Алексей Окладников - Открытие Сибири

• Название: Открытие Сибири
• Автор: Алексей Окладников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1979

Книга академика А. Окладникова — рассказы об истории огромного края и путях его заселения, об освоении его колоссальных пространств с древнейших времен и до наших дней.

---

Впервые найденные так глубоко на юге Приморья, в стране дикого винограда и женьшеня, остатки первобытной фауны свидетельствовали, что в прошлом эти места не миновало влияние суровых природных условий ледниковой эпохи, сложившихся более тридцати тысячелетий назад. Те же самые кости указывали путь, по которому на Японские острова проникли мамонты. Их останки, к удивлению геологов и палеонтологов, оказались на острове Хоккайдо.

Вместе с мамонтами туда должен был прийти из Приморья и палеолитический человек, вечный спутник и преследователь этого гиганта животного мира ледниковой эпохи.

Вокруг Лешока постоянно вились, как мошка, целые стайки мальчишек, любителей приключений и путешествий в неведомые и манящие долины Приморья. Именно они, эти вездесущие мальчишки, обнаружили в пещере, получившей затем имя Географического общества, кости ископаемых зверей и притащили их своему руководителю. Они же помогали потом палеонтологу Н. Оводову добывать все новые и новые образцы этой ископаемой фауны: кто другой мог проникнуть в такие узкие подземные лазы, в самые потаенные камеры пещер!

На сей раз речь уже шла не о костях, а о находке, ставшей одним из самых крупных археологических открытий на Дальнем Востоке за последнее десятилетие. О совершенно необычном и неожиданном для исследователей прошлого этого края событии. К письму была приложена фотография, с которой узкими, как будто слегка прищуренными глазами смотрело женское лицо. Женское, но все-таки и не женское: мужественное, с резко очерченным овалом лица, узким подбородком и каким-то странным локоном с левой стороны головы.

В письме владивостокских друзей сквозила какая-то неуверенность и даже растерянность. Они явно нуждались в сочувствии и решающем слове. Все это было так загадочно, как улыбка Спящей красавицы, в честь конторой получила свое название безымянная ранее пещера.

А может быть, это смелая шутка, и скульптуру на стене пещеры вырезал кто-либо из местных художников? Но все-таки откуда скульпторы в этой глуши, что привело их к мысли заняться художественным творчеством в темной глубине подземелья? И, самое главное, даже на фотографии, снятой наспех, явно выступали черты человеческого лица, очерченные не какой-то случайной, неопытной, неискусной рукой, а подлинным мастером и притом таким, который следовал за конкретной антропологической моделью.

Широкие массивные скулы, узкие, слегка раскосые глаза — все это выдавало черты лица азиатского, как писали из Владивостока, лица монголоидного типа. От фотографии, от этого небольшого листка бумаги исходило вместе с тем какое-то неуловимое, но от этого еще больше волнующее ощущение глубокой древности.

Сколько раз вот так смутно, но глубоко, какими-то подсознательными путями подсказывала верное решение старая охотничья интуиция. И теперь прежнее волнение снова готово было повести как гончую собаку по следу.

Правда, как выяснилось позже, когда-то, лет тридцать или сорок назад, на речке Суворовке, возможно, в той же самой пещере или в соседних с ней побывал пионер исследований природы Приморского края профессор А. Куренцов. Но он не отметил в здешних пещерах ничего похожего на эту удивительную скульптуру. Однако сколько раз даже опытные археологи-специалисты, люди, которым наука обязана открытием первобытного человека и его удивительных художественных изделий из бивня мамонта, копали пещеры, где позднее были открыты изумительные реалистические росписи с фигурами диких быков, лошадей и самого мамонта. Копали и не замечали рисунков на стенах своих пещер.

Нужно же было маленькой девочке поднять голову к потолку Альтамиры, чтобы увидеть там выступавшую из вечной тьмы и полумрака массу быков в странных, невероятных позах.

И наконец, разве не изучали и не описывали еще двести лет назад колоссальные залы и переходы знаменитой Каповой пещеры различные ученые-путешественники? Но только энтузиасту, истинному испытателю природы зоологу А. Рюмину удалось совершить одно из больших археологических открытий нашего времени. Он нашел чудесные росписи с изображением мамонтов, лошадей и даже носорогов!

Разве не случилось так, что впервые побывавший для проверки после этого открытия в Каповой пещере представитель официального ученого мира не увидел там ничего, достойного внимания? И наконец, разве не произошло так, что наши собратья археологи вместо того, чтобы отдать должное первооткрывателю палеолитических росписей в Восточной Европе, стали упрекать его за то, что в своем увлечении он видел изображения не только там, где они были, но и там, где они рисовались его возбужденной романтической фантазией? Как будто то же самое не случалось и с ними, признанными «жрецами» науки!

Одним словом, Спящая красавица уже не давала покоя. Чем дальше, тем сильнее становилось нетерпение. Тем острее было желание войти в темную залу, где под мерный стук капель, падающих со свода пещеры, в бархатной тьме сияла своей белизной взволнованному воображению таинственная скульптура.

Правда, прежде чем нашей экспедиции удалось наконец попасть на реку Партизанскую, а затем и на Су-воровку, пришлось побывать сначала на раскопках в просторной Агинской степи, где мы не были уже несколько лет. Пришлось поработать в глухой тайге Верхнего Приамурья, в долине реки Зеи — на речке Громатухе. Оттуда путь экспедиции 1965 года лежал вниз по Амуру. Затем к Владивостоку. И только когда уже кругом дышала прохладой золотая приморская осень, верный старый грузовик помчался по превосходной шоссейной дороге.

Позади остались Владивосток, Уссурийск и приветливый шахтерский городок Артем. Широко открылась голубая морская даль, пахнуло соленым ветром от просторов Уссурийского залива. Впереди была конечная цель — Суворовка.

Слева всплыла зеленым причудливым облаком Голубая сопка, в ней издали зияло темное отверстие пещеры. На вершине сопки одна за другой вздымались широкие террасы, подножие которых было укреплено каменными стенами. На таких террасах когда-то строили свои дома средневековые обитатели Приморья — чжурчжэни. Это было недоступное горное убежище какого-то забытого племени. Поистине орлиное гнездо!

Орлы и сейчас парили над своей сопкой как вечные стражи ее тайн и сокровищ, погребенных в земле.

Неподалеку бульдозер вывернул из склона сопки гробницу, сложенную из плит известняка. В ней лежал истлевший от времени костяк древнего воина, бронзовые наконечники копий или мечей и такое же бронзовое зеркало.

Это был памятник таинственного бронзового века, того далекого и малоизученного времени, когда каменные шлифованные топоры еще соперничали у местных племен с бронзовыми, а может быть, и с железным вооружением.

В каменном ящике лежал заблудившийся пришелец из далекого Чосона в Корее или скорее всего вождь местного племени, снабженный в последний путь таким богатым «импортным», как сказали бы сейчас, вооружением.

Мы бывали здесь не раз и всегда находили вместе с черепками глиняных сосудов острые отщепы из голубоватого вулканического стекла — обсидиана, а также шлифованные сланцевые ножи. Такими ножами, с дыркой посредине, жали свой хлеб первые земледельцы Приморья по крайней мере 4–3 тысячи лет назад. Здесь же посчастливилось обнаружить и забавный сосуд с дном, похожим на сито: столько в нем было отверстий. Оказывается, обитатели Голубой сопки знали толк в кулинарном деле. Они распаривали в сосуде зерна проса или риса, а может быть, и делали на пару свои хлебцы — нечто вроде пампушек.

Но некогда было взбираться по крутым склонам Голубой сопки. От нее оставалось еще 40 километров до желанной пещеры.

И вот наконец из-за густой кудрявой зелени непролазной уссурийской тайги выступил светлый массив высокой скалы. «Змеиная сопка!» — крикнул мне сверху в кабину неутомимый пещерный следопыт Лешок.

Несмотря на тяжелый груз своих лет, он повел археологов вверх по крутому склону по еле заметной тропе, проложенной его друзьями, вольными путешественниками. Шел он сквозь заросли пахучей травы, колючих кустарников и вязов, прыгая по камням с такой легкостью, как будто ему двадцать лет. Шагал по скользким карнизам и раздвигал кусты так уверенно, словно поднимался по крутой тропинке в родном Владивостоке на знаменитое «Орлиное гнездо», на овеянную тучами и легендами сопку, где стоит его собственный дом.

Пещера открылась, как это бывает, внезапно. Нешироким, но довольно уютным жерлом, обращенным к долине. При входе в пещеру можно было стоять слегка согнувшись. Дальше свод ее круто поднимался вверх, и там открывался просторный зал с куполовидным потолком.

У входа снова появилось знакомое чувство, пережитое много лет назад, когда так же внезапно открылась высокая прохладная ниша Тешик-Таша, где археологов ожидал неандертальский мальчик.