Александр Громовский - Феникс

• Название: Феникс
• Автор: Александр Громовский
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Надеюсь, вы, как мужчина, - сказала она Георгу, поблескивая лукавыми глазками, - не откажетесь с нами играть.

- Ну конечно... - ответил Георг и подумал, что эта Марго, с ее сексуальной манерой быстро и тесно переставлять ноги, - весьма пикантная особа, по внешности и фигуре подходит под разряд тех женщин, которых одна знакомая художница называла "постельными".

Инга незаметно сжала ему руку и прошептала одними губами: "Не играй".

- Я уже дал слово, - буркнул Георг, чувствуя, как в душе нарастает беспокойство и раздражительность.

- Ну, как знаешь... - заключила Инга и пошла к дивану.

- Ох! - воскликнул альбинос, - прошу прощения, господа, опаздываю на заседание политсовета "Общества...".

- Господа! Никто никуда не уходит до конца игры, - обнародовал известие бывший военный. - Альберт, ты что, правила забыл?

Альбинос стал похож на человека, которого посадили голым задом на раскаленную сковороду. Белая его кожа покрылась красными пятнами. Адским усилием воли он вернул лицу спокойствие.

- Что ж, - сказал он, лишь слегка заикаясь, - надеюсь, они меня подождут. Марго, пойду, что-нибудь почитаю у вас в кабинете. Не выношу дыма...

- Хорошо, голубчик, - любезно ответила хозяйка дома и указала на джинсового панка. - Майкл составит вам компанию.

- О'кей, "мама", - отсалютовал панк-рокер, с кожаным шуршанием и металлическим звоном, вставая с пола. Он совсем не по-братски обнял Альберта, и они довольно не дружно направились в кабинет.

- Эй! - вскричала вслед им девица в цепях и заклепках. - Меня-то забыли!

- Бикса, за мной! - скомандовал панк-рокер.

5

Стол между тем подготовили к игре, перетащив его в центр гостиной и убрав с него все лишнее, то есть практически все. Потом были поставлены маленькие хрустальные рюмки по числу присутствующих мужчин, и, наконец, под всеобщие аплодисменты в центр композиции водрузили шикарную бутылку водки "Распутiнъ" с безумным ликом знаменитого старца на этикетке.

Хозяйка дома, будучи выбранной ведущей в этой игре, виляя бедрами, как истинная постельная женщина, порывисто прошлась по комнате, остановилась в центре гостиной и после небольшой драматической паузы объявила: "Прошу дорогих гостей разойтись по комнатам: женщины - в petit salon, в малую гостиную, мужчины - в мой кабинет, или лучше в столовую, если будите дымить".

Георг прошел вместе с мужской компанией в столовую, она же кухня. Все сейчас же дружно закурили, кривя рты, пускали струи дыма кверху вследствие тесноты, хотя кухня-столовая была очень большой по сравнению со стандартной и, возможно, раньше вовсе кухней не была. Ехидно улыбаясь, как-то бочком к Георгу подошел муж Инги.

- Не боитесь, что фортуна на этот раз повернется к вам задом? - сказал он, стряхивая пепел на пол, устеленный футуристической расцветки линолеумом.

- Не вполне понимаю, на что вы намекаете, - сквозь зубы процедил художник.

- Расслабьтесь, приятель и смените прокладку. Надеюсь, вы по достоинству оценили мою шутку на счет вашей ликвидации?.. Ха-ха-ха... Это моя маленькая месть. Заметьте, кстати, что я веду себя цивилизовано.

Георг манерно преклонил голову, в знак того, что он признает благородство своего визави, и отвернулся от неприятного лица, глянул на собравшихся. Человек, выносивший к столу крабов, сейчас весь как-то лоснился - то ли от пота, то ли от полуистерического возбуждения. Он нетерпеливо подскакивал на месте и преувеличенно громко хохотал, рассказывая анекдот человеку с лошадиным лицом. Последний и тут не расставался с гитарой. Слушал он брызгавшего слюной собеседника в пол-уха и, задумчиво склонив голову, длинными костлявыми пальцами перебирал струны. Остальные солидно молчали.

Георг заприметил бронзовую пепельницу в виде человеческого черепа с отрезанной макушкой, взял ее, поставил на подоконник. Потом открыл форточку, и струи дыма устремились наружу. "Бедный Юрик", - сказал Ланард и опустил кончик сигареты в пустоту металлического черепа. Не брезгуя замараться и терпя боль, он медленно шевелил ногтем и подушечкой пальца по огоньку, пока с него не упал весь пепел. Так стряхивают пепел садисты и люди, не боящиеся замарать руки в грязи, - подумал Георг и взглянул на "официанта", чтобы проверить свою наблюдательность. Многое можно сказать о человеке, наблюдая, как он стряхивает пепел. Субъект с повадками официанта, несмотря на свою внешнюю нервозность, стряхивал пепел аккуратно, стуча выпрямленным пальчиком вдоль сигареты. Хорошо воспитан, женственен, артистичен - сделал вывод наблюдатель. Сам Георг имел привычку стряхивать пепел решительным щелчком так, что иногда сбивал огонек. Значит, о нем можно было сказать, что он человек волевой, решительный, но иногда склонен к импульсивным, необдуманным поступкам. Верны или ошибочны любительские психологические штудии Георга, мы не знаем и спорить не будем.

На снежно-белой вершине холодильника, стоявшего возле окна, подле горшка с комнатным цветком, сидел старый знакомый, недружелюбно поглядывая исподлобья на ворвавшуюся компанию. "Кыс-кыс-кыс", - сказал Георг и погладил кота по большой черной голове. Кот норовил уклониться от непрошеной ласки и нервно стучал хвостом. Не выдержав фамильярности, гордое животное спрыгнуло на доску подоконника, декорированную под мрамор.

Муж Инги грубо взял за шкирку любимца хозяйки, отодрал от подоконника и подвесил беднягу в воздухе.

- У, какую пузень нажрал, боров! - сказал он, трогая живот кота другой рукой. - Жируешь, курва, на хозяйских-то дармовых харчах и в ус не дуешь, сукин ты кот... Ну-ка, покажи, есть ли у тебя яйца, или тебя кастрировали? Ага, есть... О какие! А что тогда тут лежишь? Бабу ищи...

- Ланард, перестань мучить животное, - проворчал гитарист; оттянул басовую струну и отпустил ее как тугую тетиву лука: "бум-м-м-м", загудела струна.

- Моа-аяв! - вякнул "боров" и крутанулся, чтобы мазнуть когтистой лапой обидчика, но Ланард оказался проворнее - вовремя отбросил кота. Тот шмякнулся на пол, на четыре точки, и умчался к "мамочке", задрав хвост трубой.

Бородач посмотрел на свои руки и вытер их о полы пиджака.

- Линяет, сволочь, - сказал он брезгливо, потом как бы вспомнив что-то, ударил себя ладонью по лбу и шагнул к гитаристу.

- Федор! - сказал он, доставая из внутреннего кармана пиджака бумажник и вынимая из него приличную пачку денег в гигиенической пластиковой упаковке. Это были литавские кроны.

"Вот что у него там топорщилось, - сказал про себя Георг, - совсем не то, что я думал..."

- Вот, Федя... Федор Дмитриевич... Самое время, думаю, расплатиться...

Гитарист отрицательно покачал головой, не отрываясь от своего инструмента. Гуигнгнм с конскими ноздрями, как сказал бы Джойс.

- Чудак, возьми, - настаивал Ланард, - здесь на 30 процентов больше обещанного первоначально, с учетом инфляции...

- Я не продаюсь, - разлепил наконец губы гуигнгнм. - Отдай Никодиму, ему нужнее... на Машку истратит...

- Если ты боишься насчет этого... то стерильность гарантирую. Только вчера снял со счета.

При слове "стерильность" гитарист скорчил гримасу, будто его тошнит. Георг смотрел на них и по какому-то странному наитию понимал то, что рационалист и логик не в состоянии был воспринять. "Лошадиное лицо" скоро умрет, думал Георг, с таким потусторонним лицом долго не живут. Ему ли бояться какой-то денежной чумы, когда он уже и так отмечен печатью смерти.

Раздался мелодичный звон колокольчика. На пороге возникла хозяйка и позвала всех к столу. Заиграла громкая музыка, и мужчины, выстраиваясь друг за другом, двинулись в большую гостиную. Не останавливаясь, они замкнули кольцо вокруг игорного стола, на котором стояли все те же хрустальные рюмки, но теперь уже наполненные до краев водкой. Женщины стояли возле стен и хлопали в ладоши. Игроки прошли один круг, потом другой. "Что за хоровод они тут затеяли?" - раздражительно и недоуменно подумал Георг. Музыка внезапно оборвалась на полутакте, и все замерли как вкопанные. Затем повернулись лицом к столу, и каждый сел на стул, возле которого он остановился. Георг, как новичок, везде запаздывал. Наконец и он присоединился к компании и так же, как и все мужчины, поднял рюмку с водкой, стоявшую перед ним. Все опять разом встали, вскинули рюмки и прокричали: "Фортуна!", после чего влили водку в открытые рты и сели.

Малопьющий Георг хотел было направиться к столу с закусками, но сверху кто-то надавил на его плечо. Пришлось остаться на месте. Игроки сидели молча, выпучив глаза друг на друга. Георг, как мог, несколько раз сглотнул, убирая изо рта противный водочный привкус. Он взглянул на Ингу, стоявшую в полумраке. Она смотрела на него, нервно сжав руки, в глазах ее застыл ужас.

Вдруг гитара с музыкальным грохотом упала на пол, а вслед за ней свалился и гитарист. С противоположного конца стола Георг мог видеть только неестественно согнутую руку и оскаленные в зверской усмешке лошадиные зубы. "Кончено", - сказал альбинос, прикоснувшись пальцами к сонной артерии выбывшего игрока. Все засуетились. Гитариста подняли, положили на диван, застеленный уже кем-то полиэтиленовой пленкой. Потом усопшего разоблачили из одежды, обмыли губкой его тощее тело с выпирающими ребрами и стали напяливать на него черный костюм. Из маленькой комнаты принесли гроб и водрузили его на стол, за которым только что происходила игра под названием "Карусель смерти". Человеку с лошадиным лицом не повезло. Это к нему своевольная Фортуна повернулась задом. Он оказался самым слабым звеном в этом собрании.