Виктория Холт - Любимицы королевы

• Название: Любимицы королевы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00058-8

Англия, cамая могущественная держава мира, в начале XVIII века переживает время ожесточенной политической борьбы — религиозных раздоров, закулисных интриг и споров о престолонаследии.

После смерти короля Вильгельма Оранского на престол восходит королева Анна, безвольная правительница, подверженная многочисленным слабостям. В борьбу за влияние на королеву вступают ее фаворитки — красавица Сара Мальборо и тихая, неприметная Эбигейл Хилл. Тайное соперничество двух незаурядных женщин имело непредсказуемые последствия…

---

На душе у нее стало легче. Это письмо покажет Анне, что если она не желает видеть Сару, то и Сара не желает находиться при ней.

Прочтя его, Анна вздохнула. Все ее внимание было занято состоянием бедного дорогого Георга. Замечать вспышки раздражения Сары не было сил. Читая письмо, она ощутила некоторое облегчение. В последнее время ей было не до того, сердится Сара или нет. Втайне ее даже радовало отсутствие герцогини при дворе.

Впервые со дня их встречи ее совершенно не заботило, что думает о ней Сара.

Это было избавлением от долгой зависимости.

Стоял жаркий май. Здоровье принца не улучшалось, и Анна обсуждала с Эбигейл, не стоит ли уехать подальше от Лондона. Виндзор прекрасное место, но там замок высокий, даже летом дуют сильные ветры и в комнатах постоянные сквозняки. В лесу неподалеку от замка стоял домик, который Анна купила, когда из-за ссоры с сестрой жизнь в замке сделалась невозможной.

Эбигейл сказала, что ухаживать за принцем в маленьком домике будет гораздо проще, и они избавятся от всех формальностей.

Анна вспомнила, как она со своим мальчиком вела простую сельскую жизнь в Твикенхеме и как все были счастливы.

Она не сомневалась, что Эбигейл права. Они поехали в Виндзор, взяв с собой нескольких слуг, и поселились с умирающим принцем в лесном домике.

Здесь Анна неотступно находилась при нем, он беспокоился, если не мог ее видеть или слышать.

— Мэшем, при виде его у меня разрывается сердце, — сказала она, и Эбигейл заверила, что видеть их вдвоем — самое трогательное на свете зрелище.

Мистер Харли часто приезжал туда, чтобы скрасить дни, омраченные болезнью Георга, близившегося, как понимали все, к неизбежному концу.

Сара, не получив ответа на свое письмо, очень разгневалась, она объявила, что у королевы хватило жестокости увезти принца в этот домик, где жарко, как в печи, и все для того, чтобы ее любимая горничная могла беспрепятственно приглашать туда своего любовника Харли.

Эта злобная сплетня не достигла ушей королевы, все время Анна ухаживала за мужем. Разговоры с Харли, слушанье игры Эбигейл на клавесине и болтовня с нею несомненно скрашивали эти тяжелые дни.

Доктор Арбетнот и его жена находились там неотлучно. Анна часто говорила им, какую отраду находит в присутствии Мэшем.

То была простая жизнь — странная, нереальная для тех, кто жил ею, потому что протекала она вдали от двора.

Однако Эбигейл постоянно заглядывала вперед и однажды, гуляя по лесу с Сэмюэлем, сказала:

— Принц вряд ли доживет до конца года.

Сэмюэл промолчал; как и большинство людей, служивших принцу, он был привязан к нему.

— Ты не задумывался, что станет с тобой после его смерти? — спросила Эбигейл.

И посмотрела на мужа со снисходительной нежностью. Ей всегда придется думать за него.

— Нет? Что ж, в таком случае останешься без места. Надо подумать, мой дорогой. В политику идти? В армию? Может, стать и военным, и политиком? Я непременно поговорю с королевой. Только не сейчас. Пусть не думает, что в такое время мой разум сосредоточен на практических вопросах. Но когда принц умрет, а ждать этого долго не придется, я к ней обращусь. Тем временем, Сэмюэл, нужно все обдумать. И очень тщательно.

— Как полагаешь, Эбигейл, получился бы из меня политик?

— У тебя язык плохо подвешен.

Эбигейл подумала о Харли, у которого язык был подвешен хорошо. Со временем он станет премьер-министром. Сомнений в этом у нее не было. В его правительстве должно найтись место для мужа Эбигейл Мэшем.

Потом подумала о великом герцоге и возможности командовать армией. Черчиллы могли бы править страной. Но Сара совершала такие глупости, каких она, Эбигейл, никогда не совершит. С другой стороны Мальборо — талантливый военачальник, а Сэмюэл никакими талантами не блещет.

Эбигейл вздохнула и взяла мужа под руку.

— Одно мы решили, — сказала она. — Ты должен идти либо в политику, либо в армию.

Покой лесного домика в Виндзоре нарушился известием о замечательной победе Мальборо при Ауденаре.

— Великий герцог — гений, — сказала Анна, прочтя сообщение, и срочно отправила ему благодарственное письмо. Однако когда увидела списки убитых и раненых в той битве, поняла, ценой каких потерь досталась победа, и расплакалась.

— Господи, когда прекратится это ужасное кровопролитие?

Но такую победу, какой бы ценой она ни досталась, требовалось отпраздновать. Страна будет этого ждать, поэтому Анне пришлось возвращаться в Лондон ради благодарственного богослужения в соборе Святого Павла.

После этого нового подвига Мальборо Сара с торжеством вернулась ко двору, ликующе прищелкивая пальцами. Пусть раз и навсегда уразумеют, что без герцога им не обойтись.

Сара вновь принялась исполнять обязанности распорядительницы гардеробной. Она поедет с королевой в собор, станет принимать приветственные возгласы. И кое-кто поймет, что с нею нужно считаться. Такого влияния при дворе, как у нее, никогда не будет у какой-то грязной горничной.

Анна, крайне обеспокоенная состоянием Георга, сникала при мысли о всех, павших на поле битвы, и задавалась вопросом — как долго продлится эта страшная война и будет ли стоить победа заплаченной за нее цены; а Сара с обычной своей бесчувственностью и заботой о собственных делах принимала это за раскаяние Анны и желание вернуть прежние отношения.

«Прекрасно, — думала она, — я на это соглашусь, только и самой нужно помнить, что глупых вспышек раздражения больше быть не должно».

Сара торопливо вошла в покои Анны, где та отдыхала перед церемонией, представляющей для нее тяжелое испытание, и занялась подбором украшений королевы. Дэнверс, вставшая на ноги и больше не думающая о смерти, подобострастно суетилась возле герцогини, нашептывая ей о новых дерзостях этой выскочки Мэшем. Кое-кому в присутствии Сары невозможно было усомниться, что она столь влиятельна, как мнит о себе.

— Королева наденет эти рубины и эти бриллианты, — сказала герцогиня заискивающей Дэнверс. — Она должна выглядеть ослепительно. Люди этого ждут.

— Да, ваша светлость, выглядеть она будет великолепно.

— Так и должно быть, Дэнверс. Иной вид явится оскорблением герцогу!

Сара определенно заняла прежнее положение. Миссис Дэнверс предрекала миссис Эбрехел, что Мэшем осталось важничать недолго. Едва герцогиня появилась, все вспомнили о ее столь высоком положении при дворе. Скоро, пусть миссис Эбрехел помянет ее слова, мадам Мэшем прогонят, и все пойдет по-прежнему.

Эбигейл помогала королеве приготовиться к поездке в собор. На душе у нее было неспокойно. Отношение горничных к ней изменилось: они стали вести себя несколько вызывающе. «Ее светлость сказали, что ее величество наденет то-то и то-то…» Будто бы ее светлость — королева. Им было невдомек, что за последние месяцы в отношениях королевы и герцогини произошел перелом. Эбигейл не сомневалась, что близко время окончательного разрыва между Анной и ее бывшей подругой. Однако стоило Саре появиться, и все с готовностью приняли ее как непобедимую герцогиню.

«Нет, они ошибаются. Сара — дура, — напомнила себе Эбигейл, — дура, неспособная сдерживать гнев, помалкивать и не писать писем. Когда она опять выйдет из себя, а ее жгучей ярости просто необходимо излиться, это явится началом конца Сары. Эбигейл позаботится, чтобы она потерпела окончательное поражение».

— Жаль, что эта поездка необходима, — говорила Эбигейл. — Ваше величество совершенно измучены.

— Все мои мысли о Георге. Он нуждается в нас.

— Я дала Мэшему твердые указания. Он их выполнит.

Анна сжала руку Эбигейл.

— Но я буду рада, дорогая моя, вернуться.

— Принцу нас долго ждать не придется, ваше величество.

— Я еду на благодарственный молебен с тяжелой душой. Ты видела списки раненых и убитых. При мысли об этих несчастных, погибших на поле битвы, я пытаюсь ответить на вопрос: есть ли смысл в этих потерях? Есть ли смысл вообще вести войны?

— Это вам объяснит герцог Мальборо, мадам.

— О герцог! Блестящий полководец, гений.

— Мадам, а где блестящим полководцам проявлять свой гений, как не на войне?

— Но в этой бойне гибнут мои подданные! Я же говорила тебе, Мэшем, что отношусь к ним, как к своим детям.

— Да, ваше величество. У вас доброе сердце.

— Я желаю им самого лучшего, Мэшем. Хочу видеть их живущими в собственных домах, имеющими работу, семьи… особенно семьи, по-моему, это величайшее благо. Будь у меня дети… Если б мой мальчик не умер, не было б этой ужасной проблемы с Георгом Ганноверским. Знаешь, Мэшем, виги хотят пригласить его в Англию как будущего наследника трона. Я не допущу этого. Ни за что.

— Мистер Харли говорил мне об этом. Он находит это чудовищным. Но сказал, что вашему величеству достаточно отказаться принимать его.