Бен Элтон - Слепая вера

• Название: Слепая вера
• Автор: Бен Элтон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: ISBN 978-5-389-00584-6

Каждый человек ежесекундно окружен ведущими прямую трансляцию веб-камерами, фиксирует каждый шаг в персональном блоге и выкладывает отчет о любом событии своей жизни (включая потерю невинности) в YouTube. Теория Дарвина объявлена тягчайшей ересью, вызвавшей гнев Божий, светское правительство —лишь исполнитель воли вездесущих жрецов всемогущего Храма... Что это? Новые Темные века? Ничего подобного! Царит настоящий культ тела (подогнанного пластической хирургией под единый стандарт), а средства коммуникации достигли невиданного расцвета. Но мало кто осмеливается отстаивать свое право на частную жизнь — и готов побороться за право своего ребенка выжить.

---

Он наугад выбрал книгу — тонкую брошюрку, посвященную тому, как найти Бога в себе и использовать эту находку для привлечения более Продвинутых сексуальных партнеров. Когда он просматривал оглавление, к нему подошел продавец — маленький человечек в очках с толстенными стеклами, слегка напоминающий филина.

— Вы ищете что-то конкретное? — осведомился продавец.

— Вообще-то я надеялся здесь кое-кого встретить, — ответил Траффорд.

— А почему вы решили поискать этого челоека именно здесь? — спросил человечек.

Траффорд понял намек.

— Я подумал, что это будет разумно, — сказал он.

— В таком случае давайте попробуем найти вашего друга. Пожалуйста, идите за мной.

Траффорд последовал за продавцом в заднюю комнату, а оттуда, по двум лестничным маршам, в подвал дома, где вопреки всякой логике не оказалось воды. Здесь стоял полумрак, и не успели глаза Траффорда привыкнуть к темноте, как он услышал знакомый голос Кассия.

— Траффорд.

— Это вы, Кассий? Вы где?

Кассий вынырнул из тени.

— Приветствую, — сказал он. — Готовы пересечь Рубикон?

— Что такое Рубикон?

— Река.

— Что за река?

— В древнеримскую эпоху Цезарь бросил вызов закону, условностям и предрассудкам, перейдя эту реку вместе со своей армией. Переступив этот рубеж, он отрезал себе дорогу назад. Вы тоже подошли к такому рубежу. Ну что, пересечете свой Рубикон?

Траффорд слышал о Цезаре и знал, что он был императором из далекого прошлого.

— Я плохо разбираюсь в реках, — ответил он, — но если речь о том, чтобы бросить вызов закону, условностям и предрассудкам, я готов пересечь любую реку, какую скажете.

— Будем надеяться, — отозвался Кассий. — Мы вынуждены быть очень осторожными, когда привлекаем новых людей.

— За меня не беспокойтесь. Я верю в то же, во что и вы.

Кассий нахмурился.

— Люди получают право приходить сюда не потому, что верят, а потому, что понимают.

— Что понимают?

— Что со временем можно понять все. Вы, без сомнения, слышали разглагольствования вашего исповедника о Любви, которая превосходит всякое понимание?

— Конечно.

— Ну так вот, я против этого тезиса. На мой взгляд, в мире не существует ничего такого, что превосходило бы всякое понимание. Зато в нем достаточно такого, чего мы пока не понимаем. Некоторые — даже многие — заполняют эти белые пятна Господом Богом. Но я и мои друзья стараемся заполнить их знаниями. 

— Друзья... они тоже вакцинаторы?  

— Не каждый, кто приходит сюда, вакцинатop, хотя вакцинаторы в большинстве своем гуманисты. Вы сказали, что хотите присоединиться к нам.

— Да-да, очень.

— Вы сознаете, что если вас поймают, то убьют, а если вы нас предадите, то вас убьем мы?  Рубикон есть Рубикон.

Траффорда трудно было отпугнуть: он ждал такого момента, как этот, всю свою жизнь.

— Я понимаю, что рискую, но я никогда вас , не предам.

— Вы знаете, кто такие гуманисты?

— Не совсем. Скорее, догадываюсь.

— Так почему же вы уверены, что хотите стать одним из них?

— Потому что вы говорили о знании и понимании, а к этим двум вещам я стремлюсь сильнее всего на свете.

— Знаете ли вы, что такое знание? Понимаете ли, что такое понимание?

— Я знаю и понимаю только одно: все, чему учил меня Храм, — ложь, хоть я и притворяюсь, что верю в это. Во всем остальном я абсолютный невежда. Кем бы вы ни были, я хочу к вам присоединиться. Я растерян. Я одинок. Каждую свою мысль я вынужден хранить в секрете. Мне внушают глубокое отвращение все догмы, веру в которые я симулирую. Лучше бы мне быть собакой, чем человеком: животные тоже ничего не знают но они хоть не знают, что ничего не знают. А я знаю. Я отдаю себе отчет в своем невежестве. Я понимаю, что моя жизнь банальна и бессмысленна Иметь разум — проклятие, если его запрещен пускать в ход. Иметь интеллект — проклятие, если вам приходится прятать его под маской торжествующей глупости. Если вы и ваши друзья может пролить свет в жалкий мрак моего существования то я стану гуманистом и умру гуманистом.

— Что ж, последнее очень вероятно, — ответил Кассий. — Пойдемте.

Он повернулся к стене; оказалось, что в ней есть потайная дверь. Как только она открылась Траффорд почувствовал странный запах — вернее, не столько запах, сколько необычность воздуха, который проник оттуда в подвал. Он был сухим. Траффорду еще никогда не приходилос дышать абсолютно сухим воздухом. В городе постоянно держалась высокая влажность, и с кажды вдохом в легкие попадала приличная порция воды. Но этот воздух был другим... нет, не свежим, совсем нет, — он отдавал пылью и вообще производил впечатление какого-то старого, но при этом был совершенно сух.

Само помещение за порогом потайной двер тоже оказалось уникальным, под стать воздуху в нем. Очевидно, оно было хорошо изолировано, потому что, когда стена за ними опять сомкнулась, Траффорд заметил, что уличный шум исчез. Он очутился в большом помещении, объединяющем собой подвалы трех соседних домов. Поскольку даже первые этажи почти у всех городских зданий были залиты водой по щиколотку и давно превратились в приют для крыс и комаров, обжитой подвал выглядел и вовсе уж непривычно. Каким-то образом люди сумели не пустить сюда воду, а качество атмосферы, как сообразил теперь Траффорд, было результатом работы большого воздухоосушителя, подвешенного к потолку.

Кроме Траффорда и Кассия, в комнате находилось с полдюжины мужчин и женщин. Все они сидели за маленьким круглым столом, на котором стояли чайник, бутылка вина и тарелка с простым печеньем неизвестного Траффорду сорта. Все остальное пространство вокруг было заполнено книгами — старыми книгами в потертых обложках. Когда вошел Кассий, никто из сидящих за столом даже не поднял взгляда — так они были поглощены своим занятием. Перед каждым из них лежало по книге, и каждый сгорбился над нею, время от времени прихлебывая чай или вино.

— Это одна из наших читален, — шепотом объяснил Кассий.

Сначала Траффорд не понял, зачем он шепчет. Было очень странно слышать, как кто-то говорит не надсаживаясь, а эта комната к тому же была изолирована от внешнего мира. Потом он сообразил, что Кассий не хочет мешать людям за столом — не хочет нарушать их сосредоточенность.

Траффорд ощутил прилив восторга. На его памяти никто никогда ни на чем не сосредотачивался.

Ни один видеоэкран не показывал одну и ту же картинку дольше нескольких секунд, а в любом разговоре собеседники перескакивали с темы на тему еще быстрее. В конце концов, важным отличительным признаком истинно верующего человека была манера всегда говорить первое, что пришло в голову, причем как можно громче. Нужды сосредотачиваться не возникало никогда: Бог знал все, а вы действовали по указке Храма. Так чего же тут сосредотачиваться?

Но в этом необычном помещении сосредоточенности было в избытке. Спокойной, целенаправленной сосредоточенности. Больше всего на свете Траффорду хотелось сейчас присоединиться к этим незнакомцам вокруг стола. Между прочим, там даже был один свободный стул!

— Это книги, которые мы собрали и продолжаем собирать, — пояснил Кассий. — После потопа, когда землю начала затягивать тьма невежества, за это дело взялись первые из новых гуманистов. Конечно, многие книги утеряны. Часть их сгнила от сырости, а потом, когда вера заменила разум, книги стали перерабатываться на сырье для религиозных брошюр и использоваться в качестве топлива или туалетной бумаги. Но кое-что мы спасли и продолжаем спасать. Даже сегодня еще можно найти старые книги где-нибудь в стенных щелях или в канализационной системе. Я сам однажды нашел Платона, Эсхила и Аристотеля в курятнике — он был выложен ими изнутри.

Траффорд никогда не слыхал ни о Платоне, ни об Эсхиле с Аристотелем.

— Мы хватаем их, где только найдем, — продолжал Кассий, — чистим, сушим, восстанавливаем — а главное, читаем. Мы взяли на себя обязательство переварить и усвоить все знания и всю литературу прошлого.

— Вы их сканируете? Переводите в цифру?

— Нет. Безопасна только бумага. Власти пристально следят за тем, чтобы в сети не появлялось ничего крамольного. Мы выяснили — и дорого за это заплатили, — что они постоянно ищут там ключевые слова и фразы. Да, рассказ или стихотворение могут некоторое время оставаться незамеченными; не думаю, что обычный полицейский или старейшина Храма способны распознать сонет Шекспира, хоть бей их резиновой дубинкой. Но есть ключевые имена и области знаний, которые преследуются беспощадно. Как вы можете догадаться, это те самые имена и области знаний, которые представляют основной интерес для каждого гуманиста. В первую очередь это Дарвин и эволюция, потому что теория эволюции — кредо, лежащее в самой основе движения сопротивления, но есть еще и тысячи других: Галилей, Коперник, парниковый газ, Том Пейн и его "Права человека", Большой взрыв, Джордж Бернард Шоу, Исаак Ньютон...