Рут Ренделл - Древо скорбных рук

• Название: Древо скорбных рук
• Автор: Рут Ренделл
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08496-7

После внезапной смерти ребенка в жизни Бенет, дочери душевнобольной, начинается новая страшная глава. Ложь, мошенничество, похищения, убийство — преступления множатся, в хитросплетения сюжета втянуты совершенно посторонние люди. За плотно закрытыми дверями разворачиваются семейные драмы, на преданную любовь отвечают подлой изменой, физическое насилие — в порядке вещей, итог неясен, благополучие маловероятно. Блистательный и завораживающий роман Рут Ренделл «Древо скорбных рук» — впервые на русском языке.

---

— Счастливого Рождества! — пожелал он девушке за стойкой бара, и чуть было не раскошелился, чтобы угостить ее и выпить с ней на пару.

Представление о Рождестве отложилось в памяти Джейсона как появление троих детей в сопровождении троицы их мамаш с угощениями, причем такими изобильными, что съесть все сразу было невозможно, слишком много украшений в комнатах и подарков, которые ему были неинтересны. Но церемония все-таки доставила мальчику удовольствие, и Бенет сама радовалась, что устроила малышу праздник. Пришла Хлоя и ее двухлетняя дочурка Кейт. Хлоя полгода не видела Джеймса и не сомневалась, что Джейсон и есть Джеймс. Другие — мальчик и девочка, тоже соседи — вообще ни разу не видели живого Джеймса.

Когда гости отправились по домам, а Джейсон уснул в своей кроватке, Бенет осталась одна в своей кухне среди грязных тарелок и чашек, среди распакованных подарков и наблюдала иллюминацию на дереве во дворе. Свет отражался в уже погашенных лампочках рождественской елки, и Бенет как бы была во власти разноцветных мелькающих огней. Они были похожи своей фальшивой праздничностью на ее будущую участь.

Только сейчас Бенет заметила, что дерево во дворе имело руки, и оно тянулось к чему-то, протягивая подарки Джейсону, будь то фонарик, игрушка или совсем непонятный предмет. Оно подмигивало, намекая на что-то. Бенет знала, что это лишь игра ее воображения, что пройдет ночь, наступит утро, что оно неизбежно.

Она знала, что пересекла черту, разделяющую праздник от серых буден. В дальнейшем ошеломлять ребенка обилием подарков и общением с гостями, что свалились на него нежданно-негаданно всего лишь на один день, она себе никогда не позволит. Но это было их первое совместное Рождество, а как он его проводил раньше — вряд ли ему запомнилось. Бенет отдала ему частицу нерастраченной материнской теплоты и была вознаграждена за это. Она не забудет до конца жизни, как постепенно малыш таял от восторга и улыбка не сходила с его лица.

С того дня в библиотеке, когда Бенет приняла судьбоносное для себя решение, холодный, сумрачный декабрь стал для нее солнечным месяцем. Она все чаще выбегала на улицу в легкой ветровке и ощущала, что помолодела. Только воспоминание о том дне, когда она украдкой прикалывала бумажку к пальтишку Джейсона в пустом детском зале библиотеки, собираясь потом смыться, как преступница, наполняло ее ужасом. Ей казалось, что полиция не так глупа и в конце концов доберется до нее.

Вспоминая мать, Бенет начинала сомневаться в своей нормальности. Если она нормальная женщина, то у нее должен быть мужчина. Она пригласила Иэна Рейборна в гости, назначив поздний час, чтобы быть уверенной, что Джейсон будет уже крепко спать.

Иэн согласился без колебаний на свидание в тот же вечер.

Все было понятно без всяких слов. Они заключили друг друга в объятия и поцеловались страстно и жарко и направились в спальню, и лица их светились улыбкой, когда они начали раздеваться.

Понятно было все, только непонятно, почему Джейсон из своей комнаты наверху истошно закричал:

— Мамочка! Ма-амочка!

Это сразу отключило энергию, которая притягивала их с Иэном друг к другу.

Помчавшись наверх к Джейсону, Бенет еще надеялась, что все сможет объяснить, что ее встреча с Иэном не последняя, и будет еще любовь, но не в этот вечер.

Она взяла Джейсона на руки, прижала к груди, которая ныла от прерванной ласки, и сама, полная сексуального желания, отправилась в спальню. Но Иэна в спальне не было, она нашла его в кухне, уже полностью одетого. Они уселись рядышком — он, она и ребенок Его добрые руки гладили ее тело, и тело ребенка, и волна спокойствия окатила всех троих.

Иэн вернул ее в реальность.

Не хочет ли она усыновить этого мальчика? Он мог бы помочь ей в этой процедуре.

Она кивнула. Да, хочет!

— Конечно, он не заменит тебе Джеймса. Ты еще долго будешь мучиться…

— Я справлюсь.

— Скажу на своем примере, — у меня было двое сыновей. Один умер. Я не могу забыть его, и пустое пространство в моей жизни по-прежнему остается. Пустой стульчик за обеденным столом… Тебе кажется, что я слишком сентиментален…

— Я тебя понимаю.

— Мы разные. У меня жесткая профессия, когда смерть не редкость, а для твоего творчества должен быть открыт весь мир, возможность дышать всеми его ароматами и вбирать все его краски. Однако меня влечет к тебе, — сказал Иэн. — Давай встречаться в свободное время, если оно у нас будет.

— Ты постоянно на службе, а я должна писать свой новый роман. Иначе разорюсь.

— Пошли они к черту, эти проблемы! — произнесли они почти хором.

И они начали встречаться втроем — Бенет, Иэн и Джейсон. Иэн был с ним так ровен — иного слова подобрать нельзя, как со всеми своими другими пациентами, но не более того.

Джейсон не протестовал и не устраивал истерик.

Взрыв произошел после звонка Мопсы из Испании. Мать позвонила ночью, напомнив о своем существовании.

— Я не уверена, что твой Джеймс похоронен как следует по католическому обряду.

Это был жестокий удар и недобрый знак того, что мать вернулась в прежнее свое состояние.

— Джеймса нет. И он похоронен, как положено. Зачем ты тревожишь меня, мать? Это вместо поздравления в канун Нового года?

— А как его здоровье?

Страшно было вести разговор по межатлантическому кабелю с безумицей. Мысли матери метались туда-сюда, в ее воображении мелькало сразу двое детей — живой и мертвый. Она забыла о смерти одного и о похищении другого.

— Он в порядке, — нашла в себе волю ответить Бенет. — Только что разошлись гости.

— А почему не пригласили меня? — капризно спросила Мопса.

— Ты же так далеко.

— Несколько тысяч миль не такое уж большое расстояние, чтобы я не обняла своего внука.

— Я как-то об этом не подумала.

— Когда глава компании, где твой отец был главным менеджером в Сантьяго, выдавала свою дочь замуж, мне прислали авиабилет и приглашение на свадьбу, и я летела через два океана и пересекла экватор.

Это была одна из фантазий Мопсы, но опровергать эту историю и вступать в спор по телефону было бессмысленно. Бенет попросила позвать к телефону отца. Его голос звучал уныло, зато Мопса где-то поблизости кричала так, что трещало в ушах. «Я не должна ненавидеть свою мать», — убеждала себя Бенет.

И вдруг наконец Бенет поняла, что никакой ненависти к матери она не испытывает. Что, наоборот, благодарна Мопсе за похищение Джейсона. Ведь совершая такой поступок, мать ради любви к дочери рисковала оказаться до конца своих дней в сумасшедшем доме. И пусть ее поступок безумен, в нем были смысл и доброта, и забота о лишившейся своего ребенка Бенет.

Пусть это грозило им обеим большими неприятностями, если даже не тюрьмой. Сейчас это уже не имело значения. В доме рос Джейсон, и сумасшедшая Мопса, совершая свой нелепый поступок, каким-то сверхчутьем предугадала дальнейшее развитие событий. Она утеряла разум, но все равно мыслила по-женски. Отец дал понять Бенет, что Мопса призналась ему кое в чем, и просил не выдавать Мопсу полиции — опять же разговор шел лишь намеками. Ни одного конкретного пожелания высказано не было.

— Чем скорее ты забудешь об этом, тем лучше, — сказал отец.

— Теперь это уже не имеет значения, — заверила отца Бенет. — Попрощайся с ней за меня. И передай, что я ее люблю.

Для Теренса дни рождественских каникул до возобновления деловой активности финансовых учреждений на Финчли-Хай-роуд были сравнимы с пребыванием в холодном адском чистилище, прежде чем тебя кинут в котел с кипящей смолой. Двадцать девятого декабря половина магазинов была еще на замке, но не банки. Подбодренный небольшой порцией виски и двумя таблетками валиума, Теренс отыскал место на Регент-парк-роуд для парковки роскошного автомобиля Фреды Фиппс. Немногие прохожие, пополняющие истощенные праздниками припасы продуктов, с любопытством смотрели на такую дорогую машину и гадали, зачем ее владельцу понадобилось так рано прервать праздник.

Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, Теренс прошелся пешком, прогулочным шагом по финансовому центру. Он миновал «Вестминстер банк», «Ллойд» и «Мидланд», а при виде «Барклая» его заколотила нервная дрожь. Он не думал, что у них тоже есть отделение и «Англиан-Виктория» как-то связан с ним. А тут оказывается, они расположены впритык и почтовое отделение рядом. Связь между банками очевидна, и не требуется много времени, чтобы сообщение было передано туда или отсюда.

Он заколебался, задержал шаг и стал рассматривать витрину дорогого мужского бутика, где были выставлены на манекенах соблазнительные желтые свитера и пуловеры. Время шло, и надо было принимать решение. Или заходить в банк, или послать к черту заманчивую идею, а следовательно, уйти с пустыми карманами.