Андрей Паршин - Теория и практика перевода

• Название: Теория и практика перевода
• Автор: Андрей Паршин
• Жанр: Искусство и Дизайн

---

В семантике слов с подобным компонентом значения подчеркивается какой-либо признак, который по каким-то причинам выделяется в объекте мысли. По-русски баня — это не только специальное помещение, где моются, но и очень жаркое место, в то время как английское bath лишено подобной характеристики. Английское rake — грабли — это что-то очень тонкое (thin), а отличительной чертой павлина (peacock) оказывается гордость. Лиса ассоциируется с хитростью, а лев — с храбростью. Подобная особенность значения слова свидетельствует о наличии у слова образности, закрепленной в его семантике речевой практикой.

Различные ассоциации закрепляются в значениях некоторых слов в связи с особенностями их употребления в устном фольклоре и литературных произведениях, широко известных в данном языковом коллективе. Подобные ассоциации связаны с русскими именами Плюшкин, Митрофанушка, Держиморда, английскими Humpty-Dumpty, Mr. Hide, Sir Galahad и т. д.

Благодаря образному компоненту значения, слово производит особое воздействие на Рецептора, его семантика воспринимается с большей готовностью, привлекает внимание, вызывает эмоциональное отношение. Сохранение образности оригинала может быть обязательным условием достижения эквивалентности перевода. Здесь можно отметить три разных степени близости образных слов двух языков:

1) Соответствующие слова в ИЯ и ПЯ могут обладать одинаковыми ассоциативно-образными характеристиками. Так, в английском и русском языках в значениях слов snow и снег выделяется признак белизны, stone и камень отличаются холодностью, а day и день — это что-то ясное. И по-английски, и по-русски человек бледнеет как полотно (as а sheet), сражается как лев (like а lion), называет что-то недостижимое зеленым виноградом (sour grapes). В подобных случаях при переводе достигается высшая степень эквивалентности в передаче этого компонента семантики слова:

She was dressed in white, with bare shoulders as white as snow. — Она была вся в белом с обнаженными плечами, белыми как снег.

And pride so moved within her that even her heart felt cold as stone. И гордость так в ней всколыхнулась, что даже сердце у нее стало холодным, как камень.

Oh, it's all getting just bright as day, now. — Ну, теперь все становится ясно, как день.

2) Соответствующей ассоциативно-образной характеристикой обладают разные слова, в оригинале и переводе не являющиеся эквивалентами друг другу. Так, в английском и русском языках имеются слова, используемые для выражения крайней худобы, большой силы или большой глупости, но эти слова имеют разные предметно-логические значения. Ср. thin as а rake — худой, как щепка; strong as а horse — сильный, как бык; stupid as а goose — глуп, как пробка и т. п. В подобных случаях воспроизведение образного компонента значения достигается, как правило, путем замены образа:

I have never seen such an avid ostrich for wanting to gobble everything. — Я никогда еще не видал такой жадной акулы — все готов проглотить.

3) Признак, выделяемый в образном компоненте слова в оригинале, не выделяется в словах ПЯ. Нередко бывает, что в ПЯ вообще нет образа на такой основе, на которой он создан в ИЯ. В таких случаях воспроизведение этой части значения слова возможно лишь частично, на более низком уровне эквивалентности:

Want, colder than charity, shivering at the street corners. — Нужда, промерзшая до мозга костей, дрожала на перекрестках улиц.

Иногда воспроизведение данного компонента значения оказывается невозможным, и в переводе образ утрачивается:

«Cat». With that simple word Jean closed the scene.

По-английски cat употребляется для характеристики злой или сварливой женщины. Русское слово кошка не имеет подобного компонента значения, и в переводе придется отказаться от образа:

— Злючка, — отпарировала Джин, и это простое слово положило конец сцене.

Особое место в отношениях между единицами оригинала и перевода в пятом типе эквивалентности занимает внутрилингвистическое значение слова, обусловленное его положением в языковой системе. Любое слово находится в сложных и многообразных семантических отношениях с другими словами данного языка, и эти связи отражаются в его семантике. Так, русское слово стол семантически связано с другими общими и конкретными наименованиями предметов мебели: мебель, обстановка, стул, кресло и пр. Другой тип связи обнаруживается между этим словом и другими словами, которые могут сочетаться с этим словом в речи: деревянный, круглый, стоять, накрывать и пр. Третий тип семантической связи выявляет общие элементы смысла у слова стол с такими словами, как столовая, столоваться, застольный и пр., которые объединяет общность корневой морфемы. Лингвистически обусловлена и связь между отдельными значениями многозначного слова. По-русски между значениями слов совет и доска вряд ли можно обнаружить какую-либо общность, а в английском языке они соотносятся как значения одного и того же слова board.

Характер воспроизведения внутрилингвистического значения в переводе отличается от передачи денотативных и коннотативных значений, описанных выше. Прежде всего в большинстве случаев эквивалентность слов оригинала и перевода не зависит от того, сохранено ли внутрилингвистическое значение переводимых слов. Это значение, «навязываемое» слову системой языка, содержит информацию, передача которой обычно не входит в намерения Источника и на которую коммуниканты не обращают внимания, считая ее элементом оформления мысли, а не самой мыслью. Необходимость воспроизвести компоненты внутрилингвистического значения слова в переводе возникает лишь тогда, когда это значение выступает в оригинале на первый план, когда к нему привлекается особое внимание и тем самым его компоненты становятся ком-муникативно важными, доминантными элементами содержания. В этом случае передача таких значений становится обязательным условием достижения эквивалентности.

Одним из компонентов внутрилингвистического значения слова является отражение в семантике слова значений отдельных морфем, составляющих это слово. Слово может представлять собой сложное образование, составленное путем слияния нескольких значимых частей (морфем). Значение слова в целом редко сводится к значениям его морфем. Как правило, определенное сочетание морфем приобретает особое значение, выступая в качестве единого целого. Значение слов типа пароход, самолет, писатель, woodman, machine-gun, aircraft, beatnik и т. д. не сводится к сумме значений составляющих их частей. Однако эти значения всегда присутствуют в семантике слова в целом и при желании могут быть выдвинуты на первый план.

Поскольку морфемный (словообразовательный) компонент семантики слова оказывается в большинстве случаев коммуникативно нерелевантным, эквивалентность между словами оригинала и перевода может быть установлена независимо от их морфемного состава:

In it would be а priceless old chestnut-wood wardrobe and a four-poster bed of an excellent period. — В ней находились бесценный старинный ореховый гардероб и кровать с балдахином весьма почтенного возраста.

Отношения эквивалентности в одинаковой степени устанавливаются здесь как между словами одного морфемного строения (bed — кровать; priceless бесценный), так и между структурно различными единицами (old — старинный; wardrobe — гардероб; four-poster — с балдахином; chestnut-wood — ореховый).

Однако морфемная структура слова может играть смысловую роль в оригинале и составлять часть содержания, которое необходимо воспроизвести в переводе. Эквивалентное воспроизведение этого элемента значения будет возможно лишь при совпадении строения соответствующих слов в ИЯ и ПЯ:

He looked surprisingly young to Eric, who had always assumed that the nation's elders were really old. — Он выглядел очень молодо к большому удивлению Эрика, который всегда считал, что старейшины страны и на самом деле были стариками.

Достижение эквивалентности обеспечивается здесь благодаря тому, что английское elder и русское старейшина имеют в своей структуре равнозначные корневые морфемы: old (eld) — стар.

Когда игра слов, основанная на значении входящих в слово морфем, составляет главное содержание высказывания, для достижения эквивалентности при переводе она воспроизводится путем обыгрывания морфемного состава иных единиц в ПЯ. Это связано с потерями в воспроизведении других элементов смысла, так что эквивалентность обеспечивается лишь в отношении наиболее важной части содержания оригинала:

By-and-by, he said: «No sweethearts I b'lieve?» «Sweetmeats did you say, Mr. Barkis?» (Ch. Dickens).

В этом отрывке возчик Баркис осведомляется у маленького Дэви, нет ли возлюбленного у служанки Пеготти, но мальчик слово sweetheart воспринимает как sweetmeat — конфета. Весь ответ мальчика имеет смысл лишь благодаря совпадению морфем в английских словах sweetheart и sweetmeat. Эту общность можно передать в переводе, лишь отказавшись от использования прямых соответствий, так как в структуре русских слов возлюбленный и конфета нет ничего общего. При этом в переводе могут совпадать не корневые, а аффиксальные морфемы, например: