Хейвуд Смит - Любовник ее высочества

• Название: Любовник ее высочества
• Автор: Хейвуд Смит
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004549-2

Красавицу Энни, воспитанницу монастыря, выдают замуж за молодого герцога Филиппа де Корбея. Ради юной, но нежеланной жены, герцог бросает свою любовницу – Луизу де Монпансье, принцессу Франции, мечтающую занять место королевы. Среди заговоров и интриг французского двора расцветает страстная любовь молодых супругов, но месть брошенной женщины и зловещие тайны прошлого грозят разрушить их счастье…

---

Филипп встал и спросил:

– Вы что-то слышали обо мне?

Она туго затянула пояс халата.

– Никто мне ничего не рассказывал. Мне и не надо ничего слышать. Достаточно вспомнить взгляды, которые бросает на вас принцесса, и то, как вас бросает в пот, стоит упомянуть ее имя. – Она с горечью прошептала: – Вам было хорошо в ее объятиях после моих? Даже после того, как она попыталась унизить меня с тем ужасным платьем, я все же думала – есть надежда, что после нашей свадьбы все происходившее между вами останется в прошлом. – Злые слезы текли по ее щекам.

Филипп шагнул вперед и стиснул ее руки.

– Анна-Мария, недопустимо, чтобы всякий раз, когда меня призывают мои обязанности, вы думали, что я иду к другой женщине. – Его слова звучали скорее как приказ, а не как просьба.

Он крепко держал ее.

Филипп взглянул в совершенно несчастные огромные глаза жены и, почувствовав острый приступ угрызений совести, вновь спросил себя, как ей удается заставить его почувствовать себя виноватым, если он абсолютно невиновен.

Он про себя выругался. Почему женщины так любят все усложнять? Ладно, хватит! Он по горло сыт женскими капризами. Его гордость еще не оправилась от унижения, нанесенного Великой Мадемуазель, и он, не сдержавшись, вспылил:

– Не вижу смысла дальше обсуждать этот вопрос. Как муж, я советую мне поверить и принять мои объяснения.

Филипп примиряюще улыбнулся.

– А теперь вставайте, Анна-Мария. Что я могу сделать, чтобы прогнать с вашего лица это печальное, обиженное выражение? Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы вернуть себе вашу благосклонность.

– Отвезите меня домой. – Высказав эту неожиданную просьбу, она сразу успокоилась. Да, она не сможет соревноваться с принцессой здесь, в Париже, но быть хозяйкой в своем доме в деревне – это как раз для нее. Она будет жить, как хочет, без света.

Он нахмурился:

– В мой дом в Париже? Но Жак и Сюзанна уже все закрыли и упаковали для поездки. И, мне казалось, вам так хотелось увидеть океан…

– Нет, не в городской дом. Я хочу домой, в Мезон де Корбей.

Филипп не мог скрыть изумления:

– Я не ослышался?

Энни не знала, отчего ее так умиротворяла мысль отправиться в дом, который она даже никогда не видела. Но ее слова прозвучали как молитва:

– Увезите меня домой в Мезон де Корбей. Пожалуйста!

14

Филипп, пока открытая карета неторопливо двигалась к городским воротам, невидящими глазами смотрел на проплывающие мимо дома и лавки. Какого черта он позволил заманить себя в ловушку, приготовленную принцессой? Эта оплошность заставила его согласиться на трепетную просьбу, почти мольбу Анны-Марии увезти ее «домой», в Мезон де Корбей.

В тот момент эта идея показалась ему находкой. Он будет избавлен от бдительного наблюдения принцессы и, хотелось бы верить, от ее козней, но вместе с тем будет достаточно близко, чтобы выяснить, всерьез ли она угрожала ему. За последние пять лет у него были интимные связи с несколькими придворными дамами из ее окружения, которые не испытывали к ней симпатии. Они с радостью предупредят его, если принцесса подаст жалобу и его должны будут изгнать из общества. Да, в Шевре ему будет проще защитить себя.

Он сидел хмурый, не обращая внимания на нежный ветерок с запада, который вместо обычного городского зловония приносил аромат распустившихся в полях цветов. Филипп обернулся, чтобы удостовериться, что телега с багажом и следящая за ним Сюзанна двигаются вслед за каретой. Убедившись, что это так, он удовлетворенно откинулся и взглянул на свою молодую жену.

Если бы только она не проснулась и не обнаружила, что его нет… Но это произошло, и проклятым женским чутьем она почувствовала, что за его объяснениями что-то скрывается. Вот так из ягненка делают козла отпущения.

Борясь со сном, Филипп перевел взгляд на Мари, пристроившуюся подле своей госпожи. Его раздражение возросло. Жена настояла, чтобы Мари ехала с ней – словно ей нужна была защита от Филиппа. Служанка должна ехать в телеге, а не сидеть рядом с госпожой, как компаньонка.

Филипп поглубже надвинул шляпу, прячась под ее широкими полями от утреннего солнца, и прикрыл глаза.

Иметь дело с этими проклятыми женщинами хуже, чем быть на войне. Чума возьми его жену и ее служанку. И принцессу. Чума возьми всех женщин на свете!

До тех пор, пока экипаж не миновал развилку, где была надпись «Шевре», Энни боялась, что Филипп нарушит обещание и они свернут на север к Гавру, где их ждет корабль. Первые десять миль она то опасалась, что он изменит свои планы, то гневно вспыхивала при воспоминании о случившемся. Однако сейчас она уже ничего не чувствовала. Ушли даже остатки тупой утренней боли.

Жизнь оказалась суровым учителем, и она не скоро забудет ее урок: любовь и верность в браке – одни иллюзии, идеалам нет места в реальном мире.

Однако в цинизме была и доля освобождения. Стать герцогиней де Корбей, вероятно, не так уж плохо. При всем своем вероломстве Филипп не был жестоким человеком. И знал, конечно, как доставить удовольствие в постели.

Сердце Энни вздрогнуло, стоило ей вспомнить его прикосновение к ее обнаженному телу.

Как можно стереть из памяти столь сильный взрыв страсти и столь позорное унижение.

В одном она была убеждена: если когда-нибудь она снова окажется с Филиппом в одной постели, это будет на ее условиях.

Когда нагромождение жалких домов окраин уступило место простору свежевспаханных полей, Энни откинулась назад и задумалась о том, что ждет ее впереди. Всю жизнь она страстно мечтала о месте, которое бы действительно принадлежало ей. Брак с Филиппом по крайней мере ей это дал. Он, может быть, и владелец поместья, но и она будет хозяйкой Мезон де Корбей. Неважно, что ждет ее там, усадьба станет ее домом. А там посмотрим.

На широкой проселочной дороге карета замедлила ход, а потом и вовсе остановилась у заржавевших ворот, окованных железом. Энни вглядывалась сквозь заросшие решетки, и ее охватило неприятное предчувствие.

Ей приходило на ум, что дом Филиппа может быть не столь величественным, как имение д'Харкуртов, но она никак не предполагала, что он окажется таким заброшенным.

Кучер слез с козел, отворил скрипящие ворота, и перед ними открылась изрытая проезжая дорога, которая, петляя, уходила в тень переплетающихся ветвей старых каштанов. Маленький караван двинулся вперед, неестественная тишина и мрачная тень от деревьев только усугубляли страхи Энни. Однако она не показывала вида, пока, раскачиваясь на ухабах, карета ехала еще чуть не целую милю. Наконец деревья расступились, приведя к огромной лужайке, усыпанной дикими цветами. Посреди этой лужайки – ее, видимо, когда-то величественное оформление превратилось в разноцветное запущенное буйство, – стоял дом.

Все страхи Энни улетучились вместе с остатками гнева. Она вскочила на ноги.

– О, Филипп! Тут прекрасно!

Ее взгляд скользил с остроконечных крыш на цилиндрическую въездную башню, замечая и окна с балконами, и резные каменные украшения, и полуразрушенные печные трубы. Но тут их карета попала в очередную выбоину на дороге, и Энни отнюдь не грациозно плюхнулась обратно на сиденье.

В поместье Корбей не было ничего величественного или элегантного; в сравнении с огромными домами Парижа он даже казался не особенно большим. Когда-то побеленные стены теперь были усеяны пятнами, напоминая изрытое оспой лицо, их вид скрашивали лишь квадраты окон и изящные вазоны с тюльпанами, нарциссами и анютиными глазками. На застекленных башенках, украшавших вход, кое-где недоставало черепицы, и сквозь разбитые верхние окна западного крыла проглядывало голубое небо, но каким-то непонятным образом старый дом умудрялся сохранять вид безмятежности и покоя и вызывал теплые чувства. Возможно, поэтому она сразу и искренне полюбила его.

– Скорее бы посмотреть, как там внутри.

Брови Филиппа взметнулись в изумлении.

– А я думал, вы будете разочарованы.

– Разочарована? – Энни покачала головой. – Нет. Я сразу в него влюбилась.

Экипаж остановился перед каменными ступенями входа, и они увидели на крыльце Жака. Он вышел во двор их поприветствовать.

– Добро пожаловать в дом, ваши милости. – Он открыл дверцу, как настоящий лакей, и, опуская лесенку, обратился к своему господину: – Мадам Плери чуть не хватил удар, когда я сообщил, что ваша милость едет прямо за мной. Она отправила сына в деревню за провизией, а сама принялась снимать чехлы с мебели. Так что внутри вы ничего не увидите за той пылью, которую она подняла.

Жак растворил тяжелые дубовые двери, и Энни шагнула в прихожую. Слева от нее шла вверх узкая винтовая лестница. Сквозь лестничную площадку проглядывали два причудливых прохода в виде арок, а высоко над головой виднелись резные стропила, поддерживающие коническую крышу, на потолке оставались еще слабые следы красно-синей росписи.