Дуглас Престон - Остров

• Название: Остров
• Автор: Дуглас Престон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-26854-2

На острове Рэггид, где-то в глубинах затопленной древней шахты, называемой Водяной Бездной, хранятся несметные сокровища, спрятанные здесь знаменитым пиратом XVII века. Согласно легенде, сокровища эти прокляты и безумца, который попытается их добыть, ждет ужасная смерть. На счету Водяной Бездны уже много загубленных жизней. Но вот очередной богатый авантюрист собирает новую экспедицию на остров. Он жаждет завладеть главным сокровищем этого хранилища — легендарным мечом святого Михаила.

Ссылка на карту: http://oldmaglib.com/book/p/Preston_Douglas_and_Child_Lincoln__Riptide_map1.jpg

---

Хэтч огляделся по сторонам. Солевой раствор уже был прикреплен к стойке, рядом лежали кислородная маска и баллон, набор антибиотиков, бинты, шины и антисептические средства.

— У нас не оказалось резус отрицательной крови нулевой группы, доктор, — сказал парамедик.

— Ничего, — ответил Хэтч. — Вы все сделали отлично. Давайте перельем ему четвертую группу. Нужно восстановить потерю крови.

Он заметил удивленный взгляд парамедика и только тут сообразил, в чем дело: без рубашки, весь в грязи и засохшей крови, он не слишком походил на доктора из штата Мэн.

Раненый снова застонал и принялся метаться на носилках.

Через час Хэтч оказался в полном одиночестве в тишине пустой операционной, пропитанной запахом бетадина и крови. Кен Филд находился в соседней операционной, и им занимался лучший хирург Бангора. Надежды на восстановление ног не было, но зато он остался жив. Хэтчу больше нечего было здесь делать.

Он глубоко вдохнул, затем медленно выпустил воздух, пытаясь освободиться от всего дурного, что накопилось в нем за прошедший день. Наконец тяжело склонился на операционный стол и прижал сжатые в кулаки руки к вискам. «Этого не должно было произойти», — шептал холодный голос у него в голове. При мысли о том, как беззаботно он сидел на палубе «Простушки Джейн», лениво ел сэндвич и развлекался с чайками, его начинало тошнить. Он ругал себя за то, что не был на острове в тот момент, когда произошел несчастный случай, а еще за то, что позволил начать работы до того, как прибыло все его оборудование. Второй раз он оказался не готов, второй раз недооценил могущество острова. «Больше такого не случится, — в ярости подумал он. — Никогда».

Когда он наконец успокоился, в голове у него возникла другая мысль. Сегодня он впервые после смерти брата ступил на остров Рэггид. Пока он занимался раненым, думать об этом было некогда. А теперь, в темной операционной, оставшись наедине со своими мыслями, он приложил все силы, чтобы справиться с ужасом, который его охватил.

ГЛАВА 9

Дорис Воудич, агент по продаже недвижимости, уверенно поднялась по ступенькам дома номер пять по Оушнлейн. Старые деревянные ступеньки крыльца протестующе заскрипели под непривычным весом. Когда она наклонилась, чтобы вставить ключ в дверь, по ее руке с легким мелодичным звоном, напомнившим Хэтчу колокольчики на санях, сползло сразу несколько серебряных браслетов. Она какое-то время сражалась с ключом, затем повернула ручку и широким жестом распахнула входную дверь.

Хэтч подождал, когда она войдет, окутанная легким облаком юбок, а затем последовал за ней в холодный, темный дом. В следующее мгновение у него возникло ощущение, будто он получил сильный удар в солнечное сплетение: тот же запах сосновых досок, шариков от моли и трубочного табака. Он не вдыхал эти ароматы двадцать пять лет, но ему потребовалось собрать все силы, чтобы не выскочить наружу, на солнечный свет, где его не будут преследовать воспоминания о детстве.

— Итак! — услышал он веселый голос Дорис, которая закрыла дверь. — Очень красивый старый дом, правда? Я всегда говорила, что это позор — держать его столько лет запертым. — Она прошла вперед в сопровождении розового облака юбок. — И как он вам?

— Отлично, — ответил Хэтч и сделал неуверенный шаг вперед.

Передняя гостиная осталась такой, какой он ее помнил, какой она была в тот день, когда его мать наконец сдалась и они уехали в Бостон: обитые ситцем кресла, старый полотняный диван, фотография парохода «Линдер» на каминной полке, пианино с круглой табуреткой и плетеным ковриком.

— Водопровод приведен в порядок, — не замечая его настроения, продолжала Дорис, — окна вымыты, электричество включено, баллон наполнен пропаном. — Она перечисляла, загибая пальцы с длинными красными ногтями.

— Все хорошо, — рассеянно проговорил Хэтч и, подойдя к старому пианино, коснулся пальцами клавиш, вспомнив длинные зимние вечера, которые провел, сражаясь с произведениями Баха.

На полке рядом с камином лежал набор для игры в парчизи,[13] рядом — доска для «Монополии», коробка от которой давно потерялась, а розовые, желтые и зеленые прямоугольнички, изображавшие деньги, стерлись и помялись от бесконечного использования. На верхней полке он увидел несколько старых карточных колод, аккуратно перевязанных резинкой. У Малина сжалось сердце, когда он вспомнил, как они с Джонни играли в покер, используя деревянные спички вместо фишек, и их яростные споры о правилах. Все осталось на своих местах, он словно попал в музей воспоминаний.

Уезжая, они с матерью взяли только одежду, потому что собирались прожить в Бостоне всего месяц. Но месяц превратился в сезон, год, и постепенно старый дом стал воспоминанием: закрытый, никем не посещаемый, но всегда ждущий возвращения хозяев. Хэтч снова задал себе вопрос: почему мать не продала дом, даже когда у них начались трудные времена в Бостоне? И что помешало ему самому сделать это после ее смерти? Какое-то очень глубоко спрятанное чувство мешало ему отдать старый дом в чужие руки.

Он направился в гостиную и подошел к эркеру, откуда открывался вид на бесконечные синие просторы океана, сияющего в лучах утреннего солнца. Где-то далеко за горизонтом лежал остров Рэггид, успокоившийся после того, как заполучил свою первую жертву за прошедшие двадцать пять лет. После несчастного случая Нейдельман объявил, что решил дать всем выходной. Хэтч перевел глаза на зеленый луг, который сбегал от самого дома к берегу моря. Он напомнил себе, что вовсе не должен этого делать и вполне мог поселиться в каком-нибудь другом месте, где его не будут преследовать воспоминания. Но в Стормхейвене ему все равно устроиться не удастся; направляясь к своему дому сегодня утром, он увидел около дюжины рабочих «Талассы», которые толпились около единственной городской гостиницы, пытаясь получить пять имеющихся в ней комнат. Хэтч вздохнул. Раз уж он здесь, придется пройти весь путь до конца.

Пылинки плясали в лучах утреннего света, и, стоя перед окном, Хэтч чувствовал, как отступает время. Он вспомнил, как они с Джонни ночевали на этом лугу в спальных мешках, разложив их на влажной пахучей траве, и считали в темноте падающие звезды.

— Вы получили в прошлом году мое письмо? — вернул его к действительности голос Дорис. — Я боялась, что оно потерялось.

Хэтч отошел от окна, попытался понять, что она сказала, сдался и снова вернулся в настоящее. Вон там, в углу, подушка для стула с незаконченной вышивкой, выцветшей до пастельных тонов. А тут полка с любимыми книгами отца — Ричард Генри Дэна, Мелвилл, биография Линкольна, написанная Сэндбергом, — и две полки английских детективов, которые обожала мать. Внизу стопка потрепанных журналов «Лайф» и желтый ряд «Нэшнл джиографик». Он перешел в столовую, агент, шурша юбками, не отставала.

— Доктор Хэтч, вы же знаете, что содержать такой старый дом очень дорого. Я всегда говорила, что он слишком велик для одного человека…

Она замолчала и наградила его лучезарной улыбкой. Хэтч медленно обошел столовую, провел рукой по столу с откидной доской, задержался взглядом на висящих на стене хромолитографиях Одюбона[14] и отправился в кухню, где сразу увидел старый холодильник, отделанный толстыми кругляшками из хрома. Обрывок бумаги, потускневший и мятый, был прикреплен к нему магнитом. «Эй, мама! Клубнику, пожалуйста!» — было написано его собственным почерком. Хэтч задержался в углу, где они завтракали, — старый, изрезанный ножом стол и скамейки оживили воспоминания о сражениях за едой и о пролитом молоке, об отце, всегда сохранявшем достоинство в гуще дружелюбного хаоса, о том, как он рассказывал им морские байки своим тихим голосом и обед остывал в тарелках. А потом, позже, они вдвоем с матерью, у нее опущена голова, утреннее солнце освещает седые волосы, слезы капают в чашку с чаем.

— Помните, — услышал он чужой голос, — я писала вам про молодую пару из Манчестера, с двумя детьми. Они очень милые. Вот уже несколько лет они снимают на лето дом Фиггинса, но хотят купить собственный.

— Конечно, — пробормотал Хэтч.

Уголок, где они завтракали, выходил окнами на задний двор, там разрослись и одичали яблони. Хэтч вспомнил, как летом, по утрам, когда туман еще окутывал поля, из леса приходили олени, чтобы полакомиться перед рассветом яблоками, как они опасливо переступали через высокую луговую траву.

— Думаю, они готовы заплатить вам двести пятьдесят. Позвонить им? Разумеется, это вас ни к чему не обязывает…

Сделав над собой усилие, Хэтч повернулся к Дорис.

— Что?

— Просто я подумала, может, вы хотите продать дом?

Хэтч удивленно заморгал.

— Продать? — медленно переспросил он. — Дом?

Продолжая улыбаться, Дорис спокойно сказала: