Станислав Пономарев - Стрелы Перуна

• Название: Стрелы Перуна
• Автор: Станислав Пономарев
• Издательство: Русс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-85236-002-3

Настоящая книга — вторая часть трилогии, посвященной истории Киевской Руси. Впервые роман был опубликован Куйбышевским книжным издательством в 1989 году, а уже через год стал библиографической редкостью. Первая часть трилогии дважды выходила в свет, второй раз — значительным тиражом.

События романа «Стрелы Перуна» также относятся ко времени правления великого князя Киевского Святослава Игоревича — середине 60-х годов X века. Автор в художественной форме динамично раскрывает сложную картину роста и становления единого Русского государства, его дипломатии и военных столкновений с могущественным Хазарским каганатом, непростых взаимоотношений с Византией и Волжско-Камской Булгарией.

---

— Асмуд, Асмуд! — шептал князь-витязь. — Пошто ты бросил меня одного в столь грозное время? Неужто Перун-бог не мог повременить малость? О-о, как ты нужен мне! Кто теперь охранит мой сон среди недругов? Кто подаст добрый совет в деле ратном и мирном? Ежели бы мне проведать, кто заманил тебя в гущу мечей козар-ских! Ежели бы узнать!..

Всю ночь воевода Асмуд руководил главной русской ратью. Сам он меча в руку не брал, ибо не дело полководцу самому мечом махать! Разящая сталь доброго воеводы — все войско, тяжесть его и могущество!

Утром к Асмуду прискакал гонец.

— Великий князь Святослав погибает в кольце врагов! — хрипло прокричал он. — Тебя на подмогу кличет!

— Кто ты?!

— Завид, отрок княжецкий! Аль не признал?

Узнал его старый воевода, осторожный и недоверчивый, в этот раз он почему-то сразу поверил гонцу. Полководец передал командование всей ратью князю Улебу и подозвал к себе Остромира:

— Где гриди твои?

— Тут все!

— Вперед! На выручку князя нашего!

И тысяча богатырей Ряда Полчного, построившись в железный треугольник, ступила прямо в гущу вражеской орды. Хазары навалились на отряд Асмуда несметной силой. Рослые дружинники все в броне с головы до ног, прикрытые тяжелыми красными щитами с копьями наперевес, оказались не по зубам самым смелым и искусным кочевым богатурам. Словно тяжелая боевая ладья средь ломкого камыша, шла вперед несокрушимая дружина мо-гутов русских. Изумленные их неуязвимостью, враги с воем отлетали прочь.

— Кто добудет голову старого урусского бека, тот получит десять тысяч динаров! — велел сказать богатурам Санджар-Саркел-тархан.

С еще большей яростью навалились на отряд хазары. Но все усилия их оставались тщетными. Так через всю орду вражескую прошли доспешные богатыри-исполины, потеряв едва сотню товарищей.

Не более полусотни шагов оставалось до печенегов, стремительно налетавших на хазар. Гриди Ряда Полчного ускорили движение, и тут копье могучего хазарского богатура ударило Асмида в глаз. Бесстрашный воевода умер мгновенно. Дружинники подняли своего сраженного предводителя на плечи и так вынесли его из боя.

До последнего мгновения Асмуд верил, что идет спасать Святослава. А тот с засадной дружиной еще и в битву не вступал. Бек-ханы Тарсук, Илдей и Радман изумились, когда узнали, во имя чего проделали эти урусские богатуры невероятный путь сквозь сонм врагов.

— Кагана Святосляба нет тут и не было! — хором воскликнули печенежские военачальники.

— Мы думали, он там! — показал Илдей на берег, где главные силы руссов отражали бешеный натиск хазар...

Наверное, Святослав, не посмотрев ни на что, казнил бы виновника смерти Асмуда. А он недалеко был. И тоже слезы с лица смахивал. Свенельд, этот герой нынешней битвы, трижды раненный стрелой, копьем и мечом, страшился опасного свидетеля своей измены. Это он подослал гонца, которого сам же потом пронзил мечом... Эх! Если бы знал обо всем Святослав, многих бед в дальнейшем мог бы избежать великий князь Киевский. Многих!..

Святослав с вершины кургана смотрел на поле недавней брани. Солнце поднялось высоко. На берегу, залитом кровью, почти никто не шевелился. Глядя на тела воинов, можно было подумать, что все они мертвые. Но это было не так, просто смертельно уставшие ратники спали тяжелым сном где попадя. Кончилась битва, тут и свалились без сил. Храп здоровых и стоны раненых слились воедино. И ходили среди богатырских тел лекари-ведуны и те, кто не участвовал в сражении, будучи в запасном полку. Они перевязывали раненых, сносили тела павших на крутой холм у реки.

Печенеги делали то же со своими убитыми товарищами, и горестный заупокойный вой степняков оглашал кровавое поле.

— Святич! — позвал князь.

Телохранитель, пришпорив коня, взлетел на курган.

— Как только солнце перевалит за полдень, разбудишь всех воев. А сейчас прикажи полонянникам рубить деревья для прощального костра!

— Сполню, князь!

— И еще. Достань из реки лодию витязя Асмуда... — И снова при звуке этого имени голос Святослава дрогнул. — Прикажи Свенельду моим именем все изготовить для тризны по воям русским и за упокой славного богатыря Асмуда!

— Сполню!

— Поспешай!..

Когда солнце склонилось к западу, погребальный костер был сложен. Он представлял собой грозное и внушительное зрелище. На высоком берегу Дона руссы соорудили клети из березовых и дубовых стволов. Они заняли пространство на сто шагов в окружности, и высота нижнего ряда равнялась росту человека. На эти бревна рядами положили павших ратников в полном вооружении, каждый с обнаженным мечом в правой руке. Три ряда поленниц встали на первом настиле и приняли на себя всех мертвых богатырей.

На самой вершине смертного одра на шести поленницах поставили боевую ладью. Снизу к ней вела ступенчатая лестница, по которой внесли наверх тело воеводы Асмуда. Витязя посадили на высокий резной трон, отнятый в битве у врага. Старый воин был одет в богатый боевой наряд. На шее блестели ярко три золотые гривны — три высшие награды за ратную доблесть. К веслам смертной ладьи посадили двадцать самых знатных богатырей, павших в недавнем сражении. У подножия трона в ладью навалили горы разноцветного шелка, а по нему рассыпали несколько тысяч золотых и серебряных монет и три чувала пшеницы. Перед Асмудом на столике в золотых блюдах положили самые дорогие яства, какие только можно было найти в шатрах разбитого врага. В мертвой окостеневшей руке воевода держал кубок-ритон из турьего рога, до краев наполненный пахучим фруктовым вином.

За бортами боевого корабля лежали убитые четыре арабских коня в богатой сбруе. Тут же покоились мохнатые туши двух огромных медведей и тела двенадцати сторожевых собак. Рядом сидели по воле великого князя Киевского и волхва Перунова Дикобора десять связанных хазарских богатуров, взятых недавно в плен: на небесах в светлом мире бога-воина Перуна они будут рабами служить прославленному русскому воеводе.

Вокруг погребального костра стояли рядами тысячи ратников-руссов в полном боевом вооружении, все простоволосые. Печаль застыла на суровых, продубленных ветрами, меченых вражьей сталью лицах. Но не было стонов. Богатыри молчали, склонив чубатые головы: каждый думал о бренности всего земного, о трудах ратных и насущных, о счастливой жизни, которая только и есть там, в заоблачной дали — в светлых садах бога-витязя Перуна.

Сегодня на смертном пиру великому князю слово молвить. Умел дружины водить князь-витязь, умел и речь держать во славу воинов — братьев своих в битвах, победе и смерти:

— Руссы! Сыны трудов бранных! Братья мои перед грозным ликом Перуна! Там! — он десницей указал в степь. — Там ворог лютый бежит, устрашенный силой и доблестью русской! И возрадуются на небесах предки наши, ибо дань козарину мы нынче заплатили мечом разящим! И возрадуются чуры[144], што нет уж больше ига козарского над Русской Землей!

— Да возрадуются! — грянули дружины.

— Руссы! Братие и дружина! Кто столь смело мог ступить в пределы козарские?! То наша нога попирает Дикое Поле! Где гордый Хакан-бек Козарский?! Там! — Святослав указал на крепость. — Сидит, аки пасюк[145] в капкане, и дрожит, ожидая кары неминучей! И возрадуется отныне вся Русь Светлая, узрев позор ворога лютого, некогда дань бравшего по обеле[146] от дыма с народа русского! А ноне сам Хакан-бек готов ту дань заплатить за жизнь свою! Да не возьмем мы ее, бо Русь человечиной не промышляет! Не вороны мы, а соколы! И не бывать более козарам на Русской Земле!

— Не бывать! — громом откликнулись дружины.

— Слава павшим могутам русским за труд их ратный! Они полегли на поле брани, чтоб утвердилась на земле сила добрая, щадящая во славу жизни праведной для трудов мирных, а не для злого огня войны! Слава подвигу руссов!

— Слава! Слава! Слава! — гремело над степью.

И дрожали от страха великого хазары за крепкими стенами Саркела. Закружилась голова и покачнулся, словно от удара богатырской палицы, каган-беки Асмид Могучий...

На тучных пастбищах у далекого Семендера испуганно оглянулся в сторону Дона-реки Великий Царь Шад-Хазар Наран-Итиль: кольнуло сердце предчувствием беды. Изумрудная зелень пастбищ показалась ему зачахшей и почерневшей, а светлые озера будто бы наполнились кровью. И потянуло гарью от далеких голубых гор. И сникли цветы в беспечно-веселом краю, где никогда не бывает войн. Глянул Царь-Солнце на шатер свой, а на золотой маковке ворон сидит и хриплым простуженным голосом накликает жуткий холод беды.

— К-ш-ш! — замахнулся Иосиф на вещую птицу.

Красный тургуд рванул богатырский лук, пустил стрелу и с десяти шагов не в ворона попал, а в священный золотой диск — символ Вечного Животворящего Солнца. В ужасе завыли хазары...

— Прощайте, братие! — прокатился над дружинами мужественный голос Святослава. — Волхвы! Исполните волю бога Перуна!