чтобы встретиться со смертоносным дьяволом. И не говори мне, что ты подписалась на что-то подобное.

Холлис выпрямилась и грустно улыбнулась Дани.

— Я не знала, на что соглашаюсь, когда вступала в особый отдел. И не думаю, что кто-то из нас это знал. И это определенно был риск, который я даже и не могла себе представить, когда жила обычной жизнью.

— Риск — это одно, — сказала Дани, — но добровольно соглашаться на ситуацию, которая, возможно, обречет тебя на мучительную смерть — это просто…просто…

— Глупо?

— А разве это не так? — Дани развела руками.

— Я не вижу, чтобы ты уезжала, пытаясь избежать этого.

— Это другое.

— Да? И почему же?

— Черт, потому что это мой сон!

— И твои сны всегда сбываются? — Холлис продолжала слабо улыбаться.

— Вещие сны — да.

— Все время? В точности до ста процентов?

— Ну…В них всегда присутствуют мелкие изменения.

— И некоторые вещи из твоего сна символичны?

— Иногда. Ладно, очень часто. Но главные элементы — те, которые не меняются — почти всегда буквальны. И одна вещь, которая в этом сне оставалась неизменной, окончание. Мы спускаемся в подвал того склада, а крыша обрушивается сзади нас.

— А потом?

Дани моргнула.

— Как я уже говорила, на этом сон заканчивается.

— И ты понятия не имеешь, что случится дальше?

— Ну…нет.

— Значит, ты видела просто декорации и реквизиты. Все игроки на своих местах, атмосфера густо наполнена дымом и опасностью, все указывает на действительно трагическую кончину.

— Для тебя этого недостаточно?

— Поверь, у меня есть твердая убежденность по поводу моей кончины. Очень твердая, — улыбнулась Холлис. — Я расскажу тебе об этом как-нибудь. А пока, если я чему-то и научилась за время своей работы в ООП — так это тому, что вселенная помещает нас именно туда, где нам и следовало быть в определенный промежуток времени. Что касается твоего сна-видения — предупреждение принято к сведению. Ясно одно — ситуация плохая, с какой стороны ни посмотри. Конечно, до тех пор, пока мы не сможем ее изменить.

Дани, нахмурившись, посмотрела на нее. Холлис присела на стул по ту сторону стола, где стояла.

— Дани, я знаю у вас — ребят из Убежища — не такие правила, не такие лозунги, черт, может даже не такие представления, как у нас в отделе. Но существует правда жизни, на которую мы научились полагаться. И я уверена, ты знаешь ее также хорошо, как и я.

— Некоторые вещи должны произойти именно так, как они происходят, — с неохотой сказала Дани.

— Вот именно.

— И наши смерти в огне — в списке этих вещей?

— Я не знаю. И как ты только что призналась — ты не знаешь тоже. По крайней мере, точно. Да если бы ты знала наверняка, чем это все закончится, тебя бы уже здесь не было.

Верно, но это едва ли могло помочь. Дани ненавидела своё чувство ответственности за судьбы других и уже жалела, что рассказала о своем видении кому-то помимо Пэрис.

За исключением…

Миранда знала обо всем и без Дани. Да, она опросила у Дани про все детали сновидения, но также дала понять, что она и Бишоп и так все видели, благодаря своей совместной провидческой способности. И что бы они не увидели — это привело их к Дани.

Но это не особо помогало уменьшить беспокойство и чувство вины. Та тяжесть, которую она ощущала в течение всего сна, давление, которое она чувствовала на себе — сейчас стало реальным чувством, чувством наяву, будто что-то темное и тяжелое разрасталось над ее головой.

Она боялась посмотреть верх, опасаясь, что может действительно увидеть там что-нибудь.

Пытаясь игнорировать это гнетущее чувство, она обратилась к Холлис:

— Хорошо. Почему тогда Миранда сама вернулась в Бостон, а тебя прислала сюда?

— Потому что логически она бы так и поступила, если бы ничего не знала о твоем видении, если бы просто продолжала следовать своей дорогой, на которой и была до приезда в Вентуру, до разговора с тобой. Она не могла остаться здесь — это же очевидно — никто из значимых членов ООП не может находиться здесь официально, так как директор наблюдает за всеми, как ястреб.

— Я понимаю, почему она не могла остаться.

Холлис кивнула.

— Если бы она пропала из специальной группы Бостона более чем на 24 часа, это бы все заметили. Начали бы задавать ненужные вопросы. И тихий маневр Бишопа и Миранды по преследованию этого убийцы в течение недель, о котором не ведает даже директор, пошел бы прахом.

— А ты здесь, потому что…

— Потому что я — логический выбор. Я не была до конца раскрывшимся агентом, несмотря на долгий стаж работы, поэтому директор не следит за мной. У меня не было еще серьезного расследования. Я не входила в специально созданную группу. Собственно говоря, я сейчас официально в отпуске, так как после последнего случая я оказалась в состоянии…боли.

Дани задала безмолвный вопрос, лишь приподняв брови.

— В меня стреляли.

— Ты…

Холлис отмахнулась от беспокойства собеседницы:

— Я в порядке. Я быстро лечусь. Это даже хорошо, ведь я, по всей видимости, держу пальму первенства — будучи членом особого отдела, меня ранили больше всех за время работы. По сути, единственный кто стоит передо мной в этом списке — Бишоп, так как ко всему прочему ещё и умирал. Его смерть бьет мои многочисленные повреждения.

Дани моргнула.

— Ты это ведь не серьезно.

— Ну, смерть действительно стоит выше многочисленных ран. Так решил Квентин. Просто умерев, ты не возглавишь этот список, так как необходимое условие гласит — ты должен быть ранен не менее 12 раз или провести, по меньшей мере, месяц в коме.

Дани не встречалась с Квентином, хотя он и был одним из известных членов особого отдела, и она была наслышана о нем. Да и не отказалась бы познакомиться.

— Я не это имела в виду. Бишоп действительно умирал?

— Ну, всего-то на чуть-чуть. Точнее — на несколько минут. Я как-нибудь расскажу тебе и эту историю. Она просто сногсшибательна.

— Готова поспорить, так и есть.

Пэрис вошла в конференц-зал и закрыла за собой дверь.

— Марк уже идет, — сказала она. — Предварительные анализы с места преступления только поступили, и он несет их.

— Отлично, — ответила Холлис. — Я просто обожаю начинать свой день со снимков с места преступления и отчетов криминалистов об ужасающем убийстве. Она сделала полшага к открытой коробке с пончиками, которая неуместно стояла за фотографиями. — И с пончиков с желейной начинкой. С ними я могу пережить практически все. Ну, или благодаря холодной пицце.

Дани не проводила много времени с Холлис в повседневной жизни, но она быстро поняла, что ее показное небрежное отношение являлось смесью искреннего чувства юмора с черным, таким распространенным среди солдат и полицейских.

Кто-то мог мрачно засмеяться, а кто-то мог утонуть в непередаваемом ужасе от места преступления. Холлис всегда смеялась.

Также как и Пэрис.

— Остались пончики с карамельной крошкой? — спросила Пэрис, подходя к кофейному аппарату, который стоял у одной из стен в конференц-зале. — Мне нужен кофеин и карамель, чтобы проснуться. Дани подняла меня и вывела из дома слишком рано.

— Осталось два пончика с карамелью. Дани, ты будешь?

Чувствуя, как ее желудок переворачивается, Дани покачала головой.

— Нет, спасибо.

— Тебе лучше поесть, — ответила Пэрис, подходя к столу, за которым сидели девушки. — Твои нервы на голодный желудок никогда не были полезной вещью.

Она, как будто из ниоткуда, принесла высокий бумажный стаканчик с крышкой и соломинкой.

— Один любезный заместитель Марка принес это для тебя. Молочный коктейль с ванилью.

— Я надеюсь, ты поблагодарила его за меня.

— Конечно. Пей.

— Интересный завтрак, — прокомментировала Холлис, готовясь укусить пончик.

— Когда у нее видения, то желудок становится чувствительным, — объяснила Пэрис.

— Миранда сказала нам, что большинство экстрасенсов, с которыми они встречались в течение многих лет, платили за свои способности определенной ценой, а точнее — физическими силами, — сказала Дани.