Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца

• Название: По колено в крови. Откровения эсэсовца
• Автор: Гюнтер Фляйшман
• Издательство: ООО «Яуза-пресс»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0066-7

«Meine Ehre Heist Treue» («Моя честь зовется верностью») — эта надпись украшала пряжки поясных ремней солдат войск СС. Такой ремень носил и автор данной книги, Funker (радист) 5-й дивизии СС «Викинг», одной из самых боевых и заслуженных частей Третьего Рейха. Сформированная накануне Великой Отечественной войны, эта дивизия вторглась в СССР в составе группы армий «Юг», воевала под Тернополем и Житомиром, в 1942 году дошла до Грозного, а в начале 44-го чудом вырвалась из Черкасского котла, потеряв при этом больше половины личного состава.

Самому Гюнтеру Фляйшману «повезло» получить тяжелое ранение еще в Грозном, что спасло его от боев на уничтожение 1943 года и бесславной гибели в окружении. Лишь тогда он наконец осознал, что те, кто развязал захватническую войну против СССР, бросив германскую молодежь в беспощадную бойню Восточного фронта, не имеют чести и не заслуживают верности.

Эта пронзительная книга — жестокий и правдивый рассказ об ужасах войны и погибших Kriegskameraden (боевых товарищах), о кровавых боях и тяжелых потерях, о собственных заблуждениях и запоздалом прозрении, о кошмарной жизни и чудовищной смерти на Восточном фронте.

---

И наоборот, нынешний ход войны заставлял меня понять, с реалистической точки зрения, что мы имеем все шансы проиграть ее. Но наивное мышление 22-летнего солдата — вещь непостоянная. Мне пришлось миновать период, когда я ощущал себя невосприимчивым ни к смерти, ни к страданиям. Но позже мне пришлось стать свидетелем тому, как гибли мои товарищи, да и сам я был ранен. Я наивно верил, что мне потом повесят на грудь очередной орден или отправят в отпуск после первого ранения. Я представлял, как фельдмаршал пожмет мне руку в знак признания того, что мне выпало испытать. Но ничего подобного не произошло. Вышестоящее начальство не усмотрело в моей военной биографии ничего героического. Я просто был одной из бесчисленных и весьма легких мишеней для пуль и снарядов врага. В наши полки прибывали солдаты, чтобы тут же погибнуть и кануть в воспоминания. Только в воспоминания. Не хотелось мне становиться воспоминанием. Я стремился оказаться в числе выживших.

Русские надвигались на Германию на севере со стороны Финляндии и на востоке через Польшу. Союзники — с юга через Италию, а на западе — через Францию. Против нас были Англия, Америка, Австралия, Канада и Россия. И численностью населения эти страны намного превосходили рейх — нас было всего лишь 70 миллионов. Наше командование в пылу мобилизации уже взялось за детей и стариков. Правда, союзникам было на это начхать — они просто неумолимо надвигались на нас. Казалось, силы их неисчислимы.

Германия стала формировать добровольческие части и соединения из жителей Украины, Эстонии, Латвии, Венгрии и других стран, но этот контингент по части боевой выучки представлял собой убогое зрелище. Про себя я уже решил, что война нами проиграна. И, конечно же, я не желал подобного исхода. Мне не хотелось разделить стыд и унижение, ожидавшие Германию в случае ее поражения. Я надеялся и желал полной и окончательной ее победы.

Не могу объяснить почему, но подобные мысли стали одолевать меня именно в период, когда мы, окопавшись, залегли под Мортеном. Как-то оглядев взвод, я убедился, что единственный из тех, с кем мы начинали войну, был Фриц Крендл. Столько ребят погибло. И скольким еще предстоит погибнуть.

Шарфюрер приказал мне собрать взвод и следовать в танковую дивизию СС Лера. Нам предстояло выбить союзников с высоты 314 и овладеть ею.

Глава 27 . Мортенская мясорубка: высота 314

130-я танковая дивизия Лера понесла большие потери в ходе колоссальной бомбардировки при высадке союзников в Нормандии — в ней участвовали до 2000 самолетов противника. Почти все части этой дивизии готовились к отправке в Аленсон на пополнение личным составом и техникой. Ударная группа Хаузера, входившая в состав 130-й дивизии Лера, и большая часть ее техники — танки и полугусеничные вездеходы — оставались в Мортене.

Около 3.30 утра мы получили приказ. Нашему взводу предстояло действовать в третьем эшелоне сил, атакующих высоту 314. Мне лично — обеспечивать радиосвязь со штабом у подножия высоты и постоянно докладывать об очагах сопротивления противника.

В 4.15 в атаку пошел первый эшелон, в 4.25 — второй. Нам предстояло сняться с места в 4.35. Вследствие интенсивного артиллерийского обстрела всех подъездных путей к высоте 314 проезд по ним был практически невозможен.

Над нами то и дело взмывали осветительные ракеты, а с высоты обрушился огонь орудий противника. Приходилось карабкаться наверх под градом пуль, постоянно ища укрытия за деревьями, камнями, словом, использовать рельеф местности.

Когда рассвело, мы увидели перед собой врага. Союзники сосредоточили огонь из орудия малого калибра на подножии холма и выемках, по которым мы продвигались. Сверху по нам враг палил из пулеметов, и мы внезапно поняли, что угодили между молотом и наковальней — сверху пулеметный огонь, снизу разрывы снарядов противника. Ни вперед, ни назад.

Наш взвод, прижавшись к толстым стволам деревьев, решил чуть передохнуть. Я тут же связался по рации со штабом (SSTB), доложив офицерам, в каком положении оказались. Оценив ситуацию, бойцам первого и второго эшелонов был дан приказ продолжать наступать. Наш 3-й, а также 4-й и 5-й эшелоны до особого распоряжения оставались в резерве.

Мы видели, как бойцы первого и второго эшелона взбираются по склону. Не знаю, из кого состояло большинство бойцов — то ли из новобранцев, то ли из ветеранов, но я с ужасом наблюдал, как они допускают совершенно дикие промахи. Кое-кто из бойцов надумал добросить ручные гранаты до вершины холма, что было совершенно пустой затеей вследствие приличного расстояния и высоты. Естественно, не долетевшие до цели гранаты скатывались вниз, разрываясь рядом с солдатами СС. Другие вояки пытались палить из автоматов в положении стоя, что на склоне холма, мягко говоря, трудноосуществимо — сила отдачи просто валит тебя с ног. Разумеется, после первой же очереди бойцы падали и катились во крутому спуску вниз, ломая руки и ноги.

Без нескольких минут 6 утра был дан приказ атаковать солдатам 3-го и 4-го эшелонов. Наш взвод стал взбираться вверх, и, одолев метров двадцать, мы увидели, что бойцы 1-го эшелона застряли у проволочного заграждения. Они пытались перерезать проволоку, однако под пулеметным огнем противника сделать это было крайне сложно. К тому же было некуда деться от гранат, которыми нас забрасывали союзники. Для бойцов 1-го и 2-го эшелонов не было пути ни для атаки, ни к отступлению. Я доложил об этом в штаб, оттуда поступило распоряжение продвинуться к позициям 1 -го и 2-го эшелонов.

К 7.00 утра наш 1-й эшелон был полностью разгромлен. Выполнение его задачи было передано 2-му, теперь его бойцы метр за метром одолевали крутой подъем. Союзники сосредоточили пулеметный огонь на проволочном заграждении, но и этого им показалось мало. Вскоре на нас обрушились снаряды одной из близлежащих вражеских батарей малого калибра. И теперь на нас сверху летели комья земли, обломки снаряжения, оторванные руки, ноги.

Штаб осведомился о ходе выполнении задачи — на сколько мы продвинулись к вершине холма. Я снова доложил по рации — нас расстреливают в упор, а мы даже не видим противника, Примерно в 7.45 поступил приказ отойти к подножию холма.

Офицеры штаба изучали высоту 314 в бинокли. Не ушла от их внимания и линия проволочного заграждения. Было принято решение отправить наверх группу саперов и ручными зарядами пробить в ней проходы.

Вот только откуда было взять саперов в районе Мортена. Ближайшее саперное подразделение, то есть 291-й полк вермахта, находилось неподалеку от деревни Ле Дезер, и не было возможности перебросить его сюда. Так что нам пришлось рассчитывать исключительно на собственную изобретательность.

И вот почти целое утро мы занимались тем, что высыпали порох из ручных гранат и обегали расположенные поблизости подразделения в поисках динамита. Нам объяснили, как заворачивать эту гремучую смесь в бумагу, картон, как снабдить эти самодельные заряды запалами. К 13 часам или около того вновь сформированный 1-й эшелон получил боевую задачу: установить изготовленные взрывные устройства на столбах, между которыми была натянута колючая проволока. Мой взвод, входивший в состав 2-го атакующего эшелона, обеспечивал огневое прикрытие бойцов 1-го.

Второе по счету восхождение проходило подозрительно спокойно. Связавшись со штабом, я сообщил о слабом сопротивлении противника, и наши офицеры посчитали, что у засевшего на высоте 314 противника на исходе боеприпасы и провиант. Мы продолжили атаку.

Едва приблизившись к линии проволочного ограждения, бойцы 1-го эшелона вступили в боевое соприкосновение с противником. Оказывается, союзники успели выдвинуть несколько станковых пулеметов, расположив их вплотную к линии проволочного ограждения. Наши бойцы 1-го атакующего эшелона сумели лишь в двух или трех местах установить взрывные устройства и привести их в действие, после чего были расстреляны в упор пулеметчиками врага. Потом союзники вновь призвали на помощь артиллерию. Офицеры штаба, тут же поняв, что атаку надо без промедлений прекращать, снова приказали нам отойти. Отходить нам пришлось в крайне тяжелых условиях, под пулеметным и артиллерийским огнем противника. Наконец, бойцы всех атакующих эшелонов собрались у подножия холма у живой изгороди. Штаб, оценив обстановку, решил до конца дня оставить нас в резерве.

День второй. Пятница, 4 августа 1944 года

Наш взвод уже почти включили в состав сформированного уже в третий раз 1-го атакующего эшелона. Иного варианта и быть не могло. Но в последний момент переиграли, посчитав, что радисту и его взводу лучше подойдет 2-й эшелон. Потом я часто задавал себе вопрос: а выжил бы я вообще в той войне, если бы не этот ящичек на спине.

В 2.30 ночи началось третье восхождение на высоту 314. Союзники выпускали осветительные ракеты, на наши исходные рубежи вновь полетели снаряды артиллерии малого калибра. Но мы уже успели освоить наиболее безопасные подходы к врагу, сумев подобраться примерно на 30 метров к линии проволочного заграждения и, соответственно, к позициям пулеметчиков.