Игорь Акимушкин - КУДА? и КАК?

• Название: КУДА? и КАК?
• Автор: Игорь Акимушкин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1965

Эта книга о непоседливых животных, о вечных странниках, четвероногих, крылатых, морских, о том, откуда и куда они бредут, летят, плывут и как находят дорогу. Давно уже волнует людей необъяснимая «интуиция» животных, их «сверхъестественное» (так многим казалось) чутьё — «шестое чувство», помогающее безошибочно ориентироваться в окружающем их мире, умение видеть невидимое, слышать неслышимое.

Многие из этих секретов разгаданы наукой. В природе открыты удивительные «шестые чувства»: эхолоты и радары, поляроиды и физиологические хронометры, солнечные компасы и замысловатые «хореографические» методы передачи информации, открытые у пчёл.

До недавнего времени одно лишь предположение о том, что такое возможно, посчитали бы пустой фантастикой. А между тем такое действительно возможно, оно существует. Оно доказано.

---

В Турции коз невероятно много — шестьдесят миллионов! Почти на каждом гектаре по козе! Причем большинство стад бродит без настоящего присмотра. В античное время Малая Азия была цветущей страной, утопавшей в рощах и садах. (Составители Библии ведь даже рай земной — сады эдемские — поместили где-то на ее восточных окраинах.) Теперь это почти сплошь полупустыня. Козы продолжают пожирать последнюю зелень. Подсчитали, что ежегодно уничтожают они в Турции около трехсот тысяч гектаров леса!

Зато там, где антикозьи законы удалось провести в жизнь со всей строгостью, результаты этих мероприятий с избытком вознаградили жителей за потери, понесенные их стадами.

Примером могут служить Кипр, Венесуэла и Новая Зеландия, где борьба за сохранение плодородных земель велась под лозунгом: «Даже одна-единственная коза, оставшаяся на свободе, представляет национальную опасность!»

Теперь в этих странах вновь зеленеют молодые рощи, отступают пустоши, а площадь доступных обработке земель перестала сокращаться.

Обратная связь

Природа — очень сложный «суперорганизм». Все ее элементы, живые и неживые: почвы, леса, звери, птицы, минералы — одно целое, комплекс приспособленных друг к другу, взаимодействующих и взаимосвязанных процессов. Они уравновешивают друг друга, пока система не нарушена. Поэтому неумелое вмешательство в жизнь природы может привести к роковым последствиям. Достаточно выдернуть одну карту из карточного домика, чтобы рухнула вся постройка. Так и человек, не зная или зная плохо архитектуру природного здания и пытаясь тем не менее внести в него свои поправки, уподобляется нередко ученику чародея, вызвавшему неумелым колдовством разрушительные силы, с которыми сам не может справиться. Разве злосчастное разведение кроликов в Австралии не достаточно убедительный урок?

Другой пример — акклиматизация мангустов на Ямайке. Сто лет назад этих ловких зверюшек завезли на Ямайку для борьбы с крысами, которые истребляли много сахарного тростника. Мангусты быстро здесь расплодились, через десять лет съели уже всех крыс и принялись за… поросят, ягнят, кошек, водосвинок, ящериц, птиц. Они грозили истребить большую часть островной фауны. Иммигранты, которых пригласили есть только крыс, оказались куда более прожорливыми, чем крысы, и скоро стали истинным бичом для всего живого на острове.

Необдуманное истребление хищников также часто нарушает равновесие в природе и приносит больше вреда, чем пользы. Поэтому в Африке леопард, а местами и крокодил признаны полезными животными и взяты под защиту закона. Леопард истребляет много диких свиней и обезьян бабуинов, разоряющих поля, а крокодил — полудохлых рыб, вредных ракообразных и насекомых, но, «к сожалению, — добавляют африканские зоологи, — крокодилы порой нападают и на людей».

Выдра тоже, вылавливая массу больной рыбы, очищает рыбьи стаи от заразы. Рыбы больше в тех водоемах, где водятся выдры — их злейшие враги.

Чарлз Дарвин сказал как-то, что благодаря старым девам в Англии не перевелись еще отбивные котлеты. В этой шутке заключен большой биологический смысл. Дело в том, что старые девы, как известно, очень любят кошек. А кошки — враги мышей. Мыши истребляют много шмелей (вернее, их гнезд). Шмели — единственные опылители красного клевера: где их нет, там клевер не растет[38]. Ну а от клевера уже рукой подать до овечьих стад и бараньих отбивных. Значит, там, где много старых дев, много кошек, мало мышей, много шмелей, хорошие урожаи клевера, сытые овцы и много мяса для котлет.

Жизнь иллюстрирует эту биологическую притчу сотнями наглядных примеров.

В Австралию и Новую Зеландию для пропитания многотысячных овечьих стад завезли клевер. Но он плохо там рос, пока не привезли из Европы шмелей.

А чтобы средиземноморские фиги лучше плодоносили в Америке, пришлось развести здесь маленьких ос-бластофагов, от которых, как выяснилось, зависят вкусовые качества инжира. Порой самыми неожиданными путями тянутся невидимые нити биологических уз от одного существа к другому, от животного к растению, от дерева к почве, из почвы в облака и опять к зверю и цветку. Все в природе взаимосвязанно, и связь эта двусторонняя. Животные и растения жизнедеятельностью своей преобразуют почвы, минералы, ландшафт, климат и атмосферу, а атмосфера, климат и ландшафт влияют на развитие животных.

Званые гости

Первым званым гостем в нашей стране, которого особенно горячо приветствовали охотники за пушниной, была ондатра. Это североамериканская мускусная крыса, родич полевки.

Американские траперы ежегодно добывают более десяти миллионов мускусных крыс. Мех их идет на шапки и шубы. С качеством этого меха у нас теперь многие знакомы. Ведь ондатры в СССР сейчас вдвое больше, чем в Америке. И «жилплощадь» ее больше: она обитает по рекам всего Европейского Севера России, почти по всей Сибири. Много этих крыс и в Средней Азии. Местами живут они на Украине, Северном Кавказе и в Белоруссии.

Первую партию ондатр привезли в 1928 году. Зверюшек выпустили на Соловецких островах, в Белом море, и на острове Карагинском, около Камчатки. Они там быстро прижились.

В следующие пять лет еще две с половиной тысячи ондатр расселили в других областях Союза. Было более пятисот таких пунктов, где выпускали ондатр. А с 1935 года на мускусных крыс уже стали охотиться.

Нутрию привезли из Южной Америки чуть позднее ондатры. Это тоже грызун и тоже питается болотной травой. Но зверь куда более крупный, чем ондатра. И мех у нутрии ценнее. В пушной торговле его почему-то называют обезьяной.

Осваивать, что называется, новые горизонты нутрии начали в Казахстане, Туркмении и на Северном Кавказе. Но начали довольно неудачно, так как все животные погибли. По-видимому, погубили их морозные зимы, сковавшие льдом реки.

В 1931 году четыреста нутрий ушли в шуршащие тростники озера Шильян и Карасу, в Азербайджане. Десять лет о судьбе поселенцев почти ничего не было известно. Много нутрий съели собаки и шакалы. Но многие и уцелели: после войны в Ширванской степи жило уже около десяти тысяч нутрий. А в конце сороковых годов нутрия стала главным промысловым зверем Азербайджана: половину всей стоимости пушнины, добытой в этой республике, дает «обезьяний» мех.

В Грузии нутрия хорошо прижилась в Колхидской низменности, а в Армении — в долине Аракса. В 1949 году нутрий завезли и на берега Вахша, в Таджикской ССР.

Десять лет назад много американских норок, которые крупнее и ценнее наших, выпустили в Сибири, на Алтае, в Башкирии и Закавказье. Местами охотники их немало теперь добывают.

Еноту и енотовидной собаке тоже по воле людей пришлось осваивать новые земли. Первого из Америки переселили на Кавказ, в Среднюю Азию и на Дальний Восток. На Кавказе енот, говорят, неплохо акклиматизировался. Что касается двойника его — уссурийской енотовидной собаки, то она стала объектом ожесточенных дебатов. Много громких слов было сказано и в ее защиту, и в ее осуждение. Дело в том, что этих тихих и незлобных зверьков из приамурской тайги переселили в Европейскую Россию, а также на Кавказ, в Среднюю Азию и Западную Сибирь. В Европейской России енотовидные собаки сильно расплодились. Под Москвой, например, енотовидная собака теперь почти такой же обычный зверь, как и лиса. Разве это не приятно? Но, увы! некоторые охотоведы утверждают, что уссурийские еноты истребляют множество птичьих гнезд, поэтому будто бы и дичи стало мало в наших лесах.

Впрочем, вина енотовидных собак еще не совсем доказана. В оскудении охотничьей фауны, скорее всего, повинны сами охотники. Слишком уж много их стало и слишком мало ответственности у каждого в душе.

Помню, как-то в апреле ходил я по лесу в Домодедово. Там охотников этих с тяжелыми ружьями и прочим снаряжением больше, чем солдат на иных рубежах! На каждой поляне, на каждой просеке — охотники. Верите ли, поезд остановился и с него одни охотники сошли. Черная толпа. И бегут, на ходу ружья заряжают, по лужам шлепают, спешат, друг друга обгоняют — места на полянах да просеках занимать.

И уже пальба пошла по лесу. Солнце еще высоко было: не в вальдшнепов, значит, стреляли. В дроздов да в дятлов лупили, да в куликов мелких. Ну где ж тут дичи-то уцелеть!

Рассказом о насекомых началась эта глава, насекомыми мы ее и закончим. Идея Чарлза Райли, который, помните, в войне с филлоксерой взял в союзники маленького клеща, оказалась очень плодотворной. Наши биологи тоже очень часто и очень успешно в борьбе с сельскохозяйственными вредителями прибегают к помощи их естественных врагов.

Кровяная тля незваным гостем приплыла к нам из Америки. Много первосортных яблонь погубила она в Крыму и на Кавказе. Ее золотые дни кончились, когда в 1926 году наши агротехники привезли из Италии и выпустили в Азербайджане, в Крыму и под Краснодаром крошечную осу — афелинуса. Потом афелинуса поселили и в Узбекистане. Он обрел здесь новую родину, а кровяная тля — страшного врага. Афелинусы с неистощимой энергией истребляют этих тлей.