Владимир Арро - Весёлая дорога

• Название: Весёлая дорога
• Автор: Владимир Арро
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1975

Путевые рассказы об интересных встречах с людьми самых необычных профессий. О новых стройках на необъятных просторах нашей Родины.

---

Фрезеровщик Ильин берётся и делает на обычном.

Он просто художник, этот Ильин, так все на заводе считают. Да он ведь и впрямь в молодости рисовал, хотел стать художником. Но не огорчается, что стал фрезеровщиком. Ведь первый эскиз фрезы в виде вращающегося круглого напильника дал не кто иной, как великий художник Леонардо да Винчи. Так что в некотором роде фрезерное дело идёт рядом с искусством с самой своей колыбели.

Рождение машины

Сколько уже «кировцев» сошло с конвейера, а на заводе до сих пор вспоминают, как строили новую машину. Было это лет десять назад. Тогда на востоке страны подымали целинные земли. Целина ждала, торопила, требовала.

А Кировский завод тем временем, как магнит, притягивал к себе с разных сторон тысячи новых деталей. Хотя «как магнит» сравнение не совсем верное. Ведь были детали не только стальные, но и из алюминия, из стекла, из резины, из пластмассы. Ведь были детали даже из камня. Камень этот — асбест. Мало того, что все цеха строили трактор, так строили его ещё и другие заводы Ленинграда. Мало сказать — другие заводы, ещё и другие города страны. Ярославль, например, создавал новый двигатель и мощные шины. Владимир — приборы. Херсон — карданный вал. Москва, Куйбышев, Минск, Челябинск, Кременчуг, Полтава, Одесса — все выполняли тракторные заказы. Потому что ведь одному Кировскому заводу было не управиться. Да и в промышленности теперь так уж заведено — полное разделение труда.

Но главную долю работ выполнял, конечно, сам Кировский.

Что значит наладить выпуск новых деталей, из которых самая большая — рама — весит несколько тонн, а самая маленькая — какой-нибудь винтик — десять граммов? Для этого нужно было реконструировать многие цеха, создать автоматические поточные линии, испытательные стенды и многое другое.

Иной раз перед рабочими вставали совершенно невероятные проблемы. В одной, например, детали на площади, равной спичечному коробку, нужно было просверлить четыреста пятнадцать отверстий. Как это сделать? На помощь приходили учёные.

Вот и выходит, что, ещё не родившись, «кировец» перевернул весь завод. Можно сказать, революцию устроил. А это сейчас в нашей жизни самое главное — научно-техническая революция.

Но вот на заводе скопилось девятьсот разных деталей.

— Ну что ж, — сказали конструкторы, — одна треть наших заказов выполнена. Пока остальное подоспеет, пожалуй, начнём собирать.

На сборочном участке поставили деревянный макет трактора в натуральную величину: высота — три метра, длина — семь. Чтобы все видели, что из этой груды деталей в конце концов должно получиться.

И вот, представляете, было пустое место. Пусто! Ничего! И вдруг на этом месте час за часом, день за днём стал вырастать трактор. На раме его белой краской было написано: № 1.

А рядом с ним шёл монтаж второго и третьего «кировца». Вскоре появились ещё два. Люди крутились возле них круглосуточно. Конвейера, как вы понимаете, тогда ещё не было и в помине.

Говорят, что сборка — не самое главное в создании новой машины. А я всегда завидую сборщикам. Да, конечно, сложнее отладить двигатель или систему гидравлического управления. А всё же руки сборщика лепят сам трактор. Он ведь как скульптор — этот слесарь-сборщик.

Шло время, и наконец из сборочного цеха сообщили: «Внимание, у нас наступили решающие дни — собираем кабину!»

А надо сказать, что кабина была предметом особой гордости создателей нового трактора.

Кабина

Я побывал в кабинах многих машин. Не говорю уж про автомобили, трамваи и вездеходы.

Однажды летел с лётчиками в кабине АН-24. Самолёт маленький, что и говорить. Управляют им всего двое: пилот и штурман. Но сколько там было приборов, каких только приспособлений там не было! Мы летели над пустыней Кара-Кум.

В другой раз кабина была рубкой пограничного корабля. Мы с капитаном сидели в вертящихся креслах, а за стеклами бурлило, гудело студёное Баренцево море.

Ехал я и в кабине машинистов тепловоза. Впереди блестели стальные рельсы. Сзади колотились мощные дизеля. Мы мчались без остановок. Мы мчались за срочным, не терпящим отлагательства грузом. Позади тепловоза громыхали пустые цистерны. Мы ехали из Ленинграда в Малую Вишеру за свежим молоком.

В кабинах тракторов мне, конечно, ездить тоже довелось, но, боже мой, что это были за кабины! Бросает тебя из стороны в сторону, трясёт, как в лихорадке. Если за окном мороз — в кабине руки привариваются к металлу. Если жара — то не продохнуть. Пыль, грохот, тугие упрямые рычаги. Знаете, какую нагрузку несёт на себе тракторист? Несколько тонн за смену.

Конструкторы ленинградского трактора решили со всем этим покончить. «Хватит, — сказали они. — Помучались трактористы. Пора им уже, как лётчикам, работать в костюмах и галстуках».

Кабину сделали прежде всего герметической, как в самолёте. То есть наглухо закупоренной со всех сторон. А уж если холодно, то есть специальные обогреватели. Если жарко — пожалуйста, будьте добры, включите вентиляторы. Для управления — педали, тумблеры, руль. Даже от шума имеется надёжная изоляция. Всё удобно, всё под рукой, как в машине «волга». Управлять прицепными сельскохозяйственными орудиями тракторист может не сходя с места, лёгким нажатием на рычаги.

Ну что ж, с такой кабиной можно и о красивой рабочей одежде подумать.

Рождение машины (продолжение)

Кажется, что́ тут необычного для завода со стошестидесятилетней историей — выход новой машины? На то он и существует, завод. А вот многие не спали в ту ночь — рабочие, конструкторы, инженеры.

Солнце поднималось где-то за Невской заставой, а в это время на другом конце города — за Нарвской заставой — снимали трактор со стальных опор.

В трамвайных парках завозились трамваи. Птицы шуршали в клёнах Летнего сада. Вспыхнул золотом Петропавловский шпиль. А в это время слесарь Сергей Катыкин поднимался в кабину нового трактора, который ещё и трактором не был, а просто совокупностью ладно подогнанных узлов и деталей.

По улицам крался шорох поливальных машин. У станций метро уже переминались с ноги на ногу первые пассажиры.

Город только ещё просыпался.

А в это время за Нарвской заставой взревел двигатель! Звук его, незнакомый и дерзкий, легко вспорол утреннюю тишину.

В этот миг и родилась новая машина. Трактор «кировец» № 1, весь дрожа, стоял на том месте, где совсем недавно ещё ничего не было.

Он стоял, рокоча и выпуская клубы прозрачного голубого дыма, и люди нюхали этот дым как самый желанный запах.

Катыкин включил скорость, и «кировец» сдвинулся с места. Началась его биография.

Первые свои километры трактор, конечно, набегал по заводу. Через несколько дней на заводской площади его обступила толпа. Их были тысячи — людей, отдавших ему не только свой труд, но и своё имя. Они ведь тоже называются кировцами.

На митинге люди говорили про свою большую радость. А потом директор скомандовал:

— Водителю подготовить трактор для выхода на полевые испытания.

Распахнулись заводские ворота. Люди побежали вслед за своей машиной. На проспекте Стачек остановилось движение, вспыхнули зелёные огни светофоров. Это ленинградская милиция отдала приказ, прозвучавший как лозунг:

— Трактору «кировец» — зелёную улицу!

В Сальской степи

Примчался «кировец» в Сальскую степь. А степь вся пересохла, хрустит, солью исходит. Растёт на ней только полынь, ковыль да колючки. Пасётся отара овец.

— Эх, — сказал тракторист, — сколько земли пропадает!

Вгрызлись восемь плугов в спящую землю, лемеха звенят: просыпайся, мол, хватит дурака-то валять.

А степь тужится, трещит: «Не пущу, убирайтесь, с вашими тракторами, пришли нервы тут портить! Отдохнуть не дадут».

Сломала один плуг, а семь-то остались, вот «кировец» с ними дальше идёт. Подошёл чабан, смерил глубину борозды, покачал головой, отошёл. Потом снова вернулся. Словно бы глазам своим не поверил.

А степь напрягается — упрямство или гордость её разбирает. Сломала ещё один плуг.

А шесть-то осталось, вот «кировец» с ними дальше идёт.

Чабан крошит в руках комок земли — он ведь первый увидел, что под этим ковылём было, — земля, ах ты, земля, а он думал, что ничего нет. Овцы жвачку жуют, глазами хлопают: что так их чабан радуется — ничего не понимают.

Злобствует степь, сломала третий плуг. А тут и ещё один «кировец» подоспел, тоже с восьмикорпусным плугом.

«Ах ты, — думает степь, — ничего мне с ними, толстомордыми, не поделать, всю как есть изомнут. Ну, нате, режьте меня, режьте!»

Перевернули «кировцы» поле в полторы тыщи гектаров, трактористы вылезли из машин, пот утирают.

— Ну, вот, — говорят, — а ты упрямилась. Этаким-то полем можно иное государство прокормить!

Детективная история

Не успели «кировцы» прийти на поля, вся страна уже прослышала об их подвигах. На завод посыпались заявки: «Ждём!», «Высылайте как можно быстрее!», «Просим не задерживать!», «Отгружайте незамедлительно!». В письмах просили, требовали, угрожали.