Джон Брэйн - Жизнь наверху

• Название: Жизнь наверху
• Автор: Джон Брэйн
• Издательство: ИИЦ АО «Заволжье»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5—8280—0063—2

В романе английского писателя Джона Брэйна «Жизнь наверху» (1962 г.), продолжившем его «Путь наверх» (1957 г.), препарируется общественная жизнь Англии послевоенных лет.

Герой романа Джо Лэмптон, муниципальный служащий провинциального городка Уорли, работоспособностью и удачной женитьбой открыл себе путь в общество богатых и процветающих бизнесменов, разочаровавших его своей опустошенностью, духом стяжательства, равнодушием к людям и отсутствием высоких моральных качеств и идеалов.

---

— Появятся новые лица, — сказал я. — И эти новые лица будут постарше меня, не так ли?

— Старые лица тоже останутся, — примирительным тоном заметил Браун. — Для такого здравомыслящего, положительного человека, как вы, Джо, место всегда найдется. Смею вас заверить, что без работы вы сидеть не будете.

Я напомнил себе, что предложение Тиффилда все еще в силе; сначала мысль эта мелькнула у меня в голове, но потом стала вырисовываться все отчетливее и отчетливее. Позже благодаря ей ко мне вернется чувство собственного достоинства, позже благодаря ей я стану свободным, но сейчас я чувствовал, что ниже пасть уже некуда. Больше я не мог выдержать. Я встал.

— Это все?

— По-моему, да, — сказал он. — Можете взять докладную записку и идти — и вы, мистер Миддридж.

Я крепко вцепился в спинку кресла.

— Значит, Хезерсет будет вести переговоры с фирмой Флемвила? Это окончательно решено?

— Это его идея, — сказал Браун. — Так что по справедливости ему и ехать.

Я вытер лоб. Стоило мне отнять руку от спинки кресла, как я покачнулся — вдруг отчаянно закружилась голова — и, не выпуская из руки платка, я снова ухватился за кресло.

— Вы что-то неважно выглядите, — заметил Браун. — Не лучше ли вам сесть?

Я глубоко вздохнул, с трудом переводя дух.

— Сейчас все пройдет, — сказал я.

— Дать вам чего-нибудь выпить? Коньяку? Виски? Джину? Водки? Да садитесь же, мой милый. Вам явно надо чего-нибудь глотнуть.

Я оторвал руки от спинки кресла.

— Ничего страшного. Я, пожалуй, поеду домой.

— Поезжайте, мой милый. Не к чему пересиливать себя, если вы больны.

Сейчас передо мной за большим орехового дерева столом сидел заботливый отец, встревоженный моим состоянием, — только тревога эта была наигранной и не вязалась с обычным выражением его лица. Я повернулся и медленно направился к двери. Когда я уже был у порога, он окликнул меня. Я повернул голову.

— Вы старались, Джо, — сказал он. — Вы очень старались.

21

— Ну, я и вывернул ему руку так, что он закричал, — закончил Хезерсет.

— Вы мне это уже рассказывали. — Насупившись, я смотрел на письмо, лежавшее сверху в корзинке для «Входящих бумаг». — Но не выворачивать же руки этим людям из фирмы счетно-вычислительных машин, правда?

Я протянул ему письмо.

— Вы только посмотрите, в каком тоне оно написано, — сказал я. — Просто возмутительно. Нам нужны машины не в будущем году, не через год, а сейчас. Остальные письма можете не просматривать — они все одинаковые.

Он положил письмо обратно в корзинку.

— Вот так оно всегда, — сказал он. — После эффектного хода наступает период тяжкой, неблагодарной, нудной работы. — Он похлопал меня по плечу. — То, что я сделал, было легко, Джо. А вам предстоит доделать начатое, заняться деталями. На широких спинах, таких, как вы, и покоится британский бизнес.

— Все это очень мило, — сказал я. — Но поставку счетных машин это нам не ускорит.

— Наймите больше клерков, — посоветовал он. — Миддридж только обрадуется. У него ведь тоже широкая спина. На Миддриджа можно положиться.

— Вы, кажется, собирались встретиться с ним сегодня во второй половине дня? — напомнила Хильда.

— Совершенно верно, моя прелесть. Собирался и встречусь. Не падайте духом, Джо. — И, насвистывая, он неторопливо вышел из комнаты.

— Чтоб он сдох, — сказал я. — Седьмой раз напоминает мне, как он здорово обкрутил Флемвила. Если он еще раз об этом скажет, ей-богу, поколочу его.

— Он носит предохранительный пояс для джиу-джитсу, — заметила Хильда. — Не помню только, какого цвета.

— Почему-то все, кого я хочу поколотить, носят предохранительные пояса. Или же это знатоки огнестрельного оружия, или чемпионы по боксу. Но с чего он вдруг стал вам об этом рассказывать? Он вас боится? А может, хотел дать вам понять, что дорого продаст свою честь?

Она раскатисто рассмеялась.

— Очевидно, он имел в виду, что всякое сопротивление бесполезно. — Она вытянула из пишущей машинки лист. — Вот перечень, который вы просили.

— Положите его на стойку справа, — сказал я.

— Мистер Миддридж просил решить этот вопрос сегодня.

— А я смогу решить его только завтра. К тому же ведь у него совещание с Титаном, не так ли?

— Ну, это будет недолго. Право же, лучше бы вы просмотрели бумагу. А потом у вас еще хватит времени обменяться мнением с Вэрни.

— А он-то какое имеет к этому отношение?

— Но ведь это касается штатов.

— В такой же мере, как и всего на свете.

Я взял листок; на первый взгляд все эти данные казались совершенно необходимыми, а на самом деле никому не были нужны. У меня порой создавалось такое впечатление, что стоило мне аннулировать какую-нибудь бумагу, как Миддридж тотчас создавал две новых.

— У вас страшный беспорядок на столе, — заметила Хильда.

— Нет, здесь все систематизировано: слева — дела на сегодня, посредине — вчерашние дела, а справа — документы, поступающие от Миддриджа.

Обычно я гордился тем, что на столе у меня не валялось бумаг, но последние три недели нахлынуло столько работы, что я не в состоянии был с нею справиться, хоть и уходил каждый вечер домой с туго набитым портфелем. Было половина пятого, и времени до встречи с Миддриджем оставалось совсем немного — не хватит даже на то, чтобы перелистать лежавшие посредине стола бумаги. Таким образом, завтра — а завтрашний день будет не менее загруженным, чем сегодняшний, — у меня накопится еще больше тяжелых, неблагодарных и нудных дел…

— Вы слишком много на себя взвалили, — заметила Хильда. — Большинство этих бумаг не имеет к вам никакого отношения.

— Знаю, — сказал я. — Это один из результатов того, что у меня широкая спина.

Она передернула плечами.

— Вы губите себя, — сказала она. — Вы все-таки едете завтра в Лидс?

— Но у меня же нет выбора. — Однако, произнося эти слова, я уже понимал, что говорю неправду; а правда заключалась в том, что эти три недели, с тех пор как Нора покинула Уорли, я намеренно заваливал себя работой. И набрал ее столько, что еле дышал; а когда я вернусь из Лидса, работы будет еще больше. Ее будет так много, что, даже не желая этого, я забуду Нору, и мне придется смириться с тем, что я никогда не женюсь на ней — не только не женюсь, но даже не увижу ее.

Хильда с любопытством смотрела на меня.

— Что-то вы слишком часто стали употреблять это выражение, — заметила она.

— Раньше я пытался изменить ход событий, — сказал я. — А теперь не вмешиваюсь в них.

Я подошел к ней и положил руку на ее плечо. Солнце уже клонилось к закату, и в полумраке комнаты лицо ее как бы утратило свою округлость, стало более грустным и взрослым. На ней было платье с короткими рукавами, и я тихонько погладил ее руку.

— Теперь они происходят независимо от меня, — добавил я.

В эту минуту в коридоре раздались шаги, я снял руку с плеча Хильды и, подойдя к выключателю, зажег свет. Она прищурилась от яркого света — лицо ее приняло недовольное выражение, как у человека, которого внезапно пробудили от сна.

Я раскурил две сигареты и протянул ей одну.

— Простите меня, — сказал я. Затем я пробежал глазами перечень Миддриджа. — Попросите Вэрни зайти ко мне, хорошо?

«Ну вот и все, — с нарастающим отчаянием подумал я. — Вот и все». Я встал.

— Пожалуй, не надо звать мистера Вэрни, Хильда. И отмените мою встречу с мистером Миддриджем. Я ухожу домой.

Я надел макинтош.

— Что же я им скажу?

— Что хотите. Скажите, что я запил. Или заболел.

Я распахнул дверь. Она схватила меня за руку.

— Что с вами, Джо?

— Ничего, — сказал я. — Я просто хочу пораньше пойти домой.

— А завтра вы придете?

— Да, — сказал я. — И послезавтра, и после-послезавтра.

Она выпустила мою руку.

* * *

Но когда я доехал до Уорлийского леса, то обнаружил, что совсем не хочу домой. Я свернул на полянку у дороги и выключил мотор.

Я просидел так неподвижно около получаса. Вокруг царила тишина, лишь шелестели листья деревьев; такая тишина бывала здесь всегда, но не этого я сейчас искал. Луны не было; вдали мерцали огни Уорли; я смотрел на них, но и они не доставляли мне удовольствия. Все кончено, все позади. С Норой было связано для меня не начало новой жизни, а последний рывок. Я буду отвечать на ее письма, даже, может быть, встречусь с ней в Леддерсфорде или в Лондоне, но я никогда не женюсь на ней, как никогда не поступлю на службу в компанию «Тиффилд продактс». Теперь это уже окончательно. Уорли держит меня, Браун держит меня, Барбара держит меня.

В течение десяти лет мне хотелось остановиться в этом месте; в течение десяти лет я проезжал мимо и думал, что когда-нибудь остановлюсь, потому что не в силах буду отказать себе в том, что здесь меня ждет. И вот я остановил машину — и ничего не произошло: я вскрыл коробку с неприкосновенным запасом и обнаружил, что она пуста.