Глеб Голубев - Искатель. 1971. Выпуск №5

• Название: Искатель. 1971. Выпуск №5
• Автор: Глеб Голубев
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1971

На 1-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА к повести Глеба Голубева «Пиратский клад».

На 2-й стр. обложки — рисунок К. ЭДЕЛЬШТЕЙНА к повести Олега Куваева «Реквием по утрам».

На 3-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к повести Богомила Райнова «Человек возвращается из прошлого».

---

— Было там еще продано довольно много разных монет, посуда, любопытные украшения, несколько слитков золота, — продолжал Волошин.

Но тут штурман перебил его, переведя слова Барсака:

— Так вот, ходят упорные слухи, будто таинственный аноним был членом команды «Удачи» и все это привезено вовсе не из Вест-Индии, а отсюда, с острова Абсит…

— А что же, вполне возможно, — согласился Волошин. — Может, Гарри Райсберг в самом деле наткнулся тут на какой-то из кладов, опыта и чутья у него было для этого достаточно. А потом его пристукнули, как это принято у пиратов. Но все равно, конечно, эти ценности, что продавались с аукциона, никакого отношения к легендарным сокровищам Кито иметь не могут и по времени изготовления, и по своему составу. Хотя я допускаю, что Райсберг мог отыскать один из малых пиратских кладов — скажем, какой-нибудь тайник Эдварда Робертса, прозванного за свою поразительную скупость Ситцевым, как я, кажется, уже рассказывал. Ведь повезло же в 1875 году Бобу Глауэру — матросу со случайно зашедшего на остров китобойца. Бобби пошел на охоту, даже не помышляя о кладах, и, сорвавшись со скалы, свалился прямехонько в яму, на дне которой оказалась груда золотых монет! Матрос набил ими полные карманы, насыпал в шапку. Но — увы! — когда он с товарищами попытался найти эту яму с кладом снова, то ничего у них не вышло, сколько ни блуждали они в джунглях.

— Барсак говорит, что китайский дракон на золотой цепочке никак не мог попасть в тайник Ситцевого Эдварда, — перебил увлекшегося Волошина штурман. — Эпохи разные. К тому же этот скупердяй вряд ли оставил на острове хоть одну монету. Известно, что остаток своей жизни он преспокойно провел на Ямайке в большой роскоши и почете, так что наверняка вывез сам все награбленные денежки. Бобби Глауэру подвернулся чей-то другой клад…

— Резонно, — склонил голову Волошин.

— Но, может, Гарри Райсбергу удалось добраться до одного из тайников Александра Скотта и его подружки Мэри? Ведь вскоре после его смерти она угодила на каторгу, так что сама вывезти укрытые на острове сокровища не могла. А дочка ее искала эти тайники, но так и не нашла.

— Сергей Сергеевич, опять! Вы-то понимаете друг друга с полуслова, но не забывайте и о нас с Володей, — попросил я. — Расскажите подробнее об этой пиратской чете, а то и в прошлый раз только заинтриговали, мимоходом упомянув о них. А тут еще какая-то пиратская дочка объявилась.

— Пожалуйста, с удовольствием, если не заскучает наш гость, ведь ему-то наверняка все это давно известно. Что и говорить, семейка весьма колоритная! Судьба и свела их необычным образом. Произошло это летом тысяча семьсот шестьдесят второго года. Английский фрегат «Йоркшир», на котором вторым штурманом служил Александр Скотт, подобрал в Бискайском заливе шлюпку. В ней оказался лишь один человек в бессознательном состоянии. Поначалу его приняли за юношу, но потом выяснилось, что это девица. И притом девица весьма боевая: череп и кости — «Веселый Роджер», — наколотые у нее на руке, свидетельствовали, что она принадлежала к преступному клану пиратов. Ну о прошлом этой дамы, которая назвала себя, очнувшись, Мэри Бластер, существуют противоречивые версии. По одной, более романтической, она якобы стала пираткой, чтобы отомстить за смерть молодого мужа, незаслуженно, по злому навету, будто бы брошенного королевскими чиновниками в темницу. Но, наверное, справедливей другая версия: рано потеряв родителей, Мэри еще девочкой попала в служанки к одной сварливой старухе, пятнадцати лет влюбилась в какого-то матроса и была за это с позором выгнана на улицу. Переодевшись мальчишкой, она поступила юнгой на тот корабль, где плавал ее возлюбленный, а потом попала к пиратам и сама стала «леди удачи», пока судьба не забросила ее, единственную спасшуюся после свирепого шторма, в шлюпку, так счастливо подвернувшуюся на пути английского фрегата…

Видно было, что Барсаку прекрасно известна эта романтическая история, но все равно он слушал с большим интересом, что нашептывал ему на ухо штурман.

— Более достоверна ее дальнейшая судьба. Подозрительную авантюристку с пиратским клеймом на руке хотели было передать властям, но в нее неожиданно влюбился второй штурман. Он даже обвенчался с ней, объявив своей женой перед богом и людьми и не убоявшись всеобщего презрения коллег и сослуживцев. С офицерскими погонами Александру Скотту пришлось расстаться. Он перешел служить штурманом на захудалые купеческие суденышки, да и то часто менял их — видимо, отовсюду его выживали. Наконец ему это надоело: очутившись в очередном рейсе у берегов Панамы, Скотт неожиданно объявил команде, что решил стать пиратом, и предложил желающим присоединиться к нему. Многие так и сделали, остальных высадили на берег. Обычаи пиратского братства были уже давно детально разработаны в целый неписаный кодекс. Пища должна быть одинакова для всех, и каждый может пить вина вволю. Капитану полагается отдельная каюта, но каждый имеет право в нее зайти в любое время. Вся добыча будет делиться поровну, однако капитан, квартирмейстер — он следующий по старшинству, потому что на пиратских кораблях у капитана помощников не бывает, а также боцман, плотник и главный канонир получат сверх того дополнительную долю…

Сергей Сергеевич перечислял все это с видом бывалого пирата…

— Вскоре новоявленные «джентльмены удачи» захватили хорошо вооруженный испанский корабль, подняли на нем черный пиратский флаг, и с тех пор Александр Скотт превратился в Бич Божий, как его стали называть. Во время боя, говорят, к штурвалу всегда становилась его жена. Пиратская чета несколько лет наводила ужас на все западное побережье Южной и Центральной Америки. А своей укромной базой они сделали якобы этот уединенный островок. Здесь проводили кренгование — очищали днища судов от наросших ракушек и водорослей, чтобы не замедляли ход. Здесь занимались ремонтом, отдыхали и, разумеется, до поры до времени припрятывали награбленные сокровища. Мэри Бластер участвовала не во всех набегах. Иногда она оставалась на острове, чтобы ухаживать за ранеными пиратами, пока кровавый Бич Божий рыскал по морям в поисках добычи, к тому же у нее в тысяча семьсот семидесятом году родилась здесь дочка. И вот настал день, когда Бич Божий не вернулся из очередного набега; напрасно поджидала его жена, вглядываясь в морскую даль. Потом уже она узнала, что два королевских фрегата подкараулили пиратский корабль и загнали его на мелководье. Пытаясь спасти товарищей, Александр Скотт во время жестокой абордажной схватки вызвал на поединок командира испанцев дона Альвареса Мендоза. Но ему не повезло: испанец оказался лучшим фехтовальщиком, выбил из рук у него саблю, а пистолет пиратского вожака дал осечку… И отрубленная голова Бича Божьего повисла зловещим украшением на бушприте испанского корабля.

Штурман переводил, поглядывая в окно, и вдруг сказал:

— Простите, Сергей Сергеевич. Шлюпка возвращается с берега. Похоже, там что-то случилось.

Мы подошли к нему и тоже заглянули в широкое окно салона. В самом деле, от берега к «Богатырю» торопилась шлюпка.

Что случилось?

Мы поспешили на палубу. Шлюпка уже подошла к самому борту. Вместе с матросами в ней была Елена Павловна, жена Макарова. Рядом они выглядят довольно забавно: высокий, грузный, плечистый, с широким, обветренным лицом Макаров напоминает повадками добродушного медведя, а Елена Павловна — худенькая, коротко остриженная — похожа на подростка, особенно в пестрой клетчатой рубашке и джинсах, которые обычно носит в рабочие будни. Она биолог, работает в отделе Логинова и все дни проводит за изучением экзотической живности в лесах Абсита.

Елена Павловна сидела на кормовой банке, крепко прижимая к груди какой-то сверток.

— Смотрите, они что-то нашли, — сказал Волошин.

— Эй, на борту! Спускайте люльку! — крикнул рулевой.

С борта спустили люльку — нечто вроде корзины, сплетенной из канатов. Матросы помогли забраться в нее Елене Павловне, не выпускающей из рук таинственного свертка.

Что в нем могло быть? Неужели они наткнулись на клад?!

Возле трапа собралась уже большая толпа.

Стрела плавно перенесла люльку с Еленой Павловной и опустила на палубу. Мы обступили ее.

— Осторожнее! — вскрикнула Елена Павловна, поднимая сверток над головой.

Подоспевший Макаров всех растолкал, подхватил жену огромными ручищами и, как ребенка, вынул из люльки.

— Клад нашли, Елена Павловна? — спросил я.

— Что? — не поняла она. — При чем тут клад?

— А что же вы нашли?

Она начала осторожно развертывать сверток, с которого все не сводили глаз… В нем, тщательно завернутая в несколько тряпок и брезентовую куртку, оказалась стеклянная банка. Горловина ее была завязана марлей, а в банке сидела какая-то маленькая зеленоватая птичка и, нахохлившись, склонив голову набок, сердито посматривала на меня.