Владимир Машков - Последний день матриархата

• Название: Последний день матриархата
• Автор: Владимир Машков
• Издательство: Юнацтва
• Жанр: Детская проза
• Год: 1985

Прочитав название книги, читатель может подумать, что перед ним историческая повесть, что повествует она о временах давно минувших. Но события происходят сегодня. Семиклассник Кир считает, что и в наше время «матриархат» процветает. Дома всем заправляет мама, в школе – учительница, вожатая, в классе верховодят девчонки. Кир решает покончить с «матриархатом». Что из этого вышло, вы узнаете, прочитав эту озорную, веселую повесть.

---

Про себя мы послали ее к одному не очень симпатичному герою русских сказок, а вслух стали прощаться. Значит, нашей бабушке ничего не грозит.

Когда инспектор ушла, Наташа спросила у бабушки:

– Глафира Алексеевна, это мой папа сделал?

– Наташа, сегодня ты ночуешь дома, – сказала бабушка, – а в остальном все остается по-прежнему.

– Я не пойду домой, – Наташа сжала губы.

– Я тебя прошу, Наташа, – настаивала бабушка.

– Ладно, – Наташа опустила голову.

– Вот и отлично, – Глафира Алексеевна сразу повеселела и вооружилась рупором: – А теперь продолжим тренировку.

Мы вновь собрались на площадке, и бабушка сказала:

– Я хочу показать вам удар через себя в падении. Это очень коварный для противника удар.

Глафира Алексеевна стала спиной к воротам:

– Саня, пасни, пожалуйста.

Саня мягко, щеточкой, набросил ей на ногу мяч.

Глафира Алексеевна собралась было подпрыгнуть, взлететь над площадкой, чтобы продемонстрировать удар, который принесет нам победу. Но неожиданно опустилась и распласталась на земле.

Мы ахнули и подбежали к Глафире Алексеевне. Наша тренер лежала с закрытыми глазами и не подавала признаков жизни.

– Ее надо перенести в дом, – первой пришла в себя Наташа.

– Ее ни в коем случае нельзя трогать, – Саня вспомнил, что он сын врача, и закомандовал: – Кир, вызови «скорую».

Я вскочил и пулей помчался на улицу к телефону-автомату. Дрожащей рукой набрал «03» и закричал в трубку:

– «Скорая»? Немедленно выезжайте… Человек умирает.

Я сказал адрес и побежал на площадку. Вокруг бабушки уже собралось много народу. Я протиснулся поближе.

Саня держал бабушкину руку.

– Ну что? – шепотом, словно наша тренер меня могла услышать, спросил я.

– Пульс слабого наполнения, – огорченно ответил Саня и спросил: – Вызвал?

– Ага, сказали, что мигом…

«Скорая» и вправду примчалась очень быстро. Из машины вышли рыжебородый молодой доктор и медсестра с сумкой.

Доктор велел всем отойти, и мы, волнуясь, издали наблюдали, как он слушает бабушку.

– Граждане, – попросила сестра, – помогите перенести больную.

Мы кинулись к машине, вытащили носилки. Вместе со взрослыми осторожно подняли бабушку и положили на носилки. Потом подняли носилки и понесли к машине.

Бабушка оказалась на удивление легкой, точно маленькая девочка. Она ни разу не застонала. Наверное, не хотела нас беспокоить.

Рыжебородый доктор спросил у Наташи:

– При каких обстоятельствах это произошло?

– Глафира Алексеевна собралась нам показать удар через себя в падении, – ответила Наташа. – Это очень коварный для противника удар. Она хотела подпрыгнуть, но упала и потеряла сознание.

– Что-что? – поразился рыжебородый.

До него, конечно, ничего не дошло. Где ему, молодому, широкоплечему, представить, что Глафира Алексеенва, имея больное сердце, тренировала нашу футбольную команду.

– А родственники у нее есть? – поинтересовался доктор.

– Я, – ответила Наташа. – Доктор, а что у нее?

– Сердце, – коротко бросил рыжебородый и велел: – Садитесь в машину.

«Скорая» взяла с места и стремительно покатила на улицу.

Мы в унынии слонялись по площадке. Собственно, никакой площадки у нас и не было. Посредине двора было пространство, вытоптанное нашими неутомимыми ногами. Здесь не успевала вырасти трава. Едва подсыхала земля, как мы начинали носиться по площадке.

Итак, завтра – матч. А мы осиротели. Нашего тренера отвезли в больницу. Мы бродили как неприкаянные. Что нас ждет завтра?

И тут прибежала Наташа.

– Как Глафира Алексеевна? – мы окружили Наташу.

– По дороге она пришла в себя и сразу набросилась на меня, – Наташа улыбнулась. – Как ты смела уйти с поля? Со мной ничего не случится, а завтра матч.

Нет, нашу бабушку не так просто болезни одолеть. Наша бабушка – крепкий орешек.

– Как ни призывал ее доктор не волноваться, Глафира Алексеевна успокоилась лишь тогда, когда машина остановилась, и я вышла, – рассказывала Наташа. – А сейчас, мальчики, продолжим тренировку.

Мы сразу подтянулись. Мы поняли – теперь наш тренер Наташа.

– Я хочу показать вам удар через себя в падении, – сказала Наташа. – Это очень коварный удар для противника.

Наташа стала спиной к воротам.

– Саня, пасни.

Саня мягко набросил мяч Наташе на ногу. Девочка взлетела над площадкой, взмахнула ногами и мяч очутился в воротах.

– Ура! – закричали мы и бросились к Наташе.

Но строгий взгляд нового тренера заставил нас остановиться.

– А теперь ты, Саня! – предложила Наташа.

Саня стал спиной к воротам.

Последний день матриархата

Только в начале тайма мы сражались на равных с нашими соперниками. А потом почувствовали, что те сильнее. Противник запер нас в нашей штрафной, и мы играли только на отбой. Я вынужден был уйти в защиту.

Лишь Саня отважно играл в нападении, но после того как его пару раз сбили, мой друг, без пяти минут профессионал, решил беречь ноги и уже не пытался в одиночку пробиться к воротам противника.

Мы играли на стадионе, который расположен в парке. Там всего одна трибуна, но она полна народу. Среди болельщиков и наши родители.

Мой папа болеет темпераментно, бурно жестикулирует. Мама сдержанно, но с интересом смотрит матч.

Санин папа наблюдает за игрой с непроницаемым взглядом, а мама открыто радуется или негодует.

Наташиной мамы нет на трибуне. Рядом с Наташей сидит ее отец. Время от времени он что-то говорит дочке, наверное, советует, как играть. То и дело к девочке оборачиваются наши родители – тоже с мудрыми советами. Бедная Наташа! Из-за нас ее совсем замучили родители!

Гол назревал. Но раздался спасительный свисток судьи. Перерыв! Первый тайм окончился вничью.

Мы далеко не ушли, растянулись на травке под трибуной. К нам спустились Наташа и родители.

По глазам Наташи я видел, как много она хочет сказать нам, но родители не дали ей и рта раскрыть. Первым, как всегда, начал папа:

– Все идет отлично, мои юные друзья, но не хватает остроты, я бы сказал, перца, пресно играете. Нет задора, огня, нет вдохновения!

Наташин отец не обладал красноречием моего папы, а потому выразился кратко и ясно:

– Пожестче играйте, на грани фола.

Санин папа тоже был немногословен:

– Попробуйте взвинтить темп! У них левый защитник тихоход. Атакуйте по правому флангу!

Вот глазастый Санин папа! Я тоже заметил, что левый защитник у наших соперников слабо бегает, но не подумал, что надо прорываться по правому флангу. А потом было уже не до прорывов.

Мамы нам не давали мудрых советов, а утешали нас. И это было еще хуже.

Когда родители отправились на трибуну, Наташа сказала:

– Глафира Алексеевна уверена, что вы выиграете. Я тоже надеюсь на вас.

С первой минуты второго тайма мы бросились в атаку. Мы прорывались по правому флангу, там, где был тихоход-защитник. Я оказался в штрафной, ударил и – мимо. Саня проскочил между трех защитников, но тоже промазал.

Потом у наших соперников было несколько возможностей поразить ворота, но счастье было на нашей стороне.

А Глафира Алексеевна уверена, что мы выиграем, а у нас ничего не получается. Почему вчера наша бабушка потеряла сознание? От того, что пыталась нам продемонстрировать удар через себя в падении? Нет, сердце у нее заболело от обиды. Ее обидели понапрасну. Она все отдавала нам, а кто-то взял и пожаловался на нее в милицию. Доброе бабушкино сердце и не выдержало.

Кстати, удар через себя в падении. Мяч у меня, а Саня стоит спиной к воротам. За каждым его движением следят долговязые защитники, они в затылок ему дышат.

Я паснул другу. Саня подпрыгнул, взлетел над площадкой, взмахнул ногами, и мяч оказался в сетке. Вратарь соперников лишь проводил его растерянным взглядом.

– Ура!!! – закричали наши болельщики на трибуне.

Я видел, как родители бросились обнимать Саниного папу. Ну ясно, кто же еще, если не папа, мог научить сына такому потрясающему удару. А потом все крепко жали руку моему папе – благодарили за отличный, выверенный до сантиметра пас, которые сделал его сын, то есть я.

Наши соперники едва успели начать с центра, как прозвучал свисток судьи. Мы вырвали победу на последней минуте.

Родители сбегают вниз, обнимают, целуют нас.

– Спектакль удался на славу, – воскликнул мой папа.

– Ребята, у меня окончатся зональные соревнования, – прижал обе руки к груди Санин папа, – и возьмусь вас тренировать.

Санина мама потешно вздохнула – свежо предание, а верится с трудом.

– Эх, Наташка, Наташка, – гнул свое Наташин отец, – если б ты была мальчишкой, быть бы тебе старшим тренером сборной.

Наконец к нам протиснулась Наташа и сказала всего два слова: