Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры

• Название: Мэджик юзеры
• Автор: Вениамин Шехтман
• Жанр: Фэнтези

Однажды, в мир пришла магия. Никто не знает откуда. Неизвестно, почему так вышло. Но магия пришла. И некоторые люди сумели ею овладеть. Каждый — так как мог. Так, как был готов принять ее.

---

Скривившись, Игорь перебил его.

— Ох, ты ведь зануда, да? Не-не, не хочу слушать про могущества и прочую херь. Говори толком, что тут делаешь. И почему здесь, а не у себя в деревне.

Не готовый совсем уж отказаться от возвышенного стиля, но все-таки сделав хотя бы усилие, Василий рассказал что ему удалось одержать окончательную победу над своим соседом-соперником и подчинить своей воле. Еще он одолел трех других вологодских магов и таким образом обзавелся шайкой во всем ему послушных клевретов, обладающих разнообразными магическими талантами.

— Ну, а сюда вас чего принесло?

— А куда же? В Москву обязательно! Отсюда стану править!

— Кем? И как? — не понял Игорь.

— Всеми! Мой некромант создал мне армию рабов. Но они слишком примитивны и нестойки, годны лишь для простой работы. Но они вскроют тут все могильники и я стану обладателем армии скелетов!

— Да ты же ебнутый какой-то! — возмутился Игорь. — Это же родственники чьи-то, предки. Блин, ты аморальный, Василий, ты это понимаешь?

— Пустое! — величественно махнул рукой будущий полководец скелетов. — К чему поминать чье-то прошлое, если меня ждет великое будущее! Одна только проблема… — Василий нахмурился, — Мой бывший соперник, а ныне раб, слишком далеко. Он не может контролировать свои создания на таком расстоянии. Выводить его из транса тоже нельзя. Ты не принесешь его сюда? Заметь, я не пытаюсь силой захватить твой разум, а просто прошу об услуге.

— Угу. — промычал все уже решивший Игорь. — Понятно теперь отчего он мне на рожу знаком. А остальные твои подельники где?

— Выполняют мою волю в разных концах города, а что?

— Конкретизируй.

— Тебе совершенно ни к чему этим интересоваться. У тебя будет своя задача, когда…

— Ладно, сами поищем. — сообщил Игорь Василию. Тот ичего не сказал, что и неудивительно: еще когда он произнес "когда", Игорь быстрым движением руки послал пурпурную молнию прямо в лоб своему собеседнику. Молния была небольшая, но ее вполне хватило на то чтобы заставить лицо Василия обуглиться, а череп — разойтись по швам.

"Прав был дед, когда советовал этих маньяков сразу в расход. Или это я советовал?" — подумал Игорь, подходя к тоннелю. Пепельные продолжали толпиться не обращая никакого внимания ни на мертвое тело Василия ни на сам факт его гибели.

Не зная как отреагирует на него освобожденный от ментального контроля Павел Лесников (именно так звали оцепенелого, Игорь только что это вспомнил), Игорь вышел из тоннеля в некоторой задумчивости. Он ожидал благодарности или злобы, но некромант лежал пластом и совершенно не понимал где он находится и что происходит. Не испытывающий к нему особого сочувствия Игорь, с полным безразличием к страданиям Павла, растормошил его и потребовал немедленного ответа:

— Ты зачем над прахом усопших измываешься, скотобаза?

Лесникова тошнило. Морщась и содрогаясь всем телом он пытался отмахнуться от Игоря, но тот был неумолим. То стеная, то бранясь, Лесников рассказал Игорю, как покойный "Васька", хоть и взял паузу, напуганный приездом Игоря со товарищи, но не смирился и одолел таки своего соперника Павла. А уж тогда, прибавив к своему арсеналу отвары и зелья побежденного… Впрочем, внятно про этот период Лесников ничего поведать не смог. Он все время находился как бы в полу-бреду — полу-кошмарном сне. Все что он сообщил действительно полезного — в Васькиной шайке, кроме Павла было еще трое: пожилая тетка, мастерица рифмованных проклятий, молодой толстяк, обладавший схожими с Игоревыми умениями, только вместо акробатики у него было что-то вроде пения ("дикого такого, продирающего") и бородатый человек неопределенного возраста. Что умел последний, Павел не понимал, но восстановил в памяти, что Василий очень ценил бородача и даже, возможно, не держал его на цепи, а считал компаньоном.

— И где же они?

— Олька с жирным в монастыре были, там нету разве?

— Поищем. А бородатый?

— Не знаю. — полулежащий на земле Павел, перекатился на спину и ращвел руками. — Может, его Васька в Кремль отправил?

— Зачем? — не понял Игорь.

— Власть брать.

Игорь картинно воздел очи горе.

— От же вы ебанаты!

Но тут же посерьезнел.

— Знаешь, что… тебя бы убить надо. Вот нету у меня никакой уверенности, что если бы ты Васю поборол, а не он тебя, то все не кончилось бы примерно также.

— Не убивай, пожалуйста. — глухо попросил Павел, пряча глаза.

— А ты будешь вести себя хорошо?

Лесников не ответил, только сглотнул. А Игорь отвернулся и в третий раз вошел в тоннель, бормоча под нос: "Ну ведь, надо же, коню понятно, что надо, а вроде и не за что и что делать?".

Пепельных больше не было. Осталась только припорошенная серым земля. Вероятно, именно так Павел расценил требование "вести себя хорошо" — оставил мертвых в покое и вернул прах к праху. Неряшливо и неуважительно, но все-таки останки упокоились на кладбищенской земле и через несколько дней, а если будет дождь, то и раньше, она вберет их в себя.

Быстро и не таясь Игорь обежал территорию монастыря и нашел таки Васиных подельников. Нашел в круглой башне, которую про себя всегда называл "толстой". Недовольно покрутив головой (это место для игр в Айвенго или Стурма Светлого Меча, а не прибежище провинциальных "меджик-юзеров"), Игорь вошел в краснокирпичную башню, поднялся по заворачивающимся винтом ступеням (в его время их не было, надо было лезть так, хватаясь за выбоины в кладке), потом по простенькой прямой лесенке и просунул голову на низкий чердачок под самой крышей. Именно отсюда, как ему казалось, раздавались встревоженные голоса, которые он услышал проходя возле "толстой башни".

В темноте затаились двое, это было ясно по прорывающемуся дыханию, сглатыванию, еканью в животах и прочим звукам, которые обычно издают люди, внезапно решившие сидеть тихонечко.

— Чего прячетесь? Вылезайте!

Игорь слез по лесенке вниз, туда где свет из застекленных бойниц позволил бы ему рассмотреть найденышей, ожидая, что они послушаются и спустятся за ним. Но они предпочли остаться наверху. Игорь глядел вверх, полагая, что сейчас покажутся чьи-то ноги на верхней ступеньке, но вместо того, чтобы увидеть их, услышал высокий женский голос, торопливо произносящий:

— Силу свою собираю для боя,

Счас ты увидишь что это такое:

Слово обрящет твердость дубины,

Сердце твое станет как из резины…

Чем чревато резиновое сердце Игорь не знал и знать не хотел. Не дав женщине закончить проклятие он вскинул над головой руки с выставленными мизинцами так быстро, что в плечах заныло. Из под ногтей вылетели две цепочки рубиновых капель, которые прожгли потолок, а когда Игорь свел руки, превратились в вихрь, перемалывающий балки перекрытий, как нож мясорубки — жилистое мясо. Игорь едва успел отпрыгнуть прежде чем потолок обвалился и в облаке пыли и груде обломков взглядам явились оба прятавшихся на чердаке мага. Одетая в темное женщина, падая ударилась головой о кирпичи и потеряла сознание, а толстяк в не по сезону плотном коричневом костюме, треснулся об пол противоположным местом и, хоть и взвизгнул от боли, но никакого увечья не получил.

Вытаращив глаза он пялился на Игоря, пока тот выставив вперед открытые ладони говорил:

— Спокойно, не буйствуем, ага? Растерялись, да? Ничего не помните? Вы были под контролем, вас один злодей заколдовал, а теперь все хорошо, ок?

Наверняка, все так и было. Толстяк был дезориентирован, не очень понимал где он и что тут делает. Но среагировал быстро. Открыл рот и завыл, переходя из тональности в тональность, каким-то образом деля голос надвое и одновременно взрыкивая и скуля. Звучало это жутко, Игорь даже отшатнулся. А вокруг толстяка свивался кокон магии, желтые полотнища которой сплетались, укрывая толстяка от опасности.

С Игорем от этого произошло странное. То, что он видел, по проявлениям настолько походило на его собственную магию, что его затрясло. Вид его магии в чужих руках приводил в неистовство, подымал откуда-то изнутри волну первобытной ярости. Первым побуждением Игоря было кинуться на толстяка и задушить. Вторым — пробить кокон, сжечь молниями дотла и толстяка и память о нем. "Убью!" — горело перед глазами, Игорь знал, что так и поступит и что это будет несравненным, чуть ли не сексуальным наслаждением: знать что твоя магия — снова только твоя и никому другому недоступна.

Защитный кокон вокруг толстяка делался все плотнее и неприступней, а Игорь мощными движениями, словно сматывая канат, накручивал невидимую пока магию на руки, готовясь зайтись в серии пируэтов, которые увенчаются ударом такой силы, что хорошо если башня устоит. Он готовился к удару так тщательно, что время наносить его ушло. Потому что параллельно ярости и предвкушению появился второй слой мыслей. "Убью жирного ни за что. Стану убийцей. Ну и? Я и так уже не целка в этом смысле. Но раньше я защищался. Или защищал. А сейчас грохну его так, от полноты чувств.". Эмоционального протеста мысль о немотивированном, вобщем-то убийстве так и не встретила. Сугубо рационально, умом, а не сердцем Игорь решил: не надо. Будет лучше в эту дверь не заходить. Потому что в доме, где убивают без особой причины, живут довольно мерзкие персонажи. Такие, с прямыми сальными волосами, гнусно хихикающие, льющие слезы, одновременно визгливо хохоча и шевелящие длинными костлявыми пальцами.