Анатолий Анисимов - Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык

• Название: Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык
• Автор: Анатолий Анисимов
• Издательство: Наукова Думка
• Жанр: Языкознание
• Год: 1991
• ISBN: 5–12–001952–8

На основе алгоритмического анализа исследуются литературное творчество, структуры естественного языка и мышление человека. Системный подход применяется для анализа мифов, лингвистических схем, снов, предложений и систем искусственного интеллекта. Особое внимание уделяется рекурсии как специальному алгоритмическому способу организации сложных систем. Рассматриваются примеры рекурсии в литературе, языке, в формировании психической деятельности человека.

Для широкого круга читателей, интересующихся современными достижениями информатики, лингвистики и искусственного интеллекта.

---

Рассмотрим теперь, как построена волшебная сказка. Есть две системы с выделенными атрибутами: волшебная и обычная человеческая. Обычная система при помощи волшебной явно или не явно выводится из равновесия. Затем вступает в действие закон устойчивости целого. Система начинает действия по возвращению утраченного атрибута. Для победы над волшебной системой необходимы функции, отрицающие волшебные атрибуты. Появляются дарители и волшебные помощники или средства. Но они не возникают просто так, а включаются в обычную систему по закону отрицания отрицания. Герой либо освобождает своих помощников, либо захватывает их. Так как каждое вспомогательное средство обладает одним волшебным атрибутом и в этом только состоит его смысл, отрицание обычной системы со стороны этого средства состоит в отрицании свойства невозможности его использования. Тем самым средство включается в обычную систему. После этого возможно взаимодействие с волшебной системой, заключающейся в использовании волшебной силой всех своих атрибутов — попыток отрицания обычной системы и нейтрализации этих попыток уже имеющимися возможностями.

Таким образом, в сказке, как и в мифе, элементарной неделимой единицей следует рассматривать пару «действие и его отрицание», т. е. пару вида (S =>

Q);7 (S=>

Q). Раскрытие каждого такого отрицания действия по закону отрицания отрицания и составляет сюжетное построение сказочного повествования.

Для взаимодействия с волшебной силой необходим простор. Сказка почти всегда начинается с отрицания отношения пространственного соседства. Люди, живущие под одной крышей, в одной пещере, просто рядом, образуют систему, связанную отношением пространственной близости. В силу закона устойчивости охотники возвращаются к родному очагу, путники стремятся в родные места, а перемена места жительства сопровождается ностальгией о прошлом месте обитания. В сказках стремление системы к сохранению пространственной близости выражается в виде запретов: не ходи в дальний лес, не заглядывай в эти комнаты, вернись к указанному сроку. Нарушение запрета приводит к отрицанию пространственной близости, и жертва тут же переносится куда-нибудь за тридевять земель. Запрет эквивалентен отношению пространственной близости.

Рассмотрим формальное применение закона отрицания отрицания в случае отношения пространственной близости. Пусть S1 — волшебная система, S2 — обычная человеческая. Запрет как-то связан с волшебной системой. Поэтому его нарушение направлено против волшебной системы. Возникает ответное действие, получаемое из раскрытия формулы

(S2=К

S1). Возможны три варианта: S1-=>

S2— волшебная сила похищает нарушителя; S1=>

S1— волшебная система ограничивается восстановлением запрета; S1=>

S2 и S1=>

S1 — жертва похищается и запрет восстанавливается.

Все три варианта могут быть выбраны, но второй встречается значительно реже. Хотя отдельным героям удается некоторое число раз испытывать терпение волшебной системы. В третьем случае, если запрет восстанавливается, кто-то его еще должен нарушить. Сказка экономна. В ней нет избыточных построений.

Волшебное средство всегда прикрыто каким-нибудь атрибутом. Это может быть загадка или просьба дарителя, охрана средства, продажа и т. п. Отрицание атрибута приводит к высвобождению волшебного средства и включению его в систему героя. То есть обычно выбирается третий вариант раскрытия закона отрицания отрицания.

Рассмотрим какой-нибудь вариант формального построения волшебной сказки. Пусть S1 — колдун, обладатель волшебного меча, запрет; S2 — красавица, муж; Н — старик-даритель. Выберем построение сказки по формулам

Выбираем варианты отрицаний отрицаний. Получаем возможную последовательность действий:

Как может звучать такая сказка? Надо только уточнить, какие атрибуты отрицаются. По этой информации однозначно восстанавливаются сами действия.

Красавица нарушила запрет. Колдун унес ее за тридевять земель. Юноша встретил старика и помог ему. Старик дал юноше волшебный меч и указал дорогу к колдуну. Колдун пытается убить юношу волшебным мечом. Юноша сам своим волшебным мечом убивает колдуна и возвращается с красавицей-женой домой.

В векторной форме волшебная система в этом сказочном варианте задается начальным вектором, изображенным на рис. 7. Изменения представляющего атрибутного вектора колдуна будут следующие: (0,1,1,1) — >- (1,0,1,1) (1,0,1,0) — > (0,0,0,0). Движение системы «колдун» выражается постепенным обнулением всех координат представляющего вектора, соответствующих потере атрибутов по ходу сюжета. В конце от колдуна остаются одни нули — все его функции исчерпаны.

Часто волшебным средством можно воспользоваться некоторое число раз. В этом случае в представляющем векторе необходимо вводить дополнительные поля, выражающие количество попыток использования средства, каждая осуществленная попытка — замена соответствующей единицы на ноль. Таким образом, битву можно представить как постепенную потерю единиц, а существование сказочного объекта возможно, если он сохранил хотя бы одну единицу. Красавицы не умирают, а засыпают — та же смерть, но с сохранением атрибута красоты; мертвый защитник оживает, если он еще кому-то нужен. И только абсолютные нули исчезают из волшебного мира.

В сказках и мифах возможна перестановка сюжетных конструкций, составляющих элементарные единицы. Например, юноша мог встретить старика и до похищения девушки. Но нельзя переставлять элементы внутри таких единиц — отрицание действия всегда идет после его применения.

Каждое отрицание связано с некоторым функциональным атрибутом системы. Таких атрибутов не так уж и много. Они уже перечислялись: мертвый, живой, добрый, жадный, красивый, уродливый, сильный, слабый, родовая связь, соседство и т. п. Сказки могут начинаться с отрицания любого атрибута или нескольких. Например, часто они начинаются со смерти отца, у которого три сына, причем тот, кто будет героем, — самый младший, некрасивый и глупый. Смерть отца — это воздействие волшебной силы, отрицающей «живое». Отрицание этого действия приводит к столкновению с волшебным и получению новых положительных атрибутов. Некрасивый становится молодцем-красавцем, а Иванушка-дурачок оказывается вовсе и не таким уж дурачком.

Так как атрибутов только конечное число и у всех народов они одинаковы, выходит, что функционально все сказки устроены одинаково. Это не таинственный эмпирический факт, а следствие законов мышления и логики мира.

Интересно, что формальная математическая логика вытекает из мифологического мышления. Если действие понимать как логическое следствие, должны быть тождественно истинными следующие формулы, выражающие закон отрицания отрицания:

Для тех, кто знаком с формальным исчислением высказываний, не составляет труда проверить, что в самом деле эти формулы тождественно истинны, т. е. являются теоремами исчисления высказываний. Более того, добавив правило логической транзитивности, можно легко превратить их в аксиомы исчисления высказываний.

Так волшебная логика смыкается с формальной. Законы логики придумал не Аристотель — они всегда были в мифах и только ждали формальной системы обозначений.

Как в физике, сказка предстает через динамическое столкновение двух систем, порождающее цепную реакцию с аннигиляцией элементарных частиц. А может, и наш мир — та же длинная-длинная сказка, а мы, ее персонажи, в ней для того, чтобы ее рассказать.

4 ПАРАДОКСЫ ЯЗЫКА

«Я думаю, что все хорошо», — говорит Эдип, н эти слова священны. Они раздаются в суровой и конечной Вселенной человека. Они учат, что это не все, еще не все исчерпано.

А. Камю. Миф о Сизифе

ЛЖЕЦ

«Это все еще остается загадкой. Традиция приписывает ее Евбулиду Милетскому, который прославился тем, что сказал: «Pseydomai» «Я лгу», что означает, что, говоря это, он лгал. Цицерон излагает это так: «Если ты говоришь, что ты лжешь, и при этом ты говоришь правду, ты лжешь. Но если ты говоришь, что ты лжешь, и при этом ты лжешь, ты говоришь правду». Размышлении над загадкой Лжеца привели Филета Косского к роковому концу, что явствует из следующей эпитафии: «Путник! Я, Филет из Кос. Загадка Лжеца — причина моей гибели…».[53] Так он дал посмертную, а главное, свободную от дейктического выражения «объективную версию» знаменитого софизма.