Богомил Райнов - Искатель. 1971. Выпуск №4

• Название: Искатель. 1971. Выпуск №4
• Автор: Богомил Райнов
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1971

На 1-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к повести Богомила Райнова «Человек возвращается из прошлого».

На 2-й стр. обложки — рисунок Б. ДОЛЯ к рассказу Уильяма Тенна «Берни по кличке Фауст».

На 3-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к рассказу Джулиана Саймонса «Благодаря Уильяму Шекспиру».

---

Так вот. Может быть, этим бандитам только и надо, что получить от одного полноправного представителя рода человеческого клочок бумаги на передачу им Земли? Нет, неправда. Любой клочок бумаги. Подписанный любым американцем.

Я опустил монету в автомат и набрал номер Рикардо. Его не было в колледже. Я объяснил телефонистке, что у меня очень важное дело, и она ответила: хорошо, я постараюсь отыскать его.

Все это турусы на колесах, думал я, Мост Золотых Ворот, Азовское море — все это такие же уловки, как продажа двадцатки за пятерку. В действиях бизнесмена есть одна верная примета — раз он прекращает все переговоры, закрывает лавочку и уходит, значит он получил что хотел.

Эксар хотел получить Землю. А все эти дополнительные права на Луне — чистейший вздор! Они выдумали этот трюк, чтобы сбить меня с панталыку и побольше выторговать.

Да, облапошил меня Эксар. Он словно специально изучил, как я работаю. Словно ему надо было купить именно у меня.

Но почему у меня?

И что означал этот бред на расписках о моей доле, моей правоспособности, что, черт возьми, это означало? Я не владею Землей, я не занимаюсь куплей-продажей планет. Вы должны владеть планетой, прежде чем продавать ее. Это закон.

Но что я продал Эксару? У меня нет никакой недвижимости. Может быть, они собираются забрать мою контору, заявить нрава на часть тротуара, по которой я хожу, или наложить арест на стул в кафе, где я пью кофе?

Это вернуло меня к исходному вопросу: кто «они»? Кто, черт возьми, были «они»?

Телефонистка дозвонилась наконец до Рикардо. Он был недоволен:

— У меня факультетское собрание, Берни. Я позвоню тебе позже.

— Подождите секунду, — умолял я, — Я влип и не знаю удастся мне выпутаться или нет. Мне очень нужен совет.

Я говорил без передышки — в трубке слышались голоса каких-то крупных боссов, а я без умолку рассказывал о происшедшем со мной после нашего утреннего разговора. Как выглядел Эксар, какой от него шел запах, какой забавный цветной телевизор он смотрел, как он отказался от прав на Луне и ушел, удостоверившись, что купил Землю. Что сказал по этому поводу Морис Барлап и какие у меня самого подозрения — все сказал.

— Только одна вещь, — я усмехнулся, чтобы показать, что не принимаю эту историю всерьез. — Кто я такой, чтобы заключать такие сделки, а?

Казалось, он все тщательно обдумал.

— Не знаю, Берни, возможно ли это. Надо рассмотреть все «за» и «против». Пожалуй, это связано с ООН.

— Связано с ООН? Какое отношение имеет OOН к данной ситуации?

— Самое прямое. Вспомни исследование, которое мы совместно проводили в ООН два года назад.

Он говорил намеками, чтобы стоявшие рядом коллеги не могли понять его. Но я понял.

Я понял!

Эксар, должно быть, разнюхал, что Рикардо дал мне подработать на сбыте списанного оборудования и конторской мебели из нью-йоркского здания ООН. Мне даже выдали официальный документ. И в какой-нибудь картотеке до сих пор хранится бланк ООН, где написано, что я являюсь их официальным представителем по сбыту неликвидов, списанного оборудования и конторской мебели.

Куда уж документ похлестче!

— Вы думаете, эта бумага действительна? — спросил я Рикардо. — Допустим, что Земля — это списанное оборудование. Но при чем тут неликвиды?

— Международные законы — штука запутанная, Берии. А здесь все может оказаться куда сложнее. Надо собраться с мыслями и что-то придумать.

— Но что? Что я должен делать, Рикардо?

— Берни! — сердито закричал он. — Я же сказал тебе, что у меня факультетское собрание, черт подери! Факультетское собрание! — И он повесил трубку. Я выскочил как дикий из аптеки, схватил такси и понесся к гостинице, где жил Эксар.

Чего я так испугался? Не знаю, но меня чуть удар не хватил. Все это было слишком уж необычно для такого маленького человека, как я, и в этой необычности было что-то опасное. В результате я мог стать величайшим идиотом в истории. Никто не заключит со мной ни одной сделки. У меня появилось такое чувство, будто кто-то попросил меня продать фотографию и я ответил: «Конечно». А оказалось, что это фотография одной из сверхсекретных атомных ракет. Будто я случайно продал свою страну. Только на самом деле все было еще хуже: я продал этот чертов мир! Я должен выкупить его, должен!

Когда я вбежал в комнату Эксара, я увидал, что он уже собирается. Он укладывал свой забавный транзисторный телевизор в дешевый кожаный саквояж. Я не закрыл за собой дверь, чтобы в комнате было светло.

— Дело сделано, — сказал он. — Все кончено. Больше дел не будет.

Я встал на его пути.

— Эксар, — сказал я, — послушайте, что я вам скажу. Вы не человек. Как я, например.

— Я, любезный, побольше человек, чем вы.

— Возможно, но не с Земли — вот в чем дело. Зачем вам Земля?..

— Мне не нужна она. Я агент. Я представляю некое лицо.

Так вот оно, напрямик, ты прав, Морис Барлап! Я уставился в его рыбьи глаза, которые словно впились в меня. Но я не уступил.

— Вы чей-то агент, — медленно произнес я. — Чей? И зачем кому-то понадобилась Земля?

— Это не мое дело. Я агент. Я только покупаю для них.

— Вы получаете комиссионные?

— Ну не за здорово же живешь я работаю!

Да, уж ты работаешь не за здорово живешь, подумал я. Все эти кашли, да тики, да подергивания. Я понял, отчего они. Он не привык к нашему климату. Так, окажись я в Канаде, я непременно бы слег от приступов какой-нибудь болезни из-за другой воды или еще чего-нибудь.

А грязь на его лице была какой-то мазью от загара! Против солнца. Все одно к одному — окна зашторены, лицо запачкано, грязь на одежде та же, что и на лице. Эксар не был попрошайкой. Что угодно, только не это. «Думай живо, Берни, — говорил я себе. — Этот парень здорово охмурил тебя!»

— Сколько вы зарабатываете — десять процентов? — Нет ответа — он наклонился ко мне, часто задышал и задергался. — Я заплачу больше, Эксар. Знаете, сколько я дам вам? Пятнадцать процентов! Мне больно смотреть, как человек носится взад и вперед из-за паршивых десяти процентов.

— А как же этика? — грубо прервал он меня. — Ведь у меня клиент.

— Вы только подумайте, он заговорил об этике! А покупать всю эту проклятую Землю за две тысячи семьсот долларов! Это вы называете этикой?

Теперь он озлобился. Он поставил саквояж на пол и ударил кулаком по ладони.

— Нет, это я называю бизнесом. Сделка — я предлагаю, ты соглашаешься. Ты уходишь счастливый, ты преуспел. И вдруг ни с того ни с сего ты прибегаешь назад, распускаешь нюни и заявляешь, что не хотел продавать так много за гроши. Что за дела! У меня своя этика: я не подведу клиента из-за какого-то слюнтяя.

— Я не слюнтяй! Я просто мелкая сошка и еле свожу концы с концами. Что я против воротилы из другого мира, владеющего всеми хитростями и уловками!

— Владей всеми хитростями и уловками, ты что, не воспользовался бы ими?

— Но не так. Не смейтесь, Эксар, это правда. Я бы не стал обманывать калеку. Я бы не стал обманывать простака из жалкой конторы, чтобы выманить у него планету.

— Но ты продал, — сказал он. — Эта расписка действительна где угодно. А техники, чтобы подкрепить ее силу, у нас хватит. Как только мой клиент вступит в права, человеческой расе конец, капут ей наступит, забудьте о ней. А козлом отпущения будешь ты.

В номере стояла жара, и я вспотел, как мышь. Но у меня отлегло от сердца. Эксар все-таки пошел на переговоры. Я усмехнулся.

Его лицо слегка порозовело под грязью.

— Что ты предлагаешь? — спросил он. — Назови цифру.

— Называйте вы. Вы продаете, я покупаю.

— Хм, — нетерпеливо хмыкнул он и оттолкнул меня. Он оказался крепким парнем! Я побежал за ним к лифту.

— Сколько вы хотите, Эксар? — спросил я, когда мы спускались.

Он пожал плечами.

— У меня есть планета и покупатель на нее. Влип ты, сам и выпутывайся.

Вот сволочь! На все у него готов ответ.

Он сдал ключи, и мы вышли на улицу. Мы шли по Бродвею, и я предложил ему три тысячи двести пятьдесят долларов, которые получил с него, а он ответил, что не прокормится, получая и отдавая одну и ту же сумму.

— Три тысячи четыреста, — предложил я. — То есть, я хочу сказать, три тысячи четыреста пятьдесят. — Он даже не повернулся.

Если бы я не называл какие-то цифры, совершенно любые, я бы умер.

Я забежал вперед него.

— Эксар, хватит натягивать друг другу нос, у меня он и так большой. Называйте сумму. Сколько бы ни было, я заплачу.

Это подействовало:

— Точно? И не обманешь?

— Как я могу обмануть? У меня нет выхода.

— Тогда о'кэй. Я помогу тебе вывернуться и сберегу силы, не поехав к своему далекому клиенту. Но как сделать, чтобы всем было хорошо — и тебя не обидеть, и самому внакладе не остаться? Пусть будет ровно восемь тысяч.