Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца

• Название: По колено в крови. Откровения эсэсовца
• Автор: Гюнтер Фляйшман
• Издательство: ООО «Яуза-пресс»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0066-7

«Meine Ehre Heist Treue» («Моя честь зовется верностью») — эта надпись украшала пряжки поясных ремней солдат войск СС. Такой ремень носил и автор данной книги, Funker (радист) 5-й дивизии СС «Викинг», одной из самых боевых и заслуженных частей Третьего Рейха. Сформированная накануне Великой Отечественной войны, эта дивизия вторглась в СССР в составе группы армий «Юг», воевала под Тернополем и Житомиром, в 1942 году дошла до Грозного, а в начале 44-го чудом вырвалась из Черкасского котла, потеряв при этом больше половины личного состава.

Самому Гюнтеру Фляйшману «повезло» получить тяжелое ранение еще в Грозном, что спасло его от боев на уничтожение 1943 года и бесславной гибели в окружении. Лишь тогда он наконец осознал, что те, кто развязал захватническую войну против СССР, бросив германскую молодежь в беспощадную бойню Восточного фронта, не имеют чести и не заслуживают верности.

Эта пронзительная книга — жестокий и правдивый рассказ об ужасах войны и погибших Kriegskameraden (боевых товарищах), о кровавых боях и тяжелых потерях, о собственных заблуждениях и запоздалом прозрении, о кошмарной жизни и чудовищной смерти на Восточном фронте.

---

Прибыв в Бурсень-Вьё, 7-я танковая дивизия подверглась обстрелу французской и бельгийской артиллерии юго-восточнее Виллерзье. Герр генерал отдал приказ на доставку дополнительных запасов горючего и боеприпасов в расположенный в 25 километрах строго на юг Смюи. Теперь стала возможной и доставка воздушным путем: Динан вместе с тамошним аэродромом уже был нашим!

Систематизация всех радиодонесений разведки была делом нелегким. Люфтваффе докладывали о передвижениях противника по всем направлениям. Решение генерала дать задний ход воспринималось как лишенное всякой логики, однако именно оно позволило вынудить врага распылить силы, что, в свою очередь, повышало их уязвимость. Фон Манштейн и фон Рунштедт придерживались мнения, что Роммель дал задний ход, намереваясь прийти на помощь кому-нибудь из них. Но это не соответствовало действительности.

В ходе доставки запасов от люфтваффе поступили сведения о сосредоточении крупных сил врага восточнее Сен-Юбера, севернее Мабурга и южнее Либрамон-Шевиньи. Когда я вручил герру генералу это донесение, он как раз заседал с группой офицеров 7-й танковой. Он быстро пробежал глазами бумагу.

— А я что говорил? — спросил он, обращаясь к ним. Эта фраза свидетельствовала о том, что герр генерал

предвидел реакцию неприятеля.

Пока Роммель изучал поступившие сведения, я задал ему несколько вопросов. Враг не жалел сил для обороны Сен-Юбера, поскольку, по мнению Роммеля, этот город нельзя было просто обойти стороной. Он наотрез отказался повернуть на север и идти на Мабург. Он намеревался двинуться параллельно французской границе, но в каком бы направлении ни двигались бы войска, им было предписано не подбираться к ней вплотную. Роммель полагал, что удар в южном направлении на участке Либрамон — Шевиньи заставит неприятеля подтянуть силы из Рекони и Шенэ, что, в свою очередь, обернется затяжными и кровопролитными боями. Помню, когда герр генерал отдавал приказ продвигаться на восток в направлении Сен-Юбера, над нами пронеслись французские истребители.

Крендл, будучи не в курсе моего разговора с герром генералом, спросил:

— Мы что же, отступаем?

И сослался на то, что именно такого мнения придерживается большинство. Дескать, все кругом только и говорят о том, что мы топаем назад в Германию. Я убедил его, что это не так, что Роммель никогда не пойдет на подобное.

За несколько часов до того как рассвело мы добрались до пригородов Сен-Юбера, и я полночи выполнял поручения герра генерала. Заняли позиции наши батареи 10,2-см и 8,8-см орудий, в готовность приводились пехотные и мотопехотные подразделения, танкисты, вездеходы, бронемашины — словом, все были готовы наступать.

Ужасно было смотреть, как у одного из наших «Ю-87» как раз в момент пикирования носовая часть вдруг развалилась на части под огнем зенитных пулеметов противника. Самолет продолжал пикировать, скрылся за домами, мы увидели пламя, а секунду спустя до нас донесся взрыв. Другому «Ю-87» пули вспороли брюхо уже во время выхода из пике. Жиденькая полоска белого дыма вмиг превратилась в черное облако, самолет, резко накренившись вправо, завалился на крыло. В ДБМ-200 раздался голос:

— У нас приказ возвращаться в Динан. Остальное доделает 7-я танковая.

Я передал это сообщение Железному Коню, герр генерал остался очень недоволен решением люфтваффе. И по радио, причем так, чтобы слышали все офицеры, объявил:

— Чертов Геринг! После паузы продолжил:

— Очень хорошо, рядовой. В конце концов, именно этого от нас и ждут. Передай мотопехотинцам и полугусеничным вездеходам защищать с юга. Пусть вступают в действие пехотинцы на бронемашинах, танки типа II пусть занимают северные дороги. Тип IV есть смысл пока придержать, а эти чертовы «Ю-88» пусть обработают центр!

— Центр чего, герр генерал?

— Центр этого окаянного города, дурачок!

Черт возьми, что значит центр? Да это мог быть центр чего угодно! Мне просто хотелось точно знать, что имел в виду генерал, прежде чем отправить «Ю-88» на нужный участок.

— А что насчет 10,2-сантиметровых, герр генерал?

— Черт побери, рядовой! Я им приказывал открывать огонь?

— Никак нет, герр генерал.

— Вот и прекрасно, рядовой. Могу я отдать такой приказ?

— Разумеется, герр генерал.

— Нижайше благодарю! — не скрывая сарказма, ответил Роммель.

Тут раздался щелчок, и герр генерал пробормотал:

— Дурачок.

Когда Крендл остановил наш «Опель Блиц», мне показалось, что началось землетрясение. И, как обычно, в наушниках тут же прозвучала его знаменитая фраза:

— Нет, Кагер, ты должен это видеть!

Слава богу, в прицепе можно было открыть дверцу, оставаясь у рации. Бельгийцы, французы и англичане сосредоточили огонь на полях между нами и Сен-Юбером, и наши пехотинцы и бронемашины вынуждены были отойти. Герр генерал, наблюдая за этим в бинокль со своего «Железного Коня», общался с пехотинцами и мотопехотинцами.

— Я не отдавал приказа отступать! Вперед! Только вперед!

И техника, будто по мановению волшебной палочки, тут же повернула снова на Сен-Юбер. Битва была страшной. Части вермахта и 2-й полк СС «Дас Райх» на полном ходу ворвались в город, но их тут же скосил прицельный пулеметный огонь и осколочные снаряды.

Тут вновь раздался голос Роммеля:

— Пусть 10,2-см сосредоточат огонь на зданиях с краю.

Я передал приказ сровнять с землей все, что было на пути у пехотинцев и бронемашин, обеспечить им надлежащий огонь прикрытия, чтобы войти в город.

Крендл тоже созерцал сражение в бинокль примерно с дистанции в 1,5 километра. Я из без бинокля видел, что нам задали солидную взбучку. Поле было усеяно нашими погибшими и ранеными солдатами, я тут же связался с санитарной ротой и доложил обстановку. Герр генерал распорядился бросить все имевшиеся силы на Сен-Юбер.

Официально мы с Крендлом были приписаны к резервной роте. И вот я, взвалив на спину «Петрике», проверив патроны, в составе резервной роты вместе с Крендлом почесал на поле боя.

Офицер вермахта, лежа за вездеходом, отчаянно махал мне. Вынужден признать, он был прав — антенна «Петрикса» превращала меня в отличную цель. Проявляя чудеса акробатики, чтобы не угодить под пули, я добежал до лейтенанта. Тот с места в карьер приказал:

— Вызывай офицера связи 2-го полка СС «Дас Райх»!

Я быстро пробежал по всем частотам, но ответа так и не получил.

— Чего они не отзываются? — нетерпеливо спросил лейтенант.

Что я мог ему сказать? Откуда мне было знать почему? Я продолжал вызывать 2-й полк СС «Дас Райх», но безрезультатно.

— Почему не отвечают? — заорал лейтенант. — Ты хоть с рацией обращаться умеешь, солдат? — рявкнул офицер.

И я, наплевав на субординацию, тоже заорал:

— Понятия не имею почему!

Сам не пойму, как это у меня вышло. Ползком я продвинулся поближе к вездеходу. И тут 2-й полк СС «Дас Райх» наконец отозвался. Офицер резервной роты желал знать, с какого места надежнее всего войти в Сен-Юбер. Ему посоветовали входить с юго-востока, ориентир — ворота в каменной стене. Мол, вермахт контролирует их, более того, там расположился пункт приема раненых.

— Дай-ка желтую ракету! — потребовал лейтенант. Желтая ракета означала: «Внимание всем!» Я вытащил

ракетницу, зарядил нужный патрон и нажал на курок. Ни в какую! Я нажимал и нажимал, но выстрела так и не последовало. Какое-то время лейтенант молча наблюдал за мной, потом протянул руку за ракетницей. Повертел ее в руках, но, видимо, тоже не мог объяснить, в чем дело. А тем временем артиллерия неприятеля перенесла огонь, и снаряды рвались в опасной близости от нас.

Потом лейтенанта вдруг осенило: оказывается, ракетница не была снята с предохранителя. После этого он, решив проверить чувствительность спускового крючка, пальнул в вездеход. Ракета отрикошетила и, шипя, стала носиться по земле, едва не оставив нас без глаз. Офицер выхватил еще один патрон из патронташа у меня на поясе, зарядил и наконец пустил желтую ракету. Я передал пехотинцам приказ продвигаться на юго-восток, а лейтенант, раскрыв радиоотсек вездехода, вызвал экипаж и приказал выехать вперед наступающих.

Приближаясь к Сен-Юберу, наши солдаты заблудились в густых клубах дыма. Я ощутил во рту привкус гари. Стараясь держаться за вездеходом, мы продвигались вперед, но тут ударил пулеметный огонь. По мере приближения к каменной стене огонь ослабевал. Мы миновали ворота, у которых на посту стоял солдат вермахта.

На площади перед воротами вперемежку валялись подстреленные лошади, собаки, трупы военных и гражданских. Брошенный тут же скарб странным образом дисгармонировал с обстановкой — игрушки, ведра, умывальники, простыни, столы, стулья и другая мебель и даже виолончель. Посовещавшись о чем-то с фельдфебелем вермахта, лейтенант резервной роты вернулся и стал призывать всех к себе.