Станислав Пономарев - Гроза над Русью

• Название: Гроза над Русью
• Автор: Станислав Пономарев
• Издательство: Русс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1991

Станислав Пономарев вошел в литературу стремительно, буквально в течение пяти-шести лет издав в Самаре и Москве несколько исторических романов и повестей. Сфера его писательских интересов — художественное осмысление Киевской Руси. Роман "Гроза над Русью", посвященный драматическим событиям борьбы киевского князя Святослава Игоревича с Хазарским каганатом, издавался в Самарском книжном издательстве пробным тиражом и разошелся с книжных прилавков в считанные часы. Новое издание предпринимается с целью удовлетворить спрос любителей древней российской истории на книги тольяттинского писателя.

---

И вот загремели все струны тревогой. Казалось, ахнули громы небесные. Сторонники русские отшатнулись.

Пробудился тут Змей Горынович
Да как гаркнет голосом страшныим:
«Ты пошто шумишь, мужик-лапотник?!
Не даешь отдохнуть моим косточкам!
Али жизня тебе опротивела,
Што в пасть мою так торопишься?»

И ответствовал тут Политушка
Голосочком своии да ласковыим:
«Што ты, волчья сыть, похваляешься?
Да позавтракать мной собираешься.
Лучче б ты сощитал свои косточки,
Ан придет твой час — будет неколи.
Яз пришел доискать живота твово...
Выходи на бой, Змей Горынович!
Ты попробуй на зуб силу русскую,
Силу смердову — богатырскую!»

Как завыл, завопил Змей Горынович:
«Ну держись за подол, мужик-лапотник!»

И завыла тут буря грозная
От змеиных крыльев поганыих,
И стрелою пал с неба черного
Змей Горынович на Политу Буславича.
Норовит поганое чудище
Попалить огнем, ухватить когтем,
Головы лишить поединщика!

Но удалый Полита, Буслава сын,
Легкой белкою прыскнул в сторону
И, махнувши дубовой палицей,
Угодил по башке по поганыя.
От удара могутного русского
Отлетел Змей Горынович-чудище,
Будто чижик в лапте, аж на сотню верст
От поганой горы Кагановой...

Змей трясет башкою тяжелою
И от звона в ушах не отцепится.
Тут кричит ему добрый молодец:
«А пошто ты, нахвальщик бессовестный,
Развалился на отдых так скоренько?
Аль устал языком намолачивать,
Похвальбу на круги рассыпаючи?!»

Ратники засмеялись:

— Знай наших!

— Видывали мы таких, кои силу русскую с налета сломать вознамеривались!

Между тем грозно гудели гусли и песнь-былина вещала о брани...

Закипела тут удаль у чудища,
У поганого Змея Горыныча,
Налетает он снова на русича.
Да уроком добрым наученный,
Сподтишка норовит в поединщика.

Но Полита ухваткой русскою
Да не дал тому ворогу хитрому
Из-под тиши к себе приблизиться:
Да как палицей той могутною
Угодил он Змею по спинушке...

День за ночью три года минуло,
Как колотятся поединщики...
Стал кончаться огонь у Горыныча —
Только дымом из пасти харкает.
А Полита дубинкой помахивает
Да врага по бокам охаживает!

Вот в четвертый год, на кровав рассвет
Порешил Змей поганый Горынович
Раздобыть себе силу в реченьке
Речке рудыя да кровавыя,
Штоб огнем запастись во утробищу
Да Политу Буславича потчевать.

Камнем пал с неба высокого
Змей во речку свою заповедную...

Да просчелся поганый чудище,
Ведь в той речке вода сменилася
Из горючей на воду светлую,
Воду чистую из Лебединки.
Ключевая вода та русская
Ухватила Змея Горыныча,
Очи выела, в прах рассыпала,
Разметала по стрежню быстрому
И землицей русской присыпала.
Поклонился Полита, Буслава сын,
Тоей горсти земли со водицею,
Што принес из сторонушки родныя
На победу себе и во прах врагу...

Весело, по-праздничному звучала музыка. Голоса водили хороводы. И показалось, темная ночь волшебно осветилась. Души людо кие раскрылись навстречу добру.

И развеялись тучи черные,
Воронье по лесам рассыпалось,
В небе синем, высоком да ласковом,
Засветилось солнышко красное.
Зацвела вкруг земля от радости,
Жаворонки во славу затренькали.

Опадала та дверка железная,
Што неволей злой была кована.
И из чрева горы Кагановой
Вышли сто королевичей бледныих
А вослед пошли девы-лебеди
Да царевишны целой тысячей
А за ними — народу черного.
Столь числом — и досель не сощитано

На колени они все попадали
С благодарностью к руссу-воину
Пели песни в пиру, удаль славили
Пили меды во здравие русича!

Разбредались они в разны стороны
И на ста языках чужедальниих
Они славу поют да Святой Руси
А и храбру Полите Буславичу
За добро и живот поединщику!

...Долго еще у костров пересказывали друг другу былину славные сторонники русские. Прибавляли от себя новые подробности: Змей Горынович — сын Кагановый — обрел двенадцать голов вместо одной, и все они слетели от могутных ударов Политы-богатыря; Полита Буславич сел на богатырского коня; кузнецы отковали ему палицу «ажио в тыщу пуд»!

По сказкам русских витязей, былинный богатырь Полита Буславич разметал по камешку ту «горку Каганову», а на месте том лежал меч-кладенец, при одном виде которого слепнул ворог и падал ниц. Все утверждали, что этим волшебным мечом владеет теперь прославленный в боях воевода Добрыня...

Глава третья Добрые вести

Немного времени прошло, а рать у городища Змеево выросла уже до двадцати тысяч человек. Добрыня далеко, к самому Киеву, выставил конные дозоры, зорко следя за действиями врага. Ему донесли, что на Днепре был жестокий бой, однако подробностей никто не знал: говорили только о поражении степняков.

Под Будятином, для прикрытия лесной дороги на Каширин погост, воевода выставил отряд из пяти сотен пеших ратников под командой Луки Чарика.

Ватаги печенегов и хазар рыскали вокруг, дивясь брошенным селищам, отсутствию в них чего-либо ценного. В злобе они рушили и жгли все подряд, втихомолку ругали своих ханов, виня их во всех бедах своих. Только скорое взятие Киева, Вышгорода и богатого купеческого каравана могло вознаградить кочевников за все лишения этого похода.

Одна из ватаг прискакала к Будятину на шестой день нашествия, к вечеру. Впереди красовался на высоком арабском коне молодой бек Кулобич в кольчуге и косматом шлеме. Кто-то пустил слух среди печенегов, что в городище живет «сама жена кагана Святосляба», одежда которой вся соткана из золота, украшена драгоценными камнями. Молодому наезднику хотелось прославить свое имя подвигом, достойным настоящего батыра, чтобы под синим небом Канглы-Кангарии[89] зазвучали песни в его честь. Тогда он сможет жениться на ханше из знатного и богатого рода, а его старая мать отдохнет, наконец, от непосильного труда. Кулобичу было восемнадцать лет, он отличался силой и ловкостью и верил в свою звезду...

Недавно на весеннем празднике Рождения, когда увеличиваются табуны коней и веселой пеной шипит в аяках нибид — хмельной напиток из кобыльего молока, — простой табунщик Кулобич вызвался сразиться в поединке с самим бек-ханом Илдеем и сбил того с коня. Илдей приблизил к себе смелого харачу[90], назвал побратимом, однако от повинностей не освободил ни его самого, ни старую мать.

В самом начале похода Кулобич снова отличился — захватил в плен из хитрой засады урусского батыра. Илдей вспомнил «побратима» и, чтобы слава о щедрости бек-хана не угасала у кочевых костров, возвысил Кулобича — дал под начало его сотню отчаянных байгушей[91].

Отправляя дозор в глубь русских лесов, бек-хан долго раздумывал, кому бы поручить столь ответственное дело. Нужен был осторожный, хитрый и очень отважный человек.

Среди старых опытных воинов немало хитрых и осторожных. Но прожитые годы лишают отваги — обычно безрассудно смелые до старости не доживают.