Ниамару - Стрелы судьбы

• Название: Стрелы судьбы
• Автор: Ниамару
• Жанр: Фэнтези

Сказ про Ивана-царевича, друга его верного (персонажа весьма загадочного, причем в том числе для самого царевича), кикимору с непростым прошлым, Черного Змия и серого волка… ну и без бабы-яги тоже не обошлось. Местами веселая сказочка по мотивам Царевны-лягушки — но от оригинала там осталось только завязка и пара мотивов.

---

— Убери руки! — крикнула она, пытаясь высвободиться.

— Не могу, ты упадешь, — произнес он с коварной усмешкой.

— Оставь меня!

— Пропасти? Не-е-ет, — он склонился к ее шее, и его губы стали страстно ласкать ее кожу. Его руки по-прежнему крепко прижимали Велену к груди, только левая ладонь сползла с ее талии немного ниже. Ярко-синяя молния сверкнула между двух сплетенных над пропастью тел. Горган отпрянул от неожиданности, и Велена, вскрикнув, полетела вниз, но, быстро среагировав, замедлила падение и застыла в воздухе, пытаясь отдышаться. Крылатая тень мелькнула где-то уже внизу. Но потом змий в наполовину человеческом обличье завис над ней. Она зло вскинула голову и с яростью посмотрела на него. Широкие кожистые крылья простирались над его гибким мускулистым телом. Ниже пояса его уже покрывала иссиня-черная чешуя, превратив стройные ноги в извивающийся хвост. Над его мощными, с вздымающимися из них крыльями, но все еще вполне человеческими плечами развевались растрепанные восходящими потоками воздуха локоны длинных волос. Он протянул Велене руку, на тонких пальцах сверкнули клинки острых когтей, непроизвольно выброшенных при нападении. Велена слишком долго не обращалась к родной стихии, сил подняться у нее уже не было, да и удержаться в воздухе помогала только злость. Она только скрипнула зубами и приняла его помощь. Он поставил ее на пол замкового коридора, уже обретя полный человеческий облик. Горган бросил ей: 'Спокойной ночи!' и ушел прочь…

***

Светало. Иван охрип, замерз и зверски проголодался. Корвень так и не отозвался. Елки то сгущались, то расступались. Никакого соснового бора словно и в помине не было.

Царевич устало опустился на корягу и зевнул. Он так устал, что впал в полнейшее отчаяние. Идти дальше он смысла не видел. Не забыв определить по начинающему светлеть краю неба, где восток, Иван залез под лапы огромной ели, и заснул на колючем ложе в обнимку с мечом в жестких ножнах.

Когда он вылез из своего зеленого шатра, заспанный и разбитый, солнце было уже высоко. Но в еловом лесу все равно царил полумрак.

Нужно отыскать Корвеня. Что если он тоже попал в беду, и никакой лохматый спаситель не пришел к нему на помощь? Иван сориентировался по солнцу и повернул на — по его мнению — северо-запад. После пары сотен бодрых шагов в животе настойчиво заурчало. Иван скептически взглянул на тяжелый меч — вряд ли с ним можно было что-нибудь добыть.

— Эх, лук бы сейчас! — раздосадовано воскликнул он.

Среди елок начали попадаться заросли осины и молодые березки. Вскоре ельник сменился смешанным лесом. Под ногами захрустела поспевающая брусника — какая-никакая, а еда. Царевич набрал горсть крепких, словно деревянные бусины, красных с белыми бочками ягод и закинул их в рот. Кисель была приятная, но, увы, лишь раздразнила аппетит. К счастью, Иван набрел на малинник. Спелые ароматные брошки сладких ягод сами падали в ладонь стоило только поднести руку.

— Да, с таким подкреплением мечом много не намашешь, — вздохнул царевич, утирая рот от липкого сока.

Корвень так и не отозвался. Лес вокруг был незнакомым. Одно утешение — хоть грибы стали попадаться. Белые. Только не крепкие черноголовые боровички, а светлошляпые ледянники. А вот костер было развести нечем, огниво лешачки захватить не догадались. Пришлось есть грибы сырыми. Царевич прожевал сладковатую мякоть. Вкусным это определенно назвать было нельзя, но хоть голод утоляло. Лес поредел, и Иван вышел на маленькую опушку — в глаза бросилось большое светло-серое пятно на зеленом, в цветочную крапинку, ковре травы. Царевич осторожно подошел поближе. На земле лежал волк, не узнать которого было невозможно. Дымчатая шерсть на левой задней лапе окрасилась кровью. Голень была накрепко зажата капканом. Он не скулил и не скалил зубы. Лежал, не шевелясь. Изумрудно-зеленые глаза смотрели с мрачной обреченностью.

Иван присел рядом с ним на корточки.

— Эх, дружище, как же ты так! — сказал он волку и долго вопросительно смотрел на зверя, не решаясь к нему прикоснуться.

— А ты меня не укусишь, если я тебя попытаюсь освободить?

Волк прикрыл глаза и положил голову на передние лапы. Иван воспринял это как знак доброй воли и постарался как можно аккуратнее отжать рычаги. Это удалось на удивление легко. Только лапа сильно пострадала, зубы капкана глубоко впились в мышцы, порвав клоками шкуру, от того, что царевич вынул их, кровотечение возобновилось. Иван промыл раны водой из фляги, оторвал подол рубашки и перевязал пострадавшую лапу. Кость, к счастью, не была сломана, но зверю придется нелегко — охотится с такими ранами будет очень трудно. Волк неожиданно лизнул царевичу ладонь горячим мягким языком и благодарно заглянул в глаза. Иван с опаской, очень медленно протянул руку и осторожно погладил зверя по голове. Шерсть оказалась на удивление шелковистой. Волк прижал уши и уткнулся мордой ему в плечо.

— И тебе спасибо, дружище, — прошептал растроганный Иван. — Если бы не ты, мне бы тоже плохо пришлось.

Волк потерся влажным теплым носом о его шею, а потом Иван снова ощутил на своей коже его язык. Зверь лизнул его в ухо, затем в щеку. Царевич заворожено оцепенел. 'Вот уж не думал, что волки такие ласковые, — подумал он, — Видать, туго бедняга влип'.

— Ну, все хватит-хватит! — Ивану пришлось осторожно оттолкнуть серую морду, когда волчий язык неожиданно лизнул его в губы, — Мне идти надо, дружище. Ты уж дальше сам как-нибудь.

Царевич поднялся с земли. Он мог бы поклясться, что в волчьем взгляде вспыхнула обида, и очень недобрая обида.

— Слушай, я не могу взять тебя с собой, — стал объяснять ему царевич. Стоило только посмотреть в эти изумрудно-зеленые глаза и сомнений в том, что этот необычный зверь способен понимать человеческую речь, больше не возникало, поэтому Иван продолжил: — Мне нужно друга своего отыскать. Я боюсь, он в беду попал. Мне спешить надобно, а тебе сейчас лапу поберечь нужно. Я не могу больше ничем тебе помочь.

Царевич сделал шаг, волчьи губы беззвучно приподнялись, обнажая клыки.

— Ну, послушай, ну, что ты еще от меня хочешь? Я должен найти своего друга, я спешу. Он бы ради меня уже весь лес перевернул! А вдруг с ним что-то случилось! Все, прощай! Удачи тебе и будь осторожен!

Иван повернулся и медленно пошел прочь. Но не успел он сделать и пары шагов, как до него донеслось угрожающее рычание. Он осторожно обернулся. Зверь готовился к прыжку. Даже раненый, волк таких размеров и так близко представлял смертельную опасность.

— Эй, подожди! Ты чего? — Иван крепче сжал рукоять меча, но ему все же хотелось договориться миром. Все-таки они спасли друг другу жизнь, — Не стоит быть таким неблагодарным. Я к тебе от всей души, а ты меня теперь сожрать решил? — продолжал он увещевать волка.

Но тот не послушал, прыгнул так внезапно, что Иван даже не успел заметить, как зверь оторвался от земли. Мгновенье и царевич оказался на лопатках, прижатый к траве тяжелыми лапами, а его меч словно сам вырвался из руки. Иван уперся в широкую мохнатую грудь руками, пытаясь оттолкнуть волка от своего горла. Но зверь оказался невероятно сильным, он легко смял его сопротивление, и Иван с ужасом зажмурился, ощутив на своей шее горячее дыхание.

'Ну, вот и все! — сказал себе царевич, — Прости, Велена, не сумел я…'

Острые клыки сомкнулись на его горле.

Но через мгновение Иван обнаружил, что не испытывает боли. Зубы на его шее лишь слегка прикусили кожу, явно не стараясь ее порвать, а потом он почувствовал прикосновение языка. Царевич замер от удивления и потому не сразу понял, что его пальцы больше не сжимают длинную шерсть, под его ладонями был тонкий шелк, под которым ощущалась горячая человеческая кожа.

— Испугался? — на нем верхом сидел зеленоглазый юноша и смеялся.

— А… э… — это все, что смог произнести царевич, хватая ртом воздух от изумления.

Юноша лукаво посмотрел на него сквозь темно-серые ресницы, откинул с лица длинные светлые волосы необычного дымчатого оттенка и прошептал:

— Ты спас мне жизнь, рыцарь, и теперь я твой навеки, — с этими словами он снова наклонился к царевичу.

— Эй, ты чего! — Иван столкнул его с себя и вскочил на ноги.

'Оборотень!' — заключил он, разглядывая, сидящего на земле с обиженным видом юношу. Шерсть на нем сменилась на тонкую серебряную рубашку и белые брюки — наряд для леса явно не подходящий, но одежда была чистой, и даже крови на его левой штанине не наблюдалось. В человеческом обличье оборотень крупной комплекцией явно не отличался и был настолько хрупким и изящным, что возраст определению не поддавался. Однако у царевича возникло подозрение, что эта хрупкость обманчива. 'И как я сразу не догадался, что это не волк?' — подумал Иван и со смущением вспомнил чересчур обильные проявления благодарности от оборотня.