Дино Динаев - Мальчишник в зоне смерти

• Название: Мальчишник в зоне смерти
• Автор: Дино Динаев
• Жанр: Научная Фантастика

Представьте, целый город замер. Время остановилось. Застыли прохожие, машины. И в этом мире совершенно беззащитных женщин завелся безжалостный маньяк. Но доблестный полковник взял след!

---

— Чего? — спросил бандит, поднимая голову.

Мошонкин сцепился с Ахмурвиком. Как и в случае с Глюком, поначалу он позабыл обо всех полученных уроках рукопашного боя, и обрушил на соперника размашистые рабоче-крестьянские удары. Когда противник практически потерял сознание, парень вспомнил о десантном прошлом и пару раз врезал, как учили, ногой. Когда он закончил бить, Ахмурвик рухнул как подкошенный. Как оказалось, удары Мошонкина — единственное, что удерживало его на ногах.

— Мошонкин, уходим! — крикнул Картазаев, перезаряжая арбалеты, отнятые у поверженных врагов.

Занавеска рывком откинулась. В проеме стояла Тарантула, упираясь головой в потолок.

— Я и не знал, что вы такая большая, — дипломатично заметил Мошонкин.

— Куда же ты, Вася? А как же наша свадебка? — упрекнула девица. — Поматросил и бросил. Так получается.

— Он вернется, — пообещал Картазаев.

Когда он хотел отодвинуть брошенную девушку, Тарантула отодвинула его в ответ. Полковник с ускорением пересек комнату наискосок и, споткнувшись о перевернутый стол, оказался на полу. Мошонкин предпринял решительную атаку. Своими круглыми кулаками он врезал девушке пару раз, но больше не успел. Тарантула отвесила ему такую тяжелую оплеуху, что десантник смел остатки мебели и оказался рядом с Картазаевым. Водонос, под шумок возжелавший прошмыгнуть за спиной красавицы, был схвачен за ворот.

Безо всякого усилия Тарантула подняла его в воздух. Ноги водоноса висели, не касаясь пола. Силачка раскачала его и отбросила в угол. Потом поймала удирающую с визгом Дину и швырнула следом.

Картазаев поднял арбалеты.

Тарантула, увидев направленное на нее оружие, издала вопль, от которого заложило уши. Потом резкими по-мужски размашистыми шагами пошла прямо на Картазаева. Полковник спустил оба курка. Болты пропели свою убойную песню, резко оборвавшуюся, когда силачка перехватила их в полете, словно две спички сдутые сквозняком со стола.

Картазаев снял с пояса свой арбалет и разрядил его вслед двум другим. Он ошибочно посчитал, что руки силачки заняты и ей нечем будет защищаться. Что это не так, он убедился, когда Тарантула поймала болт зубами. Она торжествующе смотрела на него, смакуя произведенный эффект. Так вышло, что девица пропустила момент, когда Мошонкин разрядил в нее четвертый, одолженный им у врагов, арбалет.

Болт врезался Тарантуле в лоб. Поначалу казалось, что он оторвал ей всю верхнюю половину головы, лишь потом стало ясно, что голова монстра и состоит из двух половин, вернее, из двух страшных челюстей, увенчанных огромными зубами. Откинутая верхняя половина увлекла Тарантулу за собой, и девица со страшным стуком рухнула навзничь, но не умерла, как можно было ожидать.

Чудовище извивалось по полу и щелкало жуткими челюстями. Пришедший в себя Ахмурвик волею случая оказался рядом с Тарантулой. Вопя от ужаса, он кинулся наутек. Тарантула вцепилась в него точно пес. Челюсти клацнули, и Ахмурвик разом лишился ноги по бедро.

Люди кинулись к дверям, но людоедка отшвырнула труп и напала. Картазаев со всей силы ударил Тарантулу арбалетом, целя в голову. Силачка легко вырвала орудие у него из рук и запустила в ответ. Полковник увернулся, арбалет с такой силой врезался в стену, что разлетелся на куски.

Подкравшийся со спины Мошонкин обрушил на людоедку табурет. Тарантула повалила десантника, вцепившись в ногу. Василий тщетно пытался вырваться. Ведьма раскрыла страшную пасть, готовясь отхватить десантнику ногу, но подскочивший Картазаев заклинил ей пасть ножом.

Неизвестно, чем бы закончилась схватка, если бы Мошонкин не увидел люк в подпол, увенчанный медным кольцом. Откинув крышку, они с полковником налетели на Тарантулу одновременно и, уворачиваясь от клыков, потащили к люку. Раскачав воющую ведьму, сбросили вниз, после чего приперли крышку всеми имеющимися под рукой тяжестями.

Люди так торопились покинуть жуткий дом, что отомкнули входные двери, даже не озаботившись тем, что их могут поджидать обезьяны. Беглецов едва не прибило грузом, свалившимся с крыши. Мимо с воплями пронеслись обезьяны, не обращая на людей никакого внимания. Вскоре стало понятно почему.

Грузом, едва не пришибившим людей, стали останки обезьяны, а может, нескольких обезьян, сыпавшиеся с крыши. Алмауз Кампыр сидела на печной трубе, потрясая окровавленными руками и бесновато выкрикивая проклятия:

— Я вас достану! Вы у меня слезами кровавыми умоетесь за мою дочку!

Глаза ее полыхали праведным гневом. В знак траура она сорвала платок и распустила грязные спутанные космы. Удаляясь и теряясь в лесу, беглецы еще долго слышали посылаемые вслед проклятия.

Картазаев торопил спутников.

Они безнадежно опаздывали.

Картазаев с горечью подумал о несправедливости. Почему все самое заветное само падает в руки подонкам? Все равно, что лучшая красавица безропотно отдается распоследнему сифилитику.

— Лубаантун кое-кто увидит раньше нас, — вздохнул он.

— Кто? — поинтересовался Мошонкин.

— Диего, — сказал Картазаев.

Глава 3

Диего принимал душ.

Выйдя голый, тщательно причесался перед зеркалом в рост человека.

Потом достал из шкафа заранее пошитую лучшими портными парадную форму унтерфюрера СС с железным крестом на груди.

Он не обращал внимания на шум, доносящийся со двора. Там его головорезы впихнули в кирху отчаянно сопротивляющуюся Тамару, потом кинули туда же Аркашку Листунова, напоенного таблетками со снотворным, не понимающего что происходит, потерявшего сознание не под действием лекарств, а от страха. Артур тоже принял таблетки, но до последнего шел сам, лишь в конце его занесли.

Заглянувший доложиться о выполнении приказа еще живой Гектор запнулся, увидев шефа в эсэсовской парадке.

И тут Диего засуетился. Его спутники уже в Лубаантуне, а он все еще здесь. Он должен быть первым!

Наложив жгут, торопясь, сделал укол, точно его могли поймать строгие преподаватели в престижном Мясном колледже, где учились дети избранных людей города, и где каждый третий был наркоман.

Уже под властью наркотического дурмана Гектор с подручным понесли его в кирху.

Полет внутри нефритового гроба соединил всех четверых. Временами им казалось, что они есть одно общее вопящее тело, у которого четыре пары ног и рук. Это было дико больно, соединяться в несоединимое. Бог словно гневался на них и старался показательно наказать, чтоб другим было неповадно.

В полете внутри ревущей трубы со стенами из голубого со всполохами огня Диего опять стал Димой Вырезовым. Ему было восемнадцать лет, и он в одних кальсонах, которые даже в институте заставлял носить его отец Виктор Анатольевич, начальник отдела импортных поставок Алгинского порта, стоял на балконе. Зубы его стучали. Зима выдалась студеная, пар вырываясь изо рта, делал седыми волосы. Каменный пол балкона жег ноги сильнее кипятка.

Мать, всю жизнь прожившая испуганной серой мышкой при властном отце, скукожилась в кресле. Ее порывом было помочь спасти чадо, но страх прочно удерживал на месте, парализуя, лишая воли. Дмитрий подпрыгивал на месте, попеременно меняя ногу. И уже была мыслишка, не сигануть ли вниз, с пятнадцатого этажа. Но он слишком хорошо знал, что не сделает этого. Он отомстит. Отомстит всем, в первую очередь матери. Он убьет ее первой.

С треском отдираемого замерзшего утеплителя растворилась дверь смежного балкона, показывая лицо дворничихи, подавашей ему знак, чтобы он перелазил к ней. Ибо не первый раз строгий папашка выгонял его на балкон. Но была одна причина, по которой Дмитрий ни разу не воспользовался приглашением. Вот и сейчас эта причина в лице шестнадцатилетней дочки дворничихи, маячила у матери за спиной.

Дмитрий остро почувствовал, что стоит прилюдно почти голый, в старых отцовых кальсонах с болтающимися завязками и оттопыренными пуговицами на ширинке, одна из которых висит на одной нитке. Но это была не самое дно его унижения. Открылась дверь, и Виктор Анатольевич громогласно вещует:

— Это позор! Я застал своего недостойного сына за просмотром так называемого фильма про любовь этого скандально известного режиссера Тинто Мандрасса. Как ты мог смотреть эти ужасные фильмы про любовь? И самое отвратительное, — тут Виктор Анатольевич взял паузу, словно хороший артист. — Самое страшное: у него была эрекция!

От этих слов Дима Вырезов закричал, трансформируясь и превращаясь в Диего.

Он сам, Аркашка Листунов и Артур возлежали на песке у моря. Чуть поодаль, некрасиво разбросав ноги, расположилась Тамара.

Диего ругнулся вполголоса. Он ненавидел женщин. Было время, когда он страдал из-за того, что они не обращают на него внимания, а если обращают, то лишь для того, чтобы рассмотреть его врожденное уродство. Долгими вечерами он стоял у зеркала, закрыв парализованную половину лица ладонью и представляя, каким он мог бы быть.