Михаил Сухоросов - Наемник

• Название: Наемник
• Автор: Михаил Сухоросов
• Издательство: «Ленинградское издательство»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9942-0609-8

Художник Михаил Ордынцев, «командированный» в средневековый мир, ласково именуемый Преисподней, становится объектом охоты: его преследует могущественный Орден Чародеев и не менее могущественное Серое Братство, корпорация оборотней. Но что еще хуже, в охоту за ним включается загадочный Институт, научная корпорация, засылающая в мир Преисподней пришлых — агентов-смертников из других миров. Разгадка этого интереса в прошлом героя, и Ордынцев — а ныне странствующий Чародей Мик Меченосец — во что бы то ни стало должен найти ответ на свои вопросы…

Переплетение изощренной магии и высоких технологий, готической легенды и жесткой игры конкурирующих спецслужб — все это в первом романе цикла «Пришлые».

---

И тогда я почувствовал ее Силу — дикую, звериную, не управляемую разумом. Это что ж будет, если такая на волю вырвется? У меня с перепугу даже в глотке пересохло, о Амрата не дала мне слишком долго размышлять:

— Начинай контакт! Через свой Камень!

А как тут его начнешь? Ладно, где наша не пропадала… Я стек сознанием в Юрда и принялся нащупыать пути к этой странной Силе. К моему удивлению, контакт нашелся довольно легко, почти сразу. Да, мозг слабоумной оказался действительно идеально чист. Как операционный стол. Как белая накрахмаленная простыня. Как пустой киноэкран. На секунду мне даже почудилось стрекотание проектора, а потом передо мной замелькали кадры кинохроники Меченосца.

Путешествие вверх по реке времени, как рыба — вынырнул, погрузился, проплыл немного по течению, снова выпрыгнул… И все предельно четко. До мельчайших деталей.

Навстречу стремительно летят верхушки деревьев — это мы падаем на дельтаплане…

А вот и сам дельтаплан, он врезается в скалы горящей птицей, а где-то над ухом оглушительно стрекочет автомат Роджера…

Погружение.

Из белой мути выплывает Ильмира: «Новое знание — всегда новая боль»… Но и ее уже нет, я в кольце факелов, и микроцефал, оскалившись, прыгает вперед, занеся нож для смертельного удара, упреждая, бью ножом, и липкая горячая кровь окатывает меня, но вместо микроцефала на земле лежит кто-то другой.

Приглядевшись, узнаю лицо торианского гвардейца, первого человека, убитого мной, но оно тут же сменяется усталым, с темными кругами под глазами, лицом Дэна: «Ладно. Через две недели тебя убьют»…

А потом снова темнота, но она не таит в себе угрозы, ее пронизывают огоньки фонарей, мы с Ларико идем по ночному Бургу и над чем-то громко хохочем, пугая запоздалых прохожих…

На какой-то сосем уж короткий миг всплывает моя старая мастерская — там, в Бурге, а потом картина снова меняется.

Я в лесу, но в лесу искореженном и опасном, словно он опален каким-то чудовищным раскаленным ветром, а оттуда, из темноты, из-за переплетения ветвей, на меня движется что-то большое, взревывающее, и я судорожно сжимаю в руках автомат, хотя и знаю, что он разряжен…

А потом наваждение уходит, лес становится другим, вполне земным ельником. Я лежу в редкой и белесоватой мокрой траве, чуть отставив правую руку с автоматом. На сей раз он заряжен, это уж я точно знаю. А пока надо вжиматься в траву и хвою и вглядываться вперед, а впереди — невысокая, метров пять, железнодорожная насыпь. Заметив шевеление, поднимаю автомат, вжимая приклад в плечо, но на гребне насыпи — Дэн. Он отмахивает рукой — все в порядке, можно идти…

Но оказываюсь я почему-то в тернировочном зале, вокруг меня — около двух десятков парней где-то моего возраста, упражняемся в рукопашном бою, мой спарринг-партнер отрабатывает удары ногами, я ставлю блоки. Странно, этого типа я никогда раньше не видел… Высокий, светловолосый, худощавый… Не помню я его, хоть тресни…

И в этот момент я пропускаю удар, но оказываюсь почему-то в аудитории, столы расставлены полукругом, а в середине — наставник, седой, с костистой волчьей физиономией. направляя на каждого поочередно остро отточенный карандаш, он вещает: «Запомните, вы не боевики, а интеллектуалы. И основная ваша задача — не бегать и стрелять, глотая шифровки, не махать руками и ногами, а смотреть и анализировать. Использовать заложенные в вас способности…»

И снова смена декораций, мой дворик в Бурге, и мне шестнадцать, мы с ребятами пьем пиво и травим анекдоты…

И все заканчивается, экран гаснет. Открываю глаза, снова возвращаясь в реальность. У Амраты вид усталый, но она явно довольна своим представлением. Старуха отвязывает слабоумную от столба, вливает ей в рот какое-то питье и уводит за перегородку.

Я провел рукой по лбу. Взмок, однако… И тут же перехватил взгляд Амраты — удивленный, почти восхищенный:

— Да, чародей, оказывается вам, Пришлым, тоже есть, что вспомнить. Не думала.

Я чисто механическим движением выволок из кармана сигарету, покрутил в пальцах и спрятал обратно:

— Есть-то есть, только тут почти половина ко мне не относится. Не было со мной такого.

Она уже откровенно ухмылялась:

— Все что ты увидел, ты увидел сам, я тебе ничего не показывала. Тебе, конечно, виднее…

Насмешка в ее голосе мне очень не понравилась, но, пожалуй, она-то и убедила меня в правдивости увиденного. Я все-таки закурил, некоторое время посидел молча. Амрата наблюдала за мной чуть ли не с жалостью — вот уж чего от нее не ожидал… Наконец, она снова усмехнулась мрачновато:

— Я же предупреждала, что может получиться. Я уж догадалась, что ты какие-то вещи сам от себя скрываешь. И все-таки, хочешь не хочешь, это твое прошлое, а не чье-нибудь.

— Да, то я-то ничего такого не помню!

— Раз видел, значит, помнишь.

— Откуда ж все это взялось?

Она пожала плечами, откровенно наслаждаясь моим замешательством:

— Тебе лучше знать. Зеркало четких ответов не дает. Ты сам хотел в него заглянуть, а если понять не можешь — твое дело.

— Значит, обо мне ты через него узнала — что я Пришлый и так далее?

— Догадлив, — чуть насмешливо одобрила она. — Видела кое-что, остальное сама додумала.

Я тяжело поднялся:

— Ладно, мне тут тоже кое-что додумать надо, так что сегодня у нас с тобой занятий не будет, — и пошел из хижины.

— Заодно и довспомни, — посоветовала мне в спину Амрата.

Я плелся, не разбирая дороги, через все стойбище, пока не оказался на своей любимой скале над гаванью. Краем глаза я видел, что моя прислужница-надзирательница топает следом, но это как раз меня меньше всего волновало. Добравшись, я уселся на камень подальше от края — не могу долго на море смотреть, сразу что-то вроде морской болезни начинается… Ветер с севера стал порывистым и холодным, брызги долетали даже на такую высоту. Плевать, зато никакая стерва не помешает спокойненько подумать, а подумать мне ой-ой как есть о чем.

Прежде всего надо бы разобраться, правда или не правда то, что я видел в этом сволочном зеркале. Теоретически это все вполне может оказаться ловушкой, но какой? С другой стороны, откуда Амрате знать об автоматах и железнодорожных насыпях? А я, насколько выяснилось, помню, как заряженный автомат по ощущению от разряженного отличается. Далее, слишком все это напоминает кинохронику, и монтаж очень четкий, словно то, что у меня в памяти хранится, спроецировано на экран. Одни воспоминания бесспорно мои, а другие… Другие точно такие же четкие. Так получается, это действительно было, и я с автоматом в лапах прорывался куда-то по лесам в компании Дэна? И сидел там, в аудитории? Бред какой-то. И вообще, раз я не помню, значит ничего не было.

В этом, конечно, я себя могу сколько угодно убеждать, но тогда вопрос — откуда у меня подобные воспоминания? Может, мне их внушили? Интересно, кто? Не Амрата, это уж точно, а больше я никого не чувствовал. Сила, с которой я контачил, ни к чему человеческому вообще отношения не имеет, а спарринги, автоматы и прочая фигня — это все вполне человеческое. Даже слишком, я бы сказал. Тогда, рассуждая логически, все это было на самом деле, и я обучался смотреть и анализировать, а так же драться и стрелять? Но почему тогда я об этом настолько прочно забыл? На вопросе вопрос…

А вообще, если сопоставить некоторые факты и фактики, связанные со мной, получаются весьма забавные вещи. Например, то, как быстро я научился владеть Силой — меня это еще тогда насторожило. И мечом я, помнится, очень быстро владеть навострился. А с другой стороны, всякие нюансы, связанные с обучением Чародеев, в частности, с той пакостью, которой меня Учитель пичкал, лежат за гранью моего разумения, а что до меча — уроки сцен боя могли свою роль сыграть. Амнезия? Что-то не похоже… Значит, ничего этого не было? А воспоминания откуда? Порочный круг.

Так, по-моему, я просто не с того конца подхожу. Чтобы избежать блужданий по кругу и строительства стройных гипотез, надо просто вспомнить все, что было со мной в жизни, причем по порядку, и убедиться, что беготне по лесам там нет места.

Итак, детство. Ничего особенного, да я, честно говоря, и помню-то о нем мало что. Отметим: было.

Далее, само собой, следует отрочество. Школьные годы чудесные, двойки, казарменный дух родной школы. Драки до первой крови, происходившие на заброшенном корте за школой, сортир, исписанный всем, чем только можно — от немудрящего словечка из трех букв до витиеватых стишков. Кассетные магнитофоны с солдатским ремнем вместо ручки — чтобы на шее носить. Анекдоты о бровастом вожде мирового пролетариата, рассказанные тайком. Занятия в подпольной секции каратэ. Вкус первой сигареты, запретный алкоголь, первая женщина… Звали ее, помнится, Аней, была она лет этак на пять меня постарше, и особой разборчивостью в связях не отличалась. Бог ты мой, какая трагедия была, когда я об этом узнал! Мы с Вовчиком из параллельного тогда упились, как солдаты, и весь вечер поносили слабый пол… Но я-то собрался не умиляться, а вспоминать.