Юрий Бурнусов - Точка падения

• Название: Точка падения
• Автор: Юрий Бурнусов
• Жанр: Боевая фантастика

Для сталкеров наступили трудные времена. После заключения целого ряда международных соглашений Периметр полностью закрыт, военные регулярно защищают прилегающую территорию, что фактически делает невозможным контакты с Зоной. Одного из прозябающих в безделье сталкеров, Упыря, нанимает приезжий профессор — изобретатель уникального и весьма полезного прибора, — имеющий заказ от высокопоставленных покровителей, способных нелегально открыть проход в Зону. Упырь с товарищами берутся за работу, но не подозревают, что волей случая окажутся там, где им оказываться вовсе не следовало, и станут объектом охоты, ради которой военные-миротворцы объединятся с Тёмными…

---

— Вот это, господа, самый настоящий ученый-профессор. Пусть он вам и объяснит всю аховость вашего положения.

Петраков-Доброголовин вышел вперед и откашлялся. На террориста он уж никак не был похож.

— Я понимаю, что вы напуганы, — начал он, — но уверяю вас, вы будете напуганы куда больше, если осознаете, куда приземлился ваш самолет. Наверняка почти все из вас хоть раз в жизни слышали про так называемую Зону. Так вот… — профессор еще раз откашлялся, — к сожалению, все, что вы слышали, — сильно преуменьшено по сравнению с реальным положением вещей.

— Вы нам лжете! — крикнули из толпы.

— К сожалению, нет, — тихо сказала одна из стюардесс и вышла вперед. Она повернулась к пассажирам и продолжила: — Наш самолет действительно упал в закрытую Зону, над которой запрещены полеты любого авиатранспорта, включая вертолеты… и военные вертолеты.

— То есть как? Никто не прилетит нас спасать??? — не понял Бернштейн. Я пристально посмотрел на него. Надо же, есть еще на Земле люди, которые интересуются только размером своего кошелька. Ну что ж, такого и не жалко наказать за нелюбопытство. Заплатит, так сказать, за расширение кругозора. Я терпеливо продолжил объяснения Петракова-Доброголовина:

— Здесь не работают никакие радиоприборы, если вы еще не заметили, и многая техника выходит из строя. Возможно, именно это и произошло с вашим самолетом. Выбраться отсюда вы можете только с проводниками. Но гарантировать, что выжить смогут все, не возьмется ни один человек в мире. И даже сам господь бог вам бы не рискнул гарантировать жизнь в подобной ситуации. Если вы останетесь рядом с самолетом, то погибнете от зубов мутантов, которые не побрезгуют съесть вас живьем. Если пойдете сейчас с нами, шансы выжить несколько увеличиваются. Но это в том случае, если вы будете слушать наши команды и подчиняться с первого слова. Иначе вас переломает на части и ловушке под названием «трамплин» или перекрутит насмерть «карусель». Или… да мало ли здесь удовольствий. Если вы еще не поняли — мы в противорадиационных костюмах. Все ясно? Так что решайте. Команда спасателей, даже если таковая отправлена из-за Периметра, может никогда не добраться до этих мест. Особенно сейчас.

— Почему особенно сейчас?

— Потому что сейчас вышли из строя даже те немногие навигаторы, которые ранее работали в Зоне. Вам вообще крупно повезло, что мы совершенно случайно оказались рядом и еще более случайно заметили вашу аварию.

— Чего же мы медлим?! — Бернштейн взволнованно прижал руки к груди. Денег он, видимо, уже не жалел.

— Я ничего не делаю даром, — сказал я. — Вы платите. Я вывожу всех. У нас контракт.

— Хорошо, — смирился бородатенький, утирая кровь с губ. — Думаю, это мы уладим.

— Вот и не мороси, — посоветовал ему Пауль.

— Да-да. Видите, уже лучше.

— Господа потерпевшие, вы все свидетели, — сказал я. Господа потерпевшие закивали. — Есть среди вас кадровые военные, сотрудники спецслуцжб, наконец, просто бывшие офицеры?

Я ожидал, что парень, стукнувший Бернштейна, выйдет вперед. Но нет. Вперед вышли толстая тетка лет сорока пяти, тщедушный пацанчик и старый дед лет девяноста с виду.

— Отлично, — сказал я, не теряя присутствия духа (а что мне еще оставалось?!). — А летчики?

— Летчики погибли, — сказал тщедушный. — Бортмеханик только, кажется, остался, но он ранен и без сознания.

— Стюардессы?

Вышли те две девчонки в форме. Достаточно было глянуть на них, чтобы понять, что сейчас проку от них куда меньше, чем хлопот. Оно и понятно: одно дело наливать шампанское, и совсем другое — вспоминать навыки выживания после катастрофы, которые они явно учили на своих курсах спустя рукава. Я махнул рукой — идите, мол. Девчонки радостно сдвинулись на второй план.

— Та-ак… Бывает… Вот вы — кто будете?

Толстая тетка приободрилась.

— Капитан милиции Ольга Заяц, — сказала она. — МВД Украины.

— Детская комната милиции? — уточнил я.

— Нет, — обиделась Заяц. — Я — оперативный работник.

— А вы, — спросил я тщедушного. Тот, откашлявшись, скромно произнес:

— Снайпер. Особый отряд спецназа «Сокол», ФСБ России. Лейтенант Воскобойников.

— Черт… — пробормотал я. — Снайпер — это вроде и неплохо, но ситуация не совсем та… Ладно, пусть будет снайпер. А вы, дедушка?

— Дубов, — сказал дед. — А ты кто, твою мать?

— Можете меня называть Константином.

— Длинно очень, не заработал еще, — рявкнул дед. — Константи-ин… Кончай вымахиваться, боец, объясняй давай, что нам светит и когда мы все сдохнем. Я примерно понимаю, куда нас занесло, но хочу узнать все точно.

— А вы чего раскомандовались?

— Мне положено, — сказал дед. — Я генерал-полковник. В отставке.

— Генерал-полковник чего?! — уточнил я, разинув попервоначалу от неожиданности рот.

— Мотострелковых войск, мать твою так! — рявкнул дед. Меня посетило желание встать по стойке «смирно» и отдать честь, но я его переборол. Более того, я подошел к деду, взял его за локоток и отвел в сторону. Все на нас выжидательно пялились, полагая, что сейчас генерал со мной проконсультируется, и с неба спустятся призванные его спасти вертолеты.

— И что будешь мне бухтеть, партизан черножопый? — осведомился старикан.

— Товарищ генерал… — сказал я необидчиво. — Вы знаете Зону?

— Ни хера я не знаю вашу сраную Зону! — буркнул дед. — Ты знаешь — ты и веди… В армии хоть служил?

— Нет, — честно сказал я. — Не служил.

— И правильно! — неожиданно обрадовался дедан. — Не хрен там делать! Это раньше была армия, а теперь — говно! Еще с Мишки Меченого, мать его так. У тебя выпить нет?

Выпить у меня было — неприкосновенный, так сказать, запас, сокрытый от товарищей. Пришлось им пожертвовать. Генерал высосал флягу без особых проблем, сплюнул и сказал:

— Слабовато. Спиртяжки бы настоящего, а это — хохляцкий ректификат… Свиней поить.

— Что будем делать-то, товарищ генерал-полковник? — спросил и, умолчав, что «настоящий» спирт у меня тоже имеется. Я запасливый, не то что Аспирин, который по каждому поводу призывает «прохватить по соточке», а потом начинает бегать в поисках.

— Снимать штаны и бегать! — сказал генерал. — Ты тут главный, не я. Кабы против нас натовские дивизии, я бы… А тут — ты хозяин. Я, конечно, с народцем поговорю, объясню, что и как… Херово, боец, что там дети…

— Их трое всего, — уточнил я.

— Трое! И бабы! И два пидораса из подтанцовки Кири Филлипова, тоже с нами летели, чтоб у них в заднице ракитка выросла… Зверинец, боец! Как ты их поведешь?!

— Не бросать же… К тому же вон тот, Бернштейн, — он все наши услуги в итоге и оплатит.

— Разумно подошел, партизан, — согласился генерал. — Грабь, как говорится, награбленное. — Потом наклонился пониже. — Ты это серьезно?

— Сам не знаю, — признался я. — С одной стороны, своих немного стимулировать. С другой — народ вроде подуспокоился, у нас же привыкли «товар-деньги-товар», а на халяву доверять уже как-то не принято… Так ими командовать легче. Ну, типа я гид-экскурсовод, за все уплочено.

— Черная башка, а варит, — с уважением сказал генерал. — Ты, психолог, короче, если какие сложности, обращайся сразу ко мне. Я их построю и выгребу через одного. А теперь давай собирать манатки и валить отсюда. Не нравится мне здесь. Покойники всегда новых покойников к себе манят.

Мудро, подумал я. Толковый дедан.

— Секундочку, товарищ генерал-полковник. Есть еще одно неотложное дело.

Я вернулся к столпившимся пассажирам, смерил глазами блондинку и поманил профессора:

— Господин профессор, вы видите во-он на том кусте нечто, что вам должно быть хорошо и печально знакомо?

— На каком кусте? — вытянул шею Петраков-Доброголовин. Я показал на куст со «жгучим пухом» и громко сказал:

— А тот, прямо на который бежала вот эта барышня. Объясните-ка, профессор, барышне, да и всем пассажирам, что бы произошло с ней, с ее ребенком, который непременно побежал бы ее догонять, если бы не господин Соболь.

Профессор прищурился, разглядывая куст. Я спросил:

— Узнаете? Это называется «жгучий пух», та самая аномалия, из-за которой вам пришлось ссать себе на руки.

Профессор густо покраснел. Я не унимался:

— Расскажите же пассажирам, профессор. А то они, может, до сих пор думают, что тут курорт и все такое… Сильно жгло?

— Сильно. Невыносимо, — пробормотал профессор и протянул вперед руки, на которых до сих пор виднелись следы ожогов.

— Хотите сами проверить, барышня, нет? — поинтересовался я у блондинки. Она в ужасе отступила и с благодарностью посмотрела на Соболя.

— А теперь обдумайте все вышесказанное и не вздумайте гулять по поляне. Мужчины, со мной.

Я оставил профессора отвечать на вопросы пассажирок, Соболя — присматривать за ними всеми, а сам с остальными двинулся в сторону самолета.