Владимир Набоков - Комментарий к роману "Евгений Онегин"

• Название: Комментарий к роману "Евгений Онегин"
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: Искусство-СПб / Набоковский фонд
• Жанр: Критика
• Год: 1998
• ISBN: 5-210-01490-8

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.

Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.

В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.

Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

---

Это обычный четырехстопный ямб со скадом на третьей стопе[1015]. Но не от Тредиаковского пошло сознательное и последовательное употребление четырехстопного ямба, и не он ввел четко и правильно разработанную русскую силлабо-тоническую просодию. Тредиаковского можно считать поборником хорея. Крестным отцом четырехстопного ямба был знаменитый реформатор Ломоносов.

В сентябре 1739 г. Михаил Ломоносов (1711–1765) послал (из немецкого университетского города Фрейбурга, где он изучал металлургию) членам филологической комиссии при Академии наук в Санкт-Петербурге «Письмо о правилах российского стихотворства» (впервые опубликованное в 1778 г.), в котором предлагал безоговорочно принять силлабо-тоническую систему, и отдельно приложил к нему в качестве примера первое русское стихотворение, намеренно целиком написанное четырехстопным ямбом. Это была «Ода вседержительнице благой памяти Анне Иоаннов не на победу над турками и татарами и на взятие Хотина» (Хотин — крепость в Бессарабии, на юго-западе России, старинная генуэзская цитадель, восстановленная турками с помощью французских инженеров и взятая русскими войсками 19 августа 1739 г.). Рукопись этого произведения, известного теперь под названием «Хотинская ода», утрачена. Отдельные фрагменты ее первоначального текста цитируются Ломоносовым в его пособии «Краткое руководство к красноречию», 1744 (§§ 53, 54, 79, 100, 105, 112) и 1748 (§§ 68, 163, 203). «Ода» была напечатана Ломоносовым в переработанной редакции (измененной в отношении как содержания, так и слога, насколько можно судить по отрывкам, приведенным в «Руководстве к красноречию») только в 1751 г. («Собрание разных сочинений в стихах и прозе Михайла Ломоносова»), хотя, судя по всему, была известна любознательным читателям намного раньше. Она написана четырехстопным ямбом строфами из десяти стихов, рифмующихся babaccedde (как обычно, гласными я обозначаю женские рифмы). В этой оде формула рифмовки представляет собою зеркальный вариант последовательности женских и мужских рифм (ababeeciic), характерной для обычной французской оды из десятистрочных строф (введенной Ронсаром и популяризированной Малербом), которая послужила строфическим образцом как Ломоносову для упомянутой оды и более поздних од, так и его великому последователю Державину.

В редакции 1751 г. «Хотинская ода» начинается так:

Восто́рг внеза́пный у́м плени́л,
Веде́т на ве́рьх горы́ высо́кой
Где ве́тр в леса́х шуме́ть забы́л;
4 В доли́не тишина́ глубо́кой;
Внима́я не́что, клю́ч молчи́т,
Кото́рый завсегда́ журчи́т
И с шу́мом вни́з с холмо́в стреми́тся.
8 Лавро́вы вью́тся та́м венцы́,
Там слу́х спеши́т во все́ концы́;
Дале́че ды́м в поля́х кури́тся.

Упомянутый в оде ключ — это Кастальский источник на горе Парнас.

В этой редакции «Хотинской оды» часто встречаются скады, например, скад II (модуляция, которая Ломоносову нравилась больше, чем Пушкину):

41 Не ме́дь ли в чре́ве Э́тны рже́т
И, с се́рою кипя́, клоко́чет?
Не а́д ли тя́жки у́зы рве́т
И че́люсти рази́нуть хо́чет?

В переводе оды на английский я сохранил буквальный смысл, но пожертвовал ради него перекрестными мужскими и женскими рифмами. Слово «ржать» используется здесь в его старом смысле — издавать громкий, резкий, не очень приятный звук, — характерном и для русского, и для английского языков (в современном же русском языке «ржание» обозначает не только звуки, издаваемые лошадьми, но и, в просторечии, неприятный человеческий хохот).

Последовательность рифм babaccedde в одической десятистрочной строфе (как в стихах 41–50 «Хотинской оды», с конечными словами «ржет», «клокочет», «рвет», «хочет», «рабы», «рвы», «бросает», «народ», «болот», «дерзает»; рифма сс в этом случае, как будет разъяснено далее, бедная) восходит не к музыкальному французскому чередованию, начинающемуся с женской рифмы и заканчивающемуся мужской (ababeeciic> как писали, например, Малерб и Буало), а к немецким одическим образцам (во всех остальных отношениях, безусловно, подражающим французской оде), где, кроме того, преобладали строки без скадов, которым Ломоносов отдавал предпочтение в своих ранних теориях стихотворного размера. Чередования babaccedde встречаются, например, в оде Иоганна Христиана Гюнтера (I. Ch. Günther, 1695–1723) «На мир, заключенный в 1718 году между Его Императорским Величеством и Портой» («Auf den zwischen Ihre Röm. Kaiserl. Majestat und der Pforte An. 1718 geschlossenen Frieden») внушительной конструкции, содержащей пятьсот стихов и посвященной миру, заключенному между Австрией и Турцией (21 июля 1718 г.). Строки со скадами составляют в ней менее двадцати процентов (не считая полускадов). Например, стихи 11–20:

Die Walstatt ist noch nass und lau
Und stinkt nach Türken, Schand und Leichen.
Wer sieht nicht die verstopfte Sau
Von Äsern faul und mühsam schleichen?
Und dennoch will das deutsche Blut
Den alten Kirchhof feiger Wut
An jungen Lorbeern fruchtbar machen,
Und gleichwohl hört der dicke Fluss
Des Sieges feurigen Entschluss
Aus Mörsern und Kartaunen krachen.

Воспользовавшись принятыми мною обозначениями, основанными на системе Андрея Белого, мы получим следующую структуру:

В стихах 13 и 20 имеется скад II, а в стихе 19 — скад III.

«Хотинекая ода», хотя в ней перевернута французская последовательность рифм (которую Ломоносов использовал в более поздних своих одах и в одном раннем стихотворении, написанном четырехстопным хореем в октябре 1738 г., в подражание оде Фенелона), все же содержит в цитированных строках неуклюжие отголоски образов третьей строфы (стихи 21–30) «Оды на взятие Намюра» Буало («Ode sur la prise de Namur», 1693; подражание стилю оды Малерба «Королю Генриху Великому на взятие Марселя» / «Au Roy Henry le Grand, sur la prise de Marseille»[1016], сочиненной в 1596 г. и опубликованной в 1630-м):

Est-ce Apollon, et Neptune
Qui sur ces Rocs sourcilleux
Ont, compagnons de fortune,
Basti ces murs orgueilleux?
De leur enceinte fameuse
La Sambre unie à la Meuse
Deffend le fatal abord,
Et par cent bouches horribles
L'airain sur ces monts terribles
Vômit le fer, et la mort.[1017]

Среди отрывков «Хотинской оды» (1744–1748) обнаруживаются такие архаические строки, как:

Прети́ть не мо́гут о́гнь, вода́,
Орли́ца как пари́т туда́

Их можно передать английским языком XVI в. следующим образом:

Her can ne flame, ne flood retard
When soars the eagless thitherward.

Как и все стихотворные произведения Ломоносова, «Хотинская ода» не отличается большими поэтическими достоинствами, но прокладывает путь Державину, ставшему первым истинным поэтом в России. Следует отметить, что вопреки неуклюжему стилю, с характерными для него малопонятными общими местами и рискованными инверсиями, четырехстопный ямб Ломоносова обнаруживает уже все модуляции, которые Державин, Батюшков, Жуковский и Пушкин довели до совершенства. Сперва Ломоносов полагал, что скады не годятся для серьезных стихов, но в середине 1740-х гг. он все же начал осторожно использовать все известные нам сегодня виды скадов. Первым из русских поэтов он применил перекрестные рифмы.

Если уж быть совершенно точным, то четырехстопный ямб вошел в русскую поэзию не с фрагментами «Хотинской оды», разбросанными по «Руководству к красноречию», а с образцом этого размера, приведенным в письме Ломоносова 1739 г. (где искусно, хотя, может быть, и непроизвольно используется тот же образ «белого лица», что и в приведенном Тредиаковским в 1735 г. примере хореических строк). Вот этот самый первый русский стих, написанный четырехстопным ямбом:

Беле́ет бу́дто сне́г лицо́м…

<…>

Немного далее, в том же самом письме, Ломоносов приводит пример скада в правильном четырехстопном ямбе (в то время он допускал употребление вольностей в размере «пиррихия» только в «песнях»):

Цветы́, румя́нец умножа́йте!

(Ср. у Тредиаковского менее разговорное слово «румяность».)

Образцы других размеров, приводимые Ломоносовым в его письме, кажутся похожими, как будто с них были сняты отпечатки, когда они парили над неизвестным контекстом; но один его пример, а именно строка шестистопного дактиля, все же содержит некий образ, могущий слегка взволновать воображение:

Вье́тся круга́ми змея́ по траве́, обнови́вшись в рассе́лине…

<…>

Огромный интерес для исследователя русской просодии представляет песня из сорока четырех строк, начинающаяся словами «Где ни гуля́ю, ни хожу́, / Грусть превели́кую терплю́», написанная Александром Сумароковым (1718–1777), одним из русских последователей Буало, в 1759 г., когда, благодаря хореям Тредиаковского и ямбам Ломоносова, силлабо-тоническая система одержала полную победу над силлабической. Это лирическое стихотворение, стилизованная любовная песня молодой крестьянки, не обнаруживая больших художественных достоинств, отличается все же удивительной чистотой слога, превосходящего более образный, но вместе с тем и менее гибкий язык Ломоносова. В этой песне Сумароков пытается сочетать свободу ударения, характерную для силлабического восьмисложника, со скандированием по сути своей ямбическим. Слуху человека, умеющего различать ямб, достаточно уловить ритм первых двух стихов, чтобы понять, что все это стихотворение представляет собою точное русское соответствие стихотворению на языке английском, в котором первая и только первая стопа испытывает сильный наклон в каждом стихе. Там обнаруживается не менее двадцати сдвоенных наклонов и даже один длинный наклон, в то время как остальные строки содержат разделенные наклоны различной величины. Что же касается сдвоенных наклонов, то только один из них приходится на слово, принадлежащее к небольшой группе «нейтральных» слов (стих 32: «Или он по́верху плыве́т»). Другие же приходятся на такие двусложные слова, как «ве́сел» (стих 23) и «ту́жит» (стих 29):