Александр Розов - День Астарты

• Название: День Астарты
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

«День Астарты» — это, в псевдо-хронологическом смысле, продолжение «Депортации», «Чужой в чужом море» и «Созвездия эректуса». Но, это новелла не столько об одном из вариантов будущего одной страны (или региона), сколько о том, как формируется то или иное историческое будущее. Кстати — термин «историческое прошлое» является более-менее устоявшимся, а вот термин «историческое будущее», видимо, новый.

Напоминаю: Меганезия — это страна, объединяющая архипелаги в большей части Тихого океана, плюс кусочек Антарктиды, и плюс незначительные островки в Индийском океане. На современной политической карте мира она отсутствует, как и ряд других стран, упоминаемых в тексте (Сайберия в Евразии, Нуэва Гранада в Южной Америке, и Мпулу, Шонао и Зулу в Центральной Африке).

Итак, время действия: Немного не доходя до середины нашего XXI века.

Место действия: Наша планета, а также ее окрестности.

Антураж: Прогнозируемые события в области технологии (за что я их купил, за то и продаю, практически — ничего личного).

Вопрос: Как глобальные события влияют на людей, и как люди влияют на глобальные события. Как локальные события превращаются в глобальные — и наоборот.

Есть древнее китайское проклятие: «чтоб тебе жить во время перемен».

Мир, только вчера казавшийся понятным, устойчивым и связным, внезапно распадается, превращаясь во множество фрагментов мозаики. Привычные представления о политике, экономике, и даже о быте, в общем — об образе жизни, становятся неадекватными. Когда-нибудь, наверное, этот паззл снова сложится, и получится что-то понятное. Но это когда еще будет… А люди живут именно сейчас. В то самое «время перемен», которое они сами и создают своими действиями (иногда — осмысленными, иногда — не очень).

Время перемен, время нестабильности, отличается еще и тем, что любое, даже очень незначительное на первый взгляд, действие некого человека (иногда — совершенно не выдающегося), может поменять то самое «историческое будущее».

Потом (когда паззл сложится) историки будут строить глубокомысленные версии о том, почему цепочка событий стала раскручиваться именно так, а не иначе. Но пока, длится время перемен, никому не известно, кто, как и на что повлияет…

Новелла «День Астарты» — о том, как это происходит с точки зрения разных людей, живущих в разных условиях и преследующих, разумеется, разные цели.

---

— Я не в самой субмарине вижу дурь, — пояснил Финген, — А в том, что французский президент признался, что это его субмарина. Это как сознаться в том, что ограбил несуществующий банк, отказаться от адвоката и сесть в тюрьму на пустом месте.

— Юридически он не сознался, — возразил Дуайт, — по-моему, его пресс-секретарь дипломатично ушел от ответа. Конечно, это выглядело несколько…

— Херня! — перебил генерал, — Никуда он не ушел. Ромсо! Хватит спать! Давай-ка, распечатай мне «The Times» и налей кофе, не зря же мы взяли этот термос.

Заспанная, но все равно симпатичная девушка — банту, военный референт и главный хозяйственный ревизор ВВС Шонао, Ромсо Эгавае сидевшая за его спиной, с хрустом потянулась и привычным движением раскрыла и включила лежащий рядом ноутбук.

— Есть вчерашний номер и экстренный выпуск, — сообщила она.

— Экстренный, — ответил Чоро, — А вчерашний можешь засунуть кому-нибудь в жопу.

— Понятно, — отозвалась Ромсо, включила принтер и отвернулась к снарядному ящику, используемому, по традиции ВВС Шонао, вместо буфета.

— Эй! А нам тоже кофе! — крикнул Тоон Граф из второго пилотского кресла.

— Хоть бы раз ты сказал: «пожалуйста», — проворчала она, — вот пошлю тебя на хер…

— Ну, блин, тебе трудно, что ли? — обиженно протянул он.

— Ладно, — буркнула Ромсо, — Так и так я собиралась налить всем…

Она наполнила первую кружку и передала генералу вместе с распечаткой.

— Угу, — сказал Ндунти и сунул распечатку под нос Дуайту, — Читай вслух… Юрист.

— Мерси, крошка, — произнес капитан, левой рукой принимая протянутую ему вторую чашку кофе, а правой разворачивая поудобнее переданные генералом листки.

— Нет проблем, кэп, — ответила военный референт, наполняя третью чашку.

Дуайт сфокусировал взгляд на странице и удивленно выпалил:

— Греб вашу мать…

— В «Times» так не пишут, — педантично сообщил ему Ндунти.

— Да, Чоро. Но я просто глазам не верю… Франция официально признала… Черт!

— Читай подряд, — велел генерал.

«…Пресс-секретарь президента явился к ожидающим его представителям прессы уже после полуночи и несказанно обрадовал их почти бессодержательным официальным коммюнике на тысячу знаков. Единственным намеком на реальное положение дел в данном документе было упоминание всех четырех островов Коморского архипелага подряд, через запятую, без указания принадлежности. В свободном переводе с языка дипломатии на человеческий, это значит, что Франция не признает государственной автономии Исламской Республики, включающей в себя три из этих островов.

В ответах на вопросы, пресс-секретарь лавировал между политическим этикетом и прямым признанием в военной экспансии. Дипломатично признав факт расстрела оманских кораблей посланной с Реюньона субмариной U-215A (цитата: я не буду комментировать военные аспекты операции), пресс-секретарь занялся оправданием французской аннексии, которая (цитата: является реализацией права наций на самоопределение). На вопрос о том, как данное право может быть реализовано под прицелом пулеметов Иностранного Легиона и транс-экваториальных африканских гангстеров, пресс-секретарь ответил. Что это — проблемы ООН, а не Франции.

Самым трудным оказался вопрос о военном союзе Франции с трансэкваториальными гангстерскими квазигосударствами (Мпулу и Шонао), но, после лавирования, пресс-секретарь признал, что они (цитата: естественно становятся военными союзниками). Разумеется, это признание было очень неприятным. Новые друзья Франции к тому моменту уже разрушили ракетными ударами столицу Коморских островов, и взяли штурмом несколько других городов, где расстреляли сотни мирных жителей, за нелояльность новому трансэкваториально-французскому колониальному режиму…».

Капитан Дуайт недоуменно поднял глаза от текста.

— Что за чертова херня, Чоро? Почему пресс-секретарь не сказал, что их субмарина и рядом не стояла с этим делом, и что они не имеют никаких дел с тобой и с Нгакве?!

Генерал Ндунти пыхнул пару раз сигарой, выпуская под крышу салона облачка дыма.

— Ты хороший солдат и хороший разведчик, Бобби. Ты здорово подловил вчера этих ублюдков-исламистов. Акулы там обожрались их вонючими кишками. Ха-ха! А они, дураки, расстреляли французский город. Никто уже не может сказать, что мы и наши друзья поступили плохо, когда сожгли их эскадру. Как они горели на своих дурацких кораблях по полмиллиарда баксов за каждый. Это было хорошо. Да! Сам Наполеон радовался, глядя вниз с полей Иалу! Но ты, Бобби, ни хера не смыслишь в политике.

Ндунти отправил к потолку еще одно облачко дыма, отхлебнул кофе и продолжил.

— … На Майотте 200 тысяч французов. Они ни хрена не похожи на французов, ты сам видел. Но у них гражданство. Это политика. Французский президент должен их всех защищать. Он так обещал, когда его выбирали. Да! Но он не может, потому что толпа дармоедов в парламенте говорит: «Эй, это дорого и опасно, на нас обидятся жирные исламисты и не дадут свою вонючую нефть! Не надо защищать, может, обойдется». И французские корабли стоят на базе, а солдаты сидят в казарме. Это тоже политика. И коморские исламисты про это знали, иначе не поплыли бы завоевывать Майотте. Тут появляемся мы, и защищаем на Майотте этих французов, непохожих на французов, и делаем для них то, что обещал их президент. Офицер их Иностранного Легиона жмет твою руку, Бобби, и называет тебя братом, а префект говорит мне хорошие слова, и французские девушки дарят нам цветы. Если французский президент теперь скажет: «Ндунти — гангстер», то французы ему ответят: «Ты пидорас, где ты был, когда он защищал наш народ». И ему нечем будет крыть. Да! Поэтому он говорит в телевизор: «Ндунти не во всем прав, но он наш друг». И это все слышат, понимаешь, Бобби?

Капитан Дуайт глотнул кофе и утвердительно кивнул.

— Это я понимаю. Но при чем тут субмарина?

— У-у! Очень при чем! Слушай дальше. Когда мы защищали французский народ от коморских исламистов, на нас напали еще оманские исламисты. Большие силы. Мы с трудом отбились днем, и кто знает: что бы было завтра? Французский народ говорит президенту: «Эй-эй, чего ты ждешь? Там Ндунти сражается за наш Майотте! Давай, быстрее, отправляй ему на помощь флот с Реюньона!». Президент отвечает: «Я буду стараться это сделать». Это тоже в телевизор, и тоже все слышат. Да! Потом, ночью приходит что-то и бух! Взрывает главные корабли оманских исламистов. Весь народ, который слышал, что президент говорил в телевизор, понимает: «Уау! Это сделала та наша подводная лодка, которую французский президент прислал с Реюньона». Если президент говорит: «Нет, я не посылал», то народ понимает: «Это военная тайна, да!».

— Черт! — Дуайт ударил кулаком по своему колену, — Я не врубился, что ему никто не поверит, если он начнет утверждать, будто ни хрена не посылал субмарину!

Ндунти расплылся в широкой, довольной улыбке и снова пыхнул сигарой.

— Вот, Бобби. Так он прилип. Но это не все! Адэ Нгакве поднимает свои самолеты с Мадагаскара, а наши парни запускают ракеты с озера Ниаса, и мы начинаем гасить оманских и коморских исламистов. Все говорят: «У! Французский президент теперь воюет в союзе с людьми Шонао и Мпулу! Он им тайно сказал про субмарину, и они оказались наготове». Одни говорят: «это хорошо». Другие говорят: «это плохо». А президенту надо выбрать: говорить для первых, или для вторых. Что ты выберешь?

— Ясный хрен, первых, — ответил Дуайт..

— Вот! — генерал поднял толстый палец к потолку, — … А если ты так выбрал, то ты, президент Франции, не можешь сказать «Это не мы поставили французский флаг на Мохели и на Ажуане, и комендатуру на Большом Коморе. Это сделал злой Ндунти».

Капитан задумчиво почесал в затылке.

— Но ведь его пресс-секретарь не сказал и обратного.

— А, лишние слова, — Ндунти пренебрежительно махнул рукой, — Все и так поймут.

— Может, я глупая, — вмешалась Ромсо Эгавае, — Но зачем мы отдали Коморы каким-то французам? Можно было забрать себе. А мы забрали себе только маленькие островки Канзо, которые у южного берега Мохели. Я не понимаю. У-у!

— Хорошая женщина, хозяйственная, все хочет забрать в дом, — с явным одобрением в голосе, произнес генерал, — Но не всегда получается забрать все сразу. Ты забираешь Коморы. Все говорят: «У! Ты агрессор! И ты сама по себе, никого за тобой нет». Все приходят и отнимают Коморы назад. У тебя нет ни больших островов, ни маленьких островков, а есть только побитое лицо. Плохо. Да!

— Эй-эй! — возразила она, — А как же сейчас ты хочешь забрать всю дельту Великой Замбези от Чиндэ до Куэлиманэ на берегу океана, и реку вверх до Бобокамбене. Это намного больше, чем Коморы. Мы не уйдем без всего и с побитым лицом, нет?

Генерал допил кофе и протянул ей свою кружку назад.