Владимир Набоков - Комментарий к роману "Евгений Онегин"

• Название: Комментарий к роману "Евгений Онегин"
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: Искусство-СПб / Набоковский фонд
• Жанр: Критика
• Год: 1998
• ISBN: 5-210-01490-8

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.

Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.

В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.

Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

---

3 В черновой рукописи (2382, л. 118 об.) и в отвергнутом чтении в беловой рукописи (ПБ 18, л. 4):

…коляска венская…

Ср. в гл. 7, V, 2: «В…коляске выписной».

[VII]

Тоска, тоска! спешит Евгении
Скорее далее теперь.
Мелькают мельком будто тени
4 Пред ним Валдай, Торжок и Тверь.
Тут у привязчивых крестьянок
Берет три связки он баранок,
Здесь покупает туфли, там
8 По гордым волжским берегам
Он скачет сонный. Кони мчатся
То по горам, то вдоль реки.
Мелькают версты, ямщики
12 Поют, и свищут, и бранятся,
Пыль вьется. Вот Евгении мой
В Москве проснулся на Тверской.

Беловая рукопись (ПБ 18, лл. 4 об., 5).

3 Мелькают мельком, будто тени — Занятный прообраз кинематографа.

4 Валдай, Торжок и Тверь. — В таком порядке эти города располагаются при движении на юго-восток из Новгорода (сто миль южнее Петербурга) к Москве (около трехсот миль). Валдай — городок на холмистом южном берегу красивого Валдайского озера. Торжок, город побольше, в то время славился кожами и бархатом. Онегин доезжает до стоящего на Волге большого города Твери (ныне Калинин). До Москвы ему предстоит проехать еще сотню миль{225}.

Занятно сравнить стилизованную картинку онегинского маршрута в этой строфе со скабрезным пушкинским описанием его собственной поездки той же дорогой, но в противоположном направлении, в письме от 9 ноября 1826 г., из Михайловского Сергею Соболевскому[912] (приятелю с дурной репутацией, но талантливому и образованному, у которого Пушкин жил в Москве в сентябре — октябре 1826 г., во время своего решающего приезда в столицу из Михайловского), Он выехал из Москвы в Опочку утром 2 ноября, дорогой сломал два колеса, продолжил путь почтой и, проехав через Тверь, на следующий вечер был в Торжке (130 миль). В Новгороде повернул на запад, в сторону Пскова. Весь путь от Москвы до Опочки (450 миль) занял у него восемь дней{226}.

Послание написано четырехстопным хореем в шести четверостишиях, исполняться должно было на мотив «Жил да был петух индейской» (непристойная баллада Баратынского и Соболевского, двадцать строк, четырехстопный хорей) и содержит разные дорожные советы. В тверском трактире Гальяни (имя сопровождается непристойным каламбуром, свидетельствующим о познаниях в итальянском языке) Пушкин советует заказать «с пармезаном макарони»{227}, а у Пожарского в Торжке — его знаменитые côtelettes[913]. В последней строфе путешественнику рекомендуется купить к чаю баранок «у податливых крестьянок» в Валдае. Отметим, что в «Путешествии» эпитет менее красноречив («у привязчивых»).

Письмо Пушкина к Соболевскому похоже на дурашливый набросок будущего «Путешествия Онегина», а смесь прозы и стихов, живость и легкость делают его миниатюрным отражением сочиненного в XVII в. двумя приятелями, Клодом Эмманюэлем Люийе, известным под именем Шапель (1626–1686), и Франсуа ле Куаньо де Башомоном (1624–1702), «Путешествия из Лангедока» («Voyage de Languedoc», 1656), известного как «Путешествие Шапеля и Башомона» («Le Voyage de Chapelle et de Bachomont»).

Алексей Вульф, ехавший вместе с Пушкиным той же дорогой в середине января 1829 г. (из Старицы Тверской губернии в Петербург), называет валдайских бараночниц «дешевыми красавицами» (П. и его совр., 1915–1916, VI, вып. 21–22, с. 52).

Александр Радищев (1749–1802), писатель-либерал, написал и напечатал в своей домашней типографии «Путешествие из Петербурга в Москву», за что был сослан Екатериной Великой в Сибирь до конца ее царствования, но Александр I в 1810 г. разрешил «Путешествие» опубликовать{228}. Оно являет собой страстное обличение крепостничества и тирании, написанное корявой прозой XVIII в. Пушкин, ругавший книгу за слог (см. его посмертно опубликованную статью «Александр Радищев», написанную в августе 1836 г.), хорошо ее знал. Там есть следующие слова (свидетельствующие о лукавой попытке Пушкина тайком протащить в «Путешествие Онегина» тень Радищева): «Кто не бывал в Валдаях, кто не знает Валдайских баранок и Валдайских разрумяненных девок? Всякого проезжающего наглыя Валдайския и стыд сотрясшия девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие…»

Баранки — то же, что американские «bagels» (заимствование из идиш).

11 Версты — полосатые черно-белые деревянные столбы, отмеряющие расстояние. Верста составляет 0,6 мили. Ямщиков почтовых троек английские путешественники того времени называли «post-boors» («почтовые мужики»)

[VIII]

Москва Онегина встречает
Своей спесивой суетой,
Своими девами прельщает,
4 Стерляжьей потчует ухой.
В палате Анг<лийского> Клоба
(Народных заседаний проба)
Безмолвно в думу погружен,
8 О кашах пренья слышит он.
Замечен он. Об нем толкует
Разноречивая Молва;
Им занимается Москва,
12 Его шпионом именует,
Слагает в честь его стихи
И производит в женихи.

Беловая рукопись (ПБ 18, л. 5).

5 [Московский] Английский клоб — Не следует путать с несравнимо более модным Петербургским клубом (в обиходе — Английский клуб или клоб, официально — Санкт-Петербургское Английское собрание; основано в 1770 г.; Пушкин был его членом с 1832 г. до самой своей смерти). Ср.: Благородное собрание (коммент. к гл. 7, LI, 1).

6 Народных заседаний — в значении «парламентских заседаний».

8 Каша — горячее блюдо из вареной крупы (гречи, ячменя, проса и т. д.) в различных видах, в том числе подаваемое с мясом, или как начинка для пирога, или приготовленное на молоке и с маслом; любимая русская еда.

12 …шпионом — Здесь, как и в гл. 2, XlVb, 5, имеется в виду государственный шпион, секретный агент политической полиции. Про самого Пушкина, даже в пору его жизни в Одессе, ходила грязная сплетня, будто он «работает на правительство»[914], чем на самом деле занималась одна из самых блестящих его возлюбленных (графиня Каролина Собаньская; см. коммент. к гл. 8, XVII, 9). Слово «производит», которое в другой связи, в конце строфы, перекликается с «посвящал» в гл. 8, XIVb, 5, возможно, показывает, что для Пушкина, писавшего «Путешествие» (осенью 1830 г., через семь лет после гл. 2), эти две строфы ассоциировались друг с другом.

14 …в женихи… — Интересно, не предназначал ли наш поэт одну загадочную, недатированную строфу, онегинскую и по рифмам и по духу, записанную на клочке серой бумаги и впервые опубликованную в 1903 г. И. Шляпкиным («Из неизданных бумаг А. С. Пушкина», с. 22) как отдельное стихотворение, с переставленными стихами (1–6, 10–14, 7–9) и с другими ошибками, куда-нибудь сюда, в гущу слухов о женихе-Онегине:

«Женись» — «На ком?» — «На Вере Чацкой» —
«Стара» — «На Радиной»[915] — «Проста» —
«На Хальской» — «Смех у ней дурацким» —
«На Шиповой» — «Бедна, толста» —
«На Минской». — «Слишком томно дышит» —
«На Торбиной» — «Романсы пишет,
Цалует мать, отец дурак» —
«Ну, так на N-ской?» — «Как не так!
Приму в родство себе лакейство» —
«-------Липской». — «Что за тон!
Гримас, ужимок миллион!» —
«На Лидиной» — «Что за семейство!
У них орехи подают,
Они в театре пиво пьют.»

Я посмотрел несколько изданий, все они печатают это как диалог (Онегина с приятелем, предлагающим ему жениться). Мне представляется, что это монолог (сродни гл. 1, I), но рукописи я не видел.

В ПСС 1949, V, с. 562, последовательность строк исправлена, дано «на Лидиной» и «на Груше Липской», и (вслед за Шляпкиным) опущен редакторский знак вопроса после «Ленской». Я не верю, что Пушкин мог в данном контексте использовать эту фамилию — разве что строфа была написана не в 1829—1830-м (когда писалось «Путешествие»), а в период с мая по октябрь 1823 г. (до работы над второй песнью, в которой появляется Ленский). Нужна репродукция рукописи{229}.

Фамилия «Чацкой» скорее всего взята у Грибоедова из «Горя от ума». Если так, то эта строфа написана не ранее 1825 г. «Радина», «Минская» и др. — вымышленные дворянские фамилии, принятые в романах и пьесах того времени. [Тебя] «цалует мать» — это о провинциальной манере матери семейства целовать гостя в лоб, когда он целует ей руку. Правда, в издании 1957 г. у Томашевского — «шалунья мать», вариант не слишком убедительный.