Юрий Бурнусов - Точка падения

• Название: Точка падения
• Автор: Юрий Бурнусов
• Жанр: Боевая фантастика

Для сталкеров наступили трудные времена. После заключения целого ряда международных соглашений Периметр полностью закрыт, военные регулярно защищают прилегающую территорию, что фактически делает невозможным контакты с Зоной. Одного из прозябающих в безделье сталкеров, Упыря, нанимает приезжий профессор — изобретатель уникального и весьма полезного прибора, — имеющий заказ от высокопоставленных покровителей, способных нелегально открыть проход в Зону. Упырь с товарищами берутся за работу, но не подозревают, что волей случая окажутся там, где им оказываться вовсе не следовало, и станут объектом охоты, ради которой военные-миротворцы объединятся с Тёмными…

---

— Стоять… — так же вяло промямлил Дятел, расстегивая кобуру. — Спать…

— Твою мать, а ведь он мне семьсот евро должен, — пожаловался Колумбия и разрядил в Дятла без малого магазин. Убитый сталкер ничком упал на землю, задев рукой бесстрастно сидящего Сушинского.

— Валим отсюда! — крикнул Колумбия. — Смотри, лейтенант: яблоки!!!

Альтобелли и сам уже видел, что пресловутые «яблоки» ползают по амуниции солдат, лениво моргая желтыми глазами и перехлестываясь щупальцами. Лейтенант сроду такого не видел, но прекрасно понимал, что Зона на месте не стоит.

— Грязнов! — крикнул он на всякий случай еще раз. — Сушинский!!!

Солдаты молчали, кто-то пошевелился, перевалился на бок, попытался встать на четвереньки. Под телом убитого Дятла быстро набегала большая лужа крови, подтекая под Сушинского, который не обращал на это никакого внимания.

— Лейтенант, мы им ничем не поможем. Видал, что с Дятлом было? А если и эти щас очухаются и накинутся?! — торопил Колумбия.

— Уходим, — согласился Альтобелли. В самом деле, находиться рядом с пораженными было опасно, и он как офицер понимал, что пришло время драпать.

Они, то и дело оглядываясь, выбрались из заброшенного сада на давешнюю тропу. Колумбия непрерывно матерился, в основном по-русски, а потом сказал:

— Слушай, лейтенант… Не будет лишним посмотреть, вдруг и на нас это дерьмо прицепилось.

Они тщательно осмотрели друг друга, но глазастых яблок не обнаружили.

— Бля… — пробормотал Колумбия и показал пальцем. Лейтенант обернулся: из садовых зарослей вышел Грязнов, медленно побрел куда-то прочь, не обращая на них никакого внимания и постоянно спотыкаясь.

— Первый раз такую хрень вижу, — сказал Колумбия, провожая взглядом Грязнова. — Шлепнуть его, может?

— Не надо, — сказал Альтобелли. — Смысл?

— И то верно… Так, лейтенант. Топаем обратно?

— Смысл? — снова спросил Альтобелли.

— Как же?! — удивился военный сталкер. — Группа навернулась, куда ж мы вдвоем попремся? Без медиков даже.

— Я свяжусь с начальством, — сказал лейтенант и попытался вызвать Колхауна. Тщетно — капитан не отвечал, как не отвечал и дежурный офицер в комендатуре, обязанный откликнуться на экстренный вызов. Альтобелли на всякий случай проверил рацию Колумбии — тоже безрезультатно. Выругавшись, лейтенант вернул бесполезную коробочку сталкеру и сказал:

— Я иду дальше. Ты — как знаешь.

— С ума ты сошел, лейтенант, — откровенно произнес Колумбия. — Что мы вдвоем сделаем? Какая от нас помощь? А вдруг тут кругом эти яблочки адские?! Будем маяться по Зоне, как Грязнов…

— Я иду дальше, — твердо сказал Альтобелли, зачем-то поправляя свою амуницию.

Глава восемнадцатая Скарлотина

Псевдоплоть аккуратно держала уродливой лапкой банку тушенки. Другой лапкой, не менее уродливой, она выскребала оттуда мясо и засовывала в такой же уродливый ротик, помогая липким языком. Добравшись до донца, псевдоплоть долго отлепляла от жести приклеившийся лавровый листик, потом добыла его и тоже сжевала. С сожалением заглянула в банку и отшвырнула в сторону.

— Гребанулся ты, чува-ак, — произнес Аспирин, с нескрываемым отвращением наблюдавший за процессом кормления. — Самим нечего жрать, а ты эту сучку кормишь. Тушенкой. Хорошей притом тушенкой. Мне бы лучше отдал. Я бы сам сожрал.

— Не нуди, — попросил я, но Аспирин не унялся, продолжал что-то сварливо бормотать.

Непредвиденная остановка позволила отряду отдохнуть, но на псевдоплоть все пялились с подозрением. Нормально отнеслись к ее появлению лишь старик-генерал, с уважением пробормотавший: «Ну и страшна, сучка! Как вся моя жизнь!», после чего утративший интерес к мутанту, да детишки, которые сбились у меня за спиной и явно боролись с желанием погладить скотинку. Честно говоря, псевдоплоть и в самом деле оказалась не слишком уродливой — видали мы и куда похуже.

Скотинка вела себя галантно: отошла в сторонку, присела под кустами и принялась умываться совсем по-кошачьи. Аспирин, увидав такое, тревожно плюнул и ушел помогать Паулю и профессору проверить, как там плененные бюреры. Я справедливо полагал, что они трапезничают трупом убиенной Петраковым-Доброголовиным «тещи», и смотреть на эту сомнительную картину не стал.

Что же делать с псевдоплотыо? С чего она к нам прибилась? Что-то я раньше о таких любвеобильных мутантах не слыхал… Пристрелить ее, что ли, в самом деле? Доверять псевдоплоти… Меня же на смех поднимут, обязательно кто-то из парней проболтается. Хотя для этого еще вернуться надо.

— Пойдем, что ли? — сварливо сказал дед, подошедший совершенно неслышно ко мне вплотную. — Покормил свою скотину-Скарлатину, надо двигать. А то народу только дай — расслабятся, не поднимешь потом.

— Так точно, — кивнул я и скомандовал общий подъем. Пассажиры зашевелились, забормотали, закряхтели, стали собираться. Я, глядя на этот сброд, в очередной раз подумал, что надо все бросить и сваливать отсюда. Если успешно доберемся, если чертовы бюреры не подохнут вопреки профессорским утверждениям и достижениям науки, если Петраков-Доброголовин нас не обдурит при расчете… Впрочем, если он попробует это сделать, я его лично убью. Коли успею за парнями.

Профессор выглядел хмуро: ему была очень уж не по душе компания пассажиров с разбившегося самолета, но поделать Петраков-Доброголовин ничего не мог.

— Живы карлики? — осведомился я, когда профессор подошел ко мне и стал рассматривать продолжавшую мирно умываться псевдоплоть.

— Живы. Жрут.

— Это хорошо, что жрут. Идемте вперед, профессор, тут спокойно

— Идемте. Только я бы вас попросил…

— Что еще?

— Вы меня постоянно представляете этим людям как профессора. Вы же понимаете, господин Упырь, что я не хотел бы афишировать…

— Понял. Не буду впредь.

Петраков-Доброголовин удовлетворенно кивнул и пошел рядом со мной, но прежде я пугнул мутанта. Даже не пугнул, а присел, словно собираясь что-то подобрать с земли, как обычно отгоняют собак. Псевдоплоть послушно испугалась и поскакала вперед, скрывшись за поворотом живописной дорожки меж деревьев.

Откуда-то издалека донеслось ее прощальное «абанамат». Я задумался.

Профессор, похоже, тоже, потому что спросил:

— Помните, вы говорили, что псевдоплоти слова забывают через полчаса?

— Помню, — неохотно ответил я. — Только это не я говорил, а господин Аспирин.

— Не важно… Но полчаса же, так? А эта сколько уже за нами бегает и одно и то же говорит. Как такое может быть?

— Не знаю я, профессор. Вот честно — не знаю! Это Зона. Здесь всякое может статься. Скажем, новый вид, внешне похожий на обычную псевдоплоть, а внутри — совершенно иной.

— Бегает, выслеживает, вы ее прикармливаете зачем-то…

— Она нам однажды жизни спасла. А я насчет этого благодарный.

— Зачем она вам? — спросил профессор.

— Сам не знаю, — неожиданно признался я. — Но убивать ее как-то некрасиво, согласитесь.

— У вас оригинальная мораль, — заметил Петраков-Доброголовин. Я обратил внимание, что свой «стечкин» он несет не в кобуре, а в руке. Соображает.

— Уж какая есть. Не жалуюсь.

— Помните наш разговор там, в городе? Мы говорили в том числе о мутантах. «Слыхали такие рассуждения, да. С контролёром можно подружиться, зомби можно приручить, с бюрерами легко помириться…» — сказали тогда вы и добавили: «Обычно те, кто так рассуждал, долго не жил».

— Я до сих пор придерживаюсь такого мнения.

— Однако эта псевдоплоть…

— Если понадобится, я ее убью, профессор.

— Меня вы бы застрелили с меньшими раздумьями, уверен.

— У вас мания преследования, — улыбнулся я. — Зачем мне вас убивать? Или совесть нечиста?

— Почему же сразу нечиста… Просто вы меня не любите. Это заметно, — сказал профессор с грустным видом. Врать без нужды я не стремлюсь, потому ответил:

— А зачем мне вас любить? Вы не танцовщица из бара. У нас отношения совсем иного плана: деловые, взаимовыгодные. Я выполняю работу, вы ее оплачиваете. Хотя я бы предпочел встретить вас и городе по возвращении, а не таскаться в вашей компании по Зоне.

— Вот-вот. Работа. А вы ввязались в эту историю с пассажирами. Ничего бы с ними не случилось, отсиделись бы в остатках корпуса…

Я посмотрел на профессора почти с ненавистью:

— У вас дети есть, господин Петраков-Доброголовин?

— Нет, — ответил профессор, но хоть покраснел.

Я немного помедлил и сказал:

— Вы тоже когда-то были ребенком. Толстым, противным, вредным, но ребенком. И кто знает, попади вы в такую переделку и решение бы принимал такой вот… который оставил бы вас с гниющими трупами в железном коробе, окруженном мутантами и прочим ужасом… Мне продолжать?