Фарли Моуэт - Кит на заклание

• Название: Кит на заклание
• Автор: Фарли Моуэт
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1979

В книге известного канадского писателя Ф. Моуэта рассказывается о том, как в закрытую бухту в районе Ньюфаундленда прибой забросил кита-полосатика и как автор пытался спасти его от посягательств «охотников» из близлежащего городка. Драматическая фабула книги дополняется обширными сведениями о природных условиях Северной Атлантики, о китах и других обитателях океана. Со страстью и гневом призывает писатель активно бороться за охрану окружающего нас животного мира, за бережное отношение к природе.

---

Когда в сопровождении Боба Брукса, увешанного фотокамерами и прочей аппаратурой, мы вошли в Олдриджскую заводь, она была безлюдна. Первым делом мы установили у входа в пролив привезенный плакат и привязали на место сеть, которой братья Ганн перекрыли накануне пролив: она каким-то образом сорвалась. Потом мы пешком поднялись на холм, отделявший бухту от заводи.

Вода лежала покойно, как зеркало, и хранила четкие отражения прибрежных скал и холмов. Пейзаж был, пожалуй, мрачноват, но и каменистые берега, и гладкая вода радовали глаз тончайшими нюансами цвета, а в глубине заводи словно горело ровное, синее пламя.

Китиха появилась почти тотчас же — всплыла возле островка в северном конце заводи. Я устроился на берегу с биноклем, блокнотом и хронометром и приготовился наблюдать за ее поведением, а Брукс запрыгал по камням в поисках наилучших ракурсов. Утро стояло восхитительно нежное, мечтательное. Движения китихи подчинялись безукоризненному ритму. Она кружила по часовой стрелке — по солнцу, как говорят моряки, — и подолгу оставалась под водой, всплывая лишь для того, чтобы разок-другой продуть легкие и затем снова медленно исчезнуть в глубине. Ледяная вода была настолько неподвижна и прозрачна, что иногда я видел, как в глубине ее мерцает гигантское тело пленницы.

Китиха не охотилась — ловить, наверное, было нечего. Но все же она ни разу не прервала своего плавного, ритмичного кружения по заводи. Я следил за ней не отрываясь, и вдруг неожиданное воспоминание как рукой сняло ощущение безмятежности, навеянное этим тихим утром: я снова увидел волка, кружащего по клетке с неизменной, страшной, завораживающей ритмичностью, — пленника, бессмысленно и бесконечно меряющего шагами свою тюрьму.

Через несколько часов в заводь осторожно вошел полицейский катер. Он стал на якорь неподалеку, и я, желая поговорить с Дэнни и констеблем, попросил Оуни подойти к ним.

Поднявшись на катер, мы уселись на теплой палубе, и, не переставая наблюдать за китихой, Дэнни рассказал мне о переполохе, поднявшемся в городе.

— Все началось с радиопередачи. Ну и взъелись же на тебя наши! С удовольствием утопили бы тебя вместе с твоей китихой. Больше всего они злятся, что ты вмешался, хотя тебя не просили. Но некоторые, между прочим, думают, что ты правильно сделал. Беда только, что как раз они-то помалкивают.

— А сам ты как считаешь, Дэнни? — спросил я.

— Сам я считаю, что ты, конечно, полный идиот, — ухмыльнулся Дэнни. — И все же этому хулиганью давно уже пора было дать по рукам. Раньше человек брался за ружье, когда ему не хватало мяса на обед. А эти, видно, и в сортир ходят с карабином — на случай, если по дороге подвернется соседская кошка.

Он помолчал, задумчиво глядя на кружившую по заводи китиху.

— Самое удивительное — это что Юго-западный клуб переметнулся на нашу сторону. Собираются кормить китиху, холить и лелеять. А впрочем, ничего странного. Бизнес прежде всего. Надеются, что теперь правительство вспомнит о нас и проведет в Бюржо шоссе. Но ты только подумай, Фарли, — ведь еще и недели не прошло, как этот самый Юго-западный клуб чуть ли не в полном составе начинял несчастную китиху горячим свинцом.

Затем катер ушел, и мы снова остались наедине с китихой. Впрочем, одиночество наше продолжалось недолго: где-то в заливе Шорт-Рич опустился пролетевший высоко над заводью гидросамолет, и скоро из пролива показался ялик, и из него на берег высадилась съемочная группа из телестудии, принадлежащей Канадской радиовещательной корпорации. Почти все в группе были мои знакомые, и эта неожиданная встреча меня обрадовала.

— Эй, Фарли, где тут у тебя кит сидит? — крикнул, взбираясь ко мне по камням, долговязый оператор. — Или он тебе привиделся с пьяных глаз? Ну и заварил ты кашу! Коламбиа Бродкастинг Систем шлет из Нью-Йорка съемочную группу... Торонто требует, чтобы мы сегодня же прислали отснятую ленту, а не то, мол... в общем, подавай нам кита сию же минуту!

— Пожалуйста, — сказал я, указывая на китиху, которая как раз начала всплывать.

Четверо одетых по-городскому мужчин разом обернулись. Кто-то из них громко охнул.

Всплыла она всего в тридцати метрах от нас и метрах в пятнадцати от Оуни, сидевшего в лодке, которую немного отнесло от берега. Зеленоватая громада медленно поднималась из глубины и из-за преломления света в воде казалась просто необъятной. Над невидимым хвостом китихи образовались водовороты размером с пару плавательных бассейнов. Наконец на поверхности появилась блестящая черная голова, и в воздух на шесть метров взметнулось облако пара, повисшего медленно тающей дымкой, а в воде заскользил бесконечный хребет гигантского животного. Зрители долго молчали; наконец оператор обернулся ко мне, и я увидел, что его обычную насмешливую гримасу сменило выражение какой-то странной торжественности.

— Боже мой! — прошептал он. — Ну и кит!

После этого на меня уже не обращали ни малейшего внимания. Гости забегали по берегу, устанавливая съемочную аппаратуру, и лишь когда был отснят последний метр пленки, ко мне подошел режиссер и, достав фляжку, предложил выпить.

— Ты знаешь, Фарли, — сказал он, глядя, как его товарищи убирают треножники, — у нас ведь эту историю воспринимают как забавный анекдот. Мол, наконец-то капитан Ахав приручил своего Моби Дика! Газеты полны карикатур. Макс Фергюсон инсценировал сегодня по канадскому радио уморительную полемику между премьер-министром Персоном и Смолвудом о том, считать ли твоего кита общегосударственным достоянием или собственностью провинции Ньюфаундленд. Мы думали, все это газетная утка. Теперь-то я убедился. Господи, я и не думал, что бывают такие громадины. Бедная зверюга! Надеюсь, тебе удастся как-нибудь вызволить ее отсюда.

В тот день я собирался выяснить, насколько серьезные раны нанесли китихе «охотники». Проводив съемочную группу, мы с Оуни сели в лодку, отгребли от берега метров на пятьдесят и замерли. Вода была такая прозрачная, что, когда китиха проплывала поблизости, мне удавалось хорошо разглядеть ее спину и даже бока. Один раз она всплыла в нескольких метрах от лодки, и я с трепетом ощутил на себе взгляд ее огромного глаза — он был размером с человеческую голову. Китиха, конечно, осмотрела нас так же подробно, как и мы ее; снова и снова проплывала она прямо под нашей лодкой или в одном-двух метрах от нее, словно упорно добивалась нашего внимания.

Рана у основания спинного плавника была шириной в ладонь, а глубиной сантиметров в пятнадцать, и на дне ее, под желтоватым слоем рассеченного жира виднелась темно-красная подстилающая мышечная ткань, тоже сильно поврежденная. По сравнению с этим гигантским порезом остальные раны, при всей их многочисленности, казались пустячными. Я насчитал примерно полторы сотни небольших белых метин — следов пуль; на огромной черной спине китихи они походили на следы комариных укусов. Ни одна из ран не кровоточила, И я снова уверил себя, что обстрел не причинил животному большого вреда. Я с радостью говорил себе, что ружейные пули, застрявшие где-то в толще мышц, скрытых под слоем жира, не более опасны китихе, чем, скажем, быку — заряд дроби, едва пробившей его толстую шкуру.

Сделав столь оптимистические выводы и видя к тому же, как спокойно ведет себя китиха, я проникся убеждением, что худшее позади. Да и помощь была не за горами! Я уже не сомневался, что скоро мы освободим пленницу и жизнь ее будет спасена.

Однако прежде предстояло найти способ накормить китиху, Я отлично видел, что она сильно похудела. Хребет ее заострился, все отчетливее выступали на нем гигантские позвонки. Поскольку все детеныши в ее семейном стаде были уже довольно большие, я подозревал, что китиха собирается рожать в этом году; резкая потеря веса подтверждала мою догадку. Конечно, знать наверняка я не мог, но в дальнейшем надо было исходить из предположения, что наша подопечная готовится стать матерью, причем назначенный природой срок истекает не позднее чем через два месяца.

Положение, в общем, было не так уж безнадежно. Сельди требовалось немало, но она плавала тут же, неподалеку. Проблема заключалась лишь в том, как загнать сельдь в Олдриджскую заводь и не дать ей тут же удрать обратно в море. Можно было бы, допустим, ловить сельдь неводом в заливе Шорт-Рич и на лодках доставлять ее в заводь, но я вовсе не был убежден, что китиха захочет есть мертвую рыбу. Предположим даже, что финвал ест мертвечину; но ведь челюсти его устроены таким образом, чтобы выхватывать косяки рыбы или скопления планктона прямо из воды, а не подбирать пищу со дна.

Появление в заводи братьев Ганн с грузом трески из залива Га-Га навело меня на мысль поставить эксперимент. Мы подгребли к берегу, где братья потрошили свой улов, и я попросил их не выбрасывать сельдь, которой были полны желудки трески. Через некоторое время мы с Оуни осторожно поставили на нос нашей плоскодонки большой ящик — в нем было килограмм восемьдесят дохлой сельди — и, отойдя к островку возле северного берега, где китиха всплывала чаще всего, дали ей трижды спокойно проплыть по заводи. Когда на четвертом круге зеленовато-белая нижняя челюсть стала подниматься к нам из глубины, Оуни ударом весла поставил лодку прямо на пути китихи, и я вывалил за борт содержимое ящика.