Савва Успенский - Родина белых медведей

• Название: Родина белых медведей
• Автор: Савва Успенский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1973

В книге известного советского зоолога, исследователя фауны Арктики рассказывается о природе острова Врангеля, о его животном мире, об охране обитающих на Севере ценных зверей и птиц.

Источник: http://animal.geoman.ru/books/item/f00/s00/z0000004/index.shtml

---

Основные зимовки гусей, по-видимому, как и теперь, были сосредоточены в Калифорнии. К середине 1800 г. там насчитывалось уже более пятисот тысяч жителей. С открытием золотых россыпей и с началом «золотой лихорадки» рост населения здесь стал и вовсе стремительным. По описаниям очевидцев, удачливые калифорнийские охотники добывали тогда сотни птиц в день и тысячи за сезон. И вряд ли случайно совпадение этих событий с почти полным исчезновением колоний гусей на Азиатском материке…

Важную роль, конечно, сыграло и то обстоятельство, что после распашки земель гуси остались без своих привычных кормов. Судьба их в этом смысле напоминает судьбу других арктических птиц — эскимосских кроншнепов, которые проводили зиму в пампасах Южной Америки, но вымерли от бескормицы, когда там стало развиваться земледелие.

В советской Арктике главная родина белых гусей — остров Врангеля. Здесь проводит лето около полумиллиона взрослых птиц — почти половина всех белых гусей, обитающих на земном шаре. Небольшие колонии и отдельные гнездящиеся пары можно встретить и на материке — кое-где на побережье Чукотки, в низовьях Индигирки и Колымы. Не исключено, что это новые, только зарождающиеся гнездовья и появлению их способствовало недавнее потепление Арктики. За пределами Советского Союза белые гуси обитают на севере Аляски и Канады, где образуют около двадцати гнездовых колоний. В Америке живет также «голубая» разновидность этих птиц (речь о ней пойдет ниже), а кроме того, еще два самостоятельных, но близких вида — большой белый гусь и белый гусь Росса.

Белый гусь такой же коренной «полярник», как белый медведь или морж. У этой птицы много интересных, а подчас даже и необычных биологических особенностей, без которых она вряд ли смогла существовать на Крайнем Севере, в арктических полупустынях и пустынях. Здешнее лето коротко, и гуси стремятся предельно использовать его, выгадывая не только дни, но и часы. Они начинают размножаться так; поспешно, что нередко откладывают яйца, еще не долетев; до мест гнездовий, там, где останавливаются пролетные; стаи. Вместе с тем если кладка почему-либо утеряна, после того как началось насиживание, полное ее возобновление уже бессмысленно: птицы, выведшиеся из таких яиц, до прихода зимы все равно не успеют окрепнуть и подняться на крыло.

Срок насиживания у белых гусей необычайно короток — всего двадцать один — двадцать два дня, в то время как у гусей других видов насиживание продолжается не менее двадцати пяти — двадцати шести дней. Очень быстро и бурно проходят у них линька оперения, рост и развитие птенцов. У большинства видов гусей старые и молодые, еще не размножающиеся, птицы линяют в разное время, а у белых гусей — почти одновременно, благодаря чему период линьки у них сильно укорачивается.

Летом на родине белых гусей нередки заморозки, даже снегопады, и птицам приходится тщательно оберегать яйца от переохлаждения. Поэтому после начала кладки они обильнее, чем другие гуси, выстилают свои гнезда растительной ветошью, а позже и пухом. Конечно, это не гагачий пух, в нем нет такой цепкости между отдельными пушинками, и к тому же он перемешан с травой и мхом. Однако и этот пух — хороший утеплитель, и когда гусыня слетает с гнезда, он какое-то время еще согревает яйца. Поражает и удивительная неприхотливость белых гусей к корму: они могут потреблять в пищу почти весь скудный набор растений, который предоставляет в их распоряжение северная природа. Белые гуси подчас обосновываются небольшими колониями и даже отдельными парами, иногда вместе с черными казарками или гагами, однако обязательно вблизи гнезд хищных птиц. На острове Врангеля, где мир пернатых беден видами, единственный опекун гусей — белая сова. Такие гнездовья мы встречали в долинах рек Гусиной, Мамонтовой, Клер. В южнее расположенных частях Арктики выбор у гусей более широк; там они ищут покровительства и у других хищных птиц. Однако подавляющее большинство их размножается в крупных, густонаселенных колониях. И это, конечно, не случайно: ведь жизнь в «общежитиях» вообще характерна для пернатых полярных стран. И в том и в другом случае усилия гусей направлены в основном к тому, чтобы защитить гнезда от хищников, в первую очередь от песцов.

Белая сова — защитник мелких колоний белых гусей на острове Врангеля. Фото автора.

Наши наблюдения в гусиных колониях обнаружили много интересных деталей. Оказывается, например, что обитатели центральных, наиболее густонаселенных участков колонии терпят от хищников гораздо меньший урон, чем птицы, обосновавшиеся на менее населенных окраинах. Так, в плотных поселениях под гусынями находилось до семи яиц, в разреженных — только до пяти. Среднее (по большому числу гнезд) количество яиц в первом случае составляло 3,5, во втором — только 3,1. Объяснить это можно просто: в тесном «общежитии» врагу гораздо труднее найти поживу и подобраться незамеченным. На его пути гораздо чаще встретится гусак, который не только отгонит грабителя от своего гнезда, но и тревожным криком обратит на него внимание соседей. Характерно, что даже при распадении колоний песцы и поморники чаще и с большим успехом атакуют именно окраины стай, где скопления птиц не столь густы.

Вообще складывается впечатление, что «нормально» устроившимся гусям песец не так уж и страшен. Хищники успешнее грабят либо разреженные поселения, либо молодых, недостаточно опытных птиц. Молодежь, впервые приступившая к размножению, легче поддается на уловки песцов; старый же, умудренный годами гусак и в том случае, если он не может рассчитывать на помощь соседей, обычно прогоняет врага.

Хищникам бывает легче действовать, если на гнездовье находятся люди, если гуси тревожатся и бывают вынуждены слетать с гнезд. Незадолго до распадения колоний один из песцов уже настолько обнаглел, что сопровождал меня почти в каждом маршруте, ходил за мной почти по пятам и не упускал оказии поживиться яйцами из гнезд, оставшихся без присмотра.

Конечно, птичьи скопления привлекают хищников и терпят от них какой-то урон. Однако песцы и поморники часто могут прокормиться здесь и «безгрешно»: в колониях, особенно в начале кладки, всегда можно найти брошенные, снесенные вдали от гнезд яйца (мне удавалось за день собирать их по нескольку десятков), подобрать птицу, погибшую по той или иной причине. Поэтому-то по остаткам пищи, например, собранным у песцовых нор, нельзя получить представления о действительном вреде, приносимом гусям хищниками.

Так же как и обитатели птичьих базаров, гуси при колониальном гнездовании как бы взаимно подгоняют друг друга к кладке и более полноценно используют полярное лето. В густонаселенных колониях яйца птиц появляются почти одновременно, почти в одни и те же сроки выводятся, обсыхают и покидают гнезда птенцы. В разреженных поселениях яйцекладка растягивается и часть гусят запаздывает с появлением на свет.

Плотность гнездования гусей в основной их колонии на острове Врангеля очень сильно колеблется. В 1964 г. на гектаре гнездовья чаще всего насчитывалось от двадцати до пятидесяти гнезд. Несколько меньшие пространства занимали разреженные поселения, на одном гектаре которых находилось менее двадцати гнезд. Наконец, примерно седьмую часть гнездовья занимали самые густонаселенные участки, где на гектаре обитало от пятидесяти до ста пар гусей; гнезда их здесь отстояли одно от другого всего на три — пять метров.

Нетрудно было заметить, что плотность обитания птиц, прежде всего, зависит от состояния снежного покрова. Там, где снег весной исчезает раньше, гуси селятся с большей плотностью. Сроки же исчезновения снега в значительной мере зависят от рельефа и экспозиции склонов. Не удивительно поэтому, что самые густонаселенные «общежития» располагаются на южных, рано оттаивающих склонах, а самые редкие поселения — в низинах, по северным склонам, где снег сходит в последнюю очередь. Величина колоний и плотность их заселения зависят и от особенностей травяного покрова (в чем опять-таки проявляется немаловажная роль снега). Как правило, чем пышнее и гуще трава, тем плотнее поселяются птицы. Это тоже понятно: закончив кладку и приступив к насиживанию, гуси кормятся только вокруг гнезд, не оставляя их даже на самое короткое время. Чем лучше пастбище, тем меньший гнездовой участок нужен гусиной паре, чтобы она могла прокормиться. Понятно теперь, почему птицы так нетерпимы к своим соплеменникам и так ревностно защищают от них свои гнездовые участки. Гуси-»добряки» просто не могли бы прокормиться вблизи гнезда, не могли бы вывести потомство. Не случайно растительность на месте гусиной колонии к концу гнездового периода оказывается почти начисто выстриженной; исключение составляют немногие несъедобные растения, например дикий лук. Конечно, следующим летом пастбища полностью восстанавливаются, чему немало способствует удобрение почвы птичьим пометом.