Хейвуд Смит - Любовник ее высочества

• Название: Любовник ее высочества
• Автор: Хейвуд Смит
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004549-2

Красавицу Энни, воспитанницу монастыря, выдают замуж за молодого герцога Филиппа де Корбея. Ради юной, но нежеланной жены, герцог бросает свою любовницу – Луизу де Монпансье, принцессу Франции, мечтающую занять место королевы. Среди заговоров и интриг французского двора расцветает страстная любовь молодых супругов, но месть брошенной женщины и зловещие тайны прошлого грозят разрушить их счастье…

---

– Я сяду, но лишь из-за того, что вы, очевидно, не в состоянии долго стоять. – Вглядываясь в распухший живот Энни, принцесса села и жестом позволила Энни к ней присоединиться.

Лампа слегка пошатнулась, когда Энни ставила ее на стол между ними. Озабоченная тем, чтобы пистолет оставался незамеченным, она опустилась в кресло.

Великая Мадемуазель, внешне невозмутимая, откинулась назад.

В комнате установилась тишина, напряженная, как натянутая тетива лука.

Энни заговорила первой:

– Простите, что повторяюсь, но ваше высочество так и не ответили, зачем вы приехали с вооруженной охраной. Неужели для того, чтобы поговорить со мной?

К ее изумлению, Великая Мадемуазель улыбнулась.

– Вы никогда не боялись говорить напрямую самое главное, Корбей. Это ваша главная особенность. – Она старательно разглаживала на колене смятые перчатки. – Возможно, это может показаться странным, но я приехала поговорить с вами о Филиппе.

Услышав имя своего мужа в устах этой женщины, Энни вновь вспыхнула от гнева. Каких бы принцесса ни была королевских кровей, но неужели у нее нет чувства стыда?

Великая Мадемуазель не обратила никакого внимания на открытую враждебность во взгляде Энни.

– Думаю, будет лучше, если мы поговорим наедине. Вы можете отпустить ваших бестолковых слуг, которые притаились за моей спиной. Уверяю вас, Корбей, нет нужды в спасательной команде. – Она кивком головы указала на спрятанную руку Энни. – Это же касается и пистолета.

Пальцы Энни невольно разжались, словно пистолет раскалился докрасна. Она продолжала держать его, вовремя сообразив, что иначе он просто упадет на пол.

Принцесса встала, что вынудило подняться и Энни. Она сунула пистолет в карман халата. Несмотря на все заверения Великой Мадемуазель, все же он не помешает.

– Я пошла на большой риск, явившись сюда, – продолжила Великая Мадемуазель. – Если регентша обнаружит, что я, без ее дозволения, настолько приблизилась к Парижу, я могу никогда больше не увидеть земли Франции. Нельзя терять ни минуты драгоценного времени. Нам надо поговорить, но без посторонних ушей.

Энни решила, что лучше довериться принцессе. Тем более что у нее особо не было выбора. Она предложила пройти в библиотеку, они вошли и закрыли за собой дверь.

Принцесса села.

– Я никогда не забываю долг чести, Корбей. Однажды вы встали между мной и смертью, и это стоило вам самого ценного, что может отдать женщина. – Ее суровые голубые глаза на мгновение смягчились и вновь заледенели. – Может быть, для нас обоих было бы лучше, если бы вы не сделали этого. – Она помолчала, вновь уйдя в себя. – Сегодня я пришла, чтобы отдать долг. Вам нечего бояться.

Энни от лампы зажгла огонь в камине и села напротив Великой Мадемуазель.

– Сейчас мы одни. Никто нас не услышит. – В мерцающем огне на лице принцессы стали заметны глубокие печальные морщины, которых раньше не было.

Царственная гостья откинулась на спинку кресла и сказала устало:

– Корбей, мне всего лишь двадцать пять, но мое солнце закатилось. Даже мой отец теперь против меня. Но у вас еще есть надежда. Потому я и пришла – рассказать всю правду. Может быть, еще не слишком поздно.

Энни с расстановкой произнесла:

– Я до сих пор не пришла в себя от той правды, которую до меня любезно донесли, ранив в самое сердце.

Великая Мадемуазель задумчиво смотрела на огонь.

– Филипп рассказывал мне о том, что произошло в монастыре. Вам в высшей степени не повезло.

Она произнесла его имя с небрежной фамильярностью! Сдерживая обиду, Энни резко бросила:

– Мне следовало догадаться, куда он направился после того, как я его отвергла.

Холодные голубые глаза принцессы были остры, словно кинжалы.

– Лишь по дружбе, да и то после того, как вы ему отказывали неоднократно. И даже сейчас единственное, о чем он просил, – рассказать вам всю правду.

Какая же выдержка у этой женщины! Негодование сожгло остатки лицемерия, которые сестра Жанна вбила в Энни. Она потеряла всякий страх перед принцессой, ее больше не заботили в подобном случае правила хорошего тона, требующие говорить уклончиво и витиевато. Энни жестко произнесла:

– Вы пришли рассказать мне правду? Подтвердить то, что я и так знаю, – что вы с моим мужем сделали нашу клятву перед алтарем пустой насмешкой… притом в нашу брачную ночь! Или то, что он украл у меня права, принадлежащие мне по рождению? – Совершенно забыв о приличиях, она встала и отвернулась, чтобы скрыть слезы, затуманивающие глаза.

Великая Мадемуазель возмущенно вскочила.

– Как вы посмели повернуться ко мне спиной? Женщины куда более значительные, чем вы, бывали наказаны за меньшее.

Слезы Энни мгновенно высохли. Она круто повернулась, чтобы бросить в лицо принцессе безжалостное обвинение:

– А как вы посмели явиться сюда и рассказывать мне, что вы с моим мужем возобновили свою «дружбу», как вы изящно это называете?

Лицо принцессы стало ледяной маской. Никто еще при дворе не говорил столь открыто о таких деликатных вещах; это было просто неприлично. Она метнула на дерзкую Корбей возмущенный испепеляющий взгляд, но тут же поняла, что юная герцогиня перешла грань, за которой действует запугивание. В конце концов, бедняжку никто не воспитывал. И она спасла принцессе жизнь. Достоинство прежде всего, его нужно соблюдать даже перед лицом подобных оскорблений.

Великая Мадемуазель опустилась в кресло, горькие складки у рта разгладились. После минутного молчания она заговорила:

– Филипп любит вас, Корбей, и так сильно, что отверг все мои притязания, несмотря на риск, которому подвергались его карьера и репутация. Он никогда не предавал ваших брачных клятв – во всяком случае, со мной, – она мрачно улыбнулась. – Не скажу, что я не пыталась заставить его сделать это, не далее как прошлой ночью. – Она покачала головой. – Вы полностью отвергли его, и все же он соблюдает верность.

Энни нахмурилась.

– И вы думаете, я поверю этому? Я, возможно, и наивна, но все же не совсем глупа.

Принцесса подалась вперед, горделиво выпрямившись, ее тон стал еще более властным:

– И я не настолько глупа, чтобы считать вас таковой! – Она вцепилась изящными ручками в подлокотники кресла. – Я пошла на значительные хлопоты и издержки, чтобы изучить все обстоятельства убийства ваших родителей. Я лично допросила одного из тех, кто принимал в нем участие. – Она слегка откинулась назад. – Филипп тогда был совсем ребенком. Мои сведения говорят, что он виделся со своим отцом, исключительно повинуясь сыновнему долгу, и крайне редко. Харкурт никогда бы не доверил ему ничего подобного, даже спустя многие годы. Они не любят друг друга.

Энни почувствовала, что в ее броне появляется трещина.

– Так говорит Филипп. Но я никогда не поверю, что он женился на мне, не зная моего происхождения.

Принцесса раздраженно похлопывала перчатками по руке.

– Какая теперь разница? – Ее ноздри презрительно затрепетали. – Какое же вы дитя, Корбей. Большинство девушек уже к пятнадцати годам вырастают из таких романтических понятий о браке.

– Разве так уж по-детски не хотеть, чтобы тебя использовали, чтобы тебе лгали, чтобы тебя предавали?

– Будьте реалисткой. Филипп отчаянно нуждался в деньгах. Когда маршал предложил ему этот брак, сказав, что вы – его дальняя родственница с большим приданым, он, несмотря на все сомнения, согласился. У него и в самом деле не было особого выбора. Вы оба были пешками. Но даже при этом Филипп положил конец нашей дружбе еще до вашей свадьбы. Клянусь бессмертием своей души.

Энни ничего не ответила. Она не знала, что ей говорить, что ей думать.

Великая Мадемуазель кинула обеспокоенный взгляд в окно и начала натягивать перчатки.

– Через какие-нибудь несколько часов уже будет светло. До этого мне надо быть в Сен-Форже, хотя бы ради вас. – Она встала. – Прошлого никому из нас не дано изменить, Корбей. Одно я поняла твердо – женщина моего положения не имеет права на счастье, но у вас есть шанс. Не пренебрегайте им – хотя бы ради своего ребенка. – Она с горечью пробормотала: – Вы, по крайней мере, можете иметь ребенка. За это стоит каждый день падать на колени и благодарить господа.

Энни повернулась спиной к огню. Внезапно она устала, устала гадать, что правда, а что – ловкая хитрость, устала от необходимости ворошить прошлое. И чувствовала себя испуганной – испуганной до смерти мыслью, что рассказанное принцессой может оказаться правдой.

За последние полгода Энни тысячи раз прикидывала, может ли быть, что ее муж каким-то образом невиновен во всем происшедшем. А теперь принцесса – безо всякой для себя выгоды – разыскала ее, чтобы сказать ей именно это. Но если Филипп был невиновен, как он сможет простить ее? Как он сможет когда-либо восстановить ту близость, которая объединила их в те драгоценные памятные ей дни в их домике на берегу?