Мэрион Брэдли - Лесная обитель

• Название: Лесная обитель
• Автор: Мэрион Брэдли
• Издательство: АО „Изд-во «Новости»"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0884-7

I век нашей эры. Населяющие Британию племена ведут ожесточенную борьбу с римскими завоевателями. На фоне этих бурных исторических событий и зарождается любовь молодого офицера римского легиона и юной девушки, которой в будущем суждено стать Верховной Жрицей ордена Друидов и оказаться в самой гуще конфликта между стремящимися к свободе соотечественниками и могущественным Римом.

---

– Если только Великая Богиня не объявит тебе свою волю, – докончила за нее Кейлин, и Верховная Жрица Вернеметона улыбнулась.

Лианнон умирала. Это было ясно всем – всем, за исключением, быть может, одной лишь Кейлин. Она денно и нощно с преданной заботой и лаской ухаживала за больной женщиной, почти не выходила из ее комнаты. Даже те, кто обычно с подозрением относился к Кейлин (потому что она была родом из Гибернии), сейчас не могли не восхищаться ее самоотверженностью. И Дида, и Эйлан понимали, что Лианнон доживает последние дни, но ни одна из них не смела даже заикнуться об этом в присутствии Кейлин.

– Но ведь она искусная целительница, – заметила Дида, когда они с Эйлан шли к реке стирать постельное белье Лианнон. – Она наверняка все понимает.

– Да, пожалуй, – отозвалась Эйлан, – но не хочет мириться с реальностью. – Она с любопытством посмотрела на Диду. Каждый раз, направляясь к реке, Дида недовольно ворчала, что грязное белье Верховной Жрицы пахнет не лучше, чем белье простых смертных, и непонятно, почему его поручают стирать только жрицам. Однако это не мешало ей добросовестно выполнять работу.

Странно, думала Эйлан, что, став жрицами, они с Дидой так отдалились друг от друга. В последние недели, когда Кейлин не отходила от умирающей Лианнон и девушки выполняли всю работу вдвоем, Эйлан часто вспоминала, как хорошо они дружили с Дидой в детстве. Поглощенная своими мыслями, Эйлан споткнулась о торчавший из земли корень дерева.

Дида поддержала ее одной рукой.

– Спасибо, – удивленно глядя на Диду, поблагодарила девушка. Та бросила на нее сердитый взгляд.

– Ну что ты уставилась на меня? – спросила она. – Я не испытываю к тебе ненависти.

Эйлан почувствовала, как у нее начинают гореть щеки; потом кровь отлила от лица.

– Значит, ты знаешь, – прошептала она.

– Дура ты, а не я, – был ей ответ. – Я же все время провожу с тобой и Кейлин, и волей-неволей кое-что слышу. Но я никому ничего не рассказываю, чтобы не позорить честь нашей семьи. И если кто-то из женщин знает о твоей тайне, я тут ни при чем. А вообще-то беременность тебе к лицу. Как ты себя чувствуешь?

Эйлан была рада, что у них появилась новая тема для разговора, ведь в последнее время они в основном обсуждали состояние здоровья Лианнон. Она видела, что и Дида не прочь отвлечься от гнетущих мыслей. Возвратившись в тот день домой, девушки почувствовали впервые за много лет, что отчуждение между ними исчезло.

Но настал день, когда даже Кейлин вынуждена была признать, что Лианнон уходит из жизни. Арданос приказал созвать всех женщин обители к смертному одру Верховной Жрицы. Он посерел от горя, и, глядя на старого друида, Эйлан припомнила слова Диды о том, что Арданос и Лианнон любили друг друга. Наверное, это было очень давно, думала девушка, во всяком случае, их отношения в последнее время не были похожи на любовь.

И конечно, в ее понимании любовь – это нечто совсем иное, размышляла про себя Эйлан, а уж она-то знает, что это за чувство. Арданос сидел рядом с умирающей женщиной, держа в ладонях ее руку. Лианнон была без сознания. Жрицы по двое или по трое приходили дежурить у ее постели. Кейлин нервничала, переживая, как бы они ненароком не потревожили больную.

– Ну что она так изводит себя? Ведь Верховной Жрице уже ничто не может причинить беспокойства, – прошептала Эйлан, обращаясь к Диде. Девушка кивнула в ответ, но ничего не сказала.

День клонился к вечеру. Арданос вышел на улицу глотнуть свежего воздуха. Как и в любом помещении, где лежат больные, в комнате умирающей Лианнон было жарко и душно, и Эйлан понимала, что архидруиду тяжело находиться там все время. Приближался праздник Лугнасад, но на улице допоздна было светло. Комната тонула в красном зареве заката, но солнце висело уже над самым горизонтом. Значит, скоро начнет смеркаться, отметила про себя Эйлан. Она прошла в другой конец комнаты, зажгла лампу и только тогда увидела, что Лианнон пришла в себя. Впервые за много дней больная женщина смотрела на свою помощницу осмысленным взглядом.

– Где Кейлин? – едва слышно выдохнула она.

– Она готовит настой для тебя, матушка, – ответила Эйлан. – Позвать ее?

– Нет, у меня осталось мало времени. – Верховная Жрица закашлялась. – Подойди сюда. Ты Дида?

– Я – Эйлан, а Дида в саду. Я могу сходить за ней.

Из горла больной женщины вырвался какой-то странный скрипуче-шершавый звук. Эйлан догадалась, что Лианнон пытается рассмеяться.

– Даже сейчас я путаю вас, – прошелестела Верховная Жрица. – Разве ты не видишь в этом знамение Божие?

Эйлан подумала, что Лианнон бредит. Ей говорили, что в последние часы она может впасть в беспамятство. Но Верховная Жрица требовательно приказала:

– Позови Диду. Времени совсем мало. Я в своем уме и знаю, что делаю. Я должна до конца выполнить свой долг, пока еще дышу.

Эйлан выбежала из комнаты, чтобы привести Диду. Вернувшись, девушки подошли к кровати Лианнон и встали рядом. Старая жрица улыбнулась.

– Правду говорят, – прошептала она. – Перед смертью ум светлеет. Дида, ты будешь свидетельницей. Эйлан, дочь Реи, возьми крученое ожерелье, которое лежит подле меня – возьми! – Лианнон судорожно вздохнула. Дрожавшими руками Эйлан приподняла с подушки витую золотую цепь. – И браслеты тоже… А теперь надень их…

– Но ведь только Верховная Жрица… – начала Эйлан, но, поймав на себе пугающе-пронзительный взгляд старой женщины, покорно расстегнула замочек и надела ожерелье себе на шею. От прикосновения холодного металла по телу пробежала дрожь. Но ожерелье, мгновенно впитав в себя тепло человеческой плоти, с благодарной нежностью обвило ее шею.

Дида сдавленно охнула, но хрипы, вырывавшиеся из горла Лианнон, заглушали все другие звуки в комнате.

– Так тому и быть, – вновь заскрежетала Верховная Жрица. – Дева и Мать, в тебе вижу я дух Великой Богини… Передай Кейлин… – Она на мгновение замолчала, словно ей не хватало дыхания. Кто из них двоих бредит, спрашивала себя Эйлан, Верховная Жрица или, может, она сама? Девушка потрогала тяжелое ожерелье у себя на шее.

– Кейлин здесь нет, матушка. Позвать ее? – спросила Дида.

– Иди, – выдохнула Лианнон уже более окрепшим голосом. – Передай ей, что я люблю ее…

Дида выбежала из комнаты, а умирающая женщина вновь устремила свой взор на Эйлан.

– Теперь я понимаю, о чем думал Арданос, когда просил, чтобы я призвала тебя в обитель, дитя мое. Но боги тогда направили мой перст на Диду. Он неверно оценил тебя, но тем не менее он исполнял волю Владычицы! – Губы ее скривились. Эйлан догадалась, что Лианнон смеется. – Запомни – это очень важно! Возможно, даже Сама Великая Богиня не знает, как отличить вас друг от друга. И римляне тоже – теперь мне ясно… – и она опять замолчала. Эйлан смотрела на Верховную Жрицу, не в состоянии сдвинуться с места.

Но Лианнон больше ничего не сказала. Кейлин, войдя в комнату, спросила:

– Она спит? Если она в состоянии уснуть, может, ей удастся прожить еще месяц… – Она на цыпочках приблизилась к постели Лианнон и, сдавленно охнув, прошептала:

– Она заснула вечным сном…

Опустившись на колени у изголовья кровати, Кейлин поцеловала Лианнон в лоб и затем, очень осторожно, нежно, закрыла ей глаза. Лицо усопшей мертвело на глазах, и вскоре она уже не казалась спящей; она вообще перестала быть похожей на Лианнон. Эйлан обхватила себя руками и вздрогнула, коснувшись кожей металлических обручей. У нее кружилась голова, она дрожала от холода.

Кейлин поднялась с колен. Взгляд ее упал на украшения, обвивавшие шею и руки Эйлан. Какое-то мгновение она, широко раскрыв глаза, изумленно смотрела на девушку, затем улыбнулась.

– Владычица Вернеметона, именем Великой Матери всех народов я приветствую тебя!

Вернулась Дида, за ней шел Арданос. Он склонился над усопшей, потом выпрямился.

– Она покинула этот мир, – произнес он каким-то незнакомым, бесцветным голосом. Арданос обернулся, и в глазах его внезапно вспыхнул и тут же погас огонек: он тоже заметил на Эйлан золотые украшения.

Комната наполнилась жрицами. Старая знахарка Латис протолкалась вперед и, поклонившись Эйлан, обратилась к ней с пугающей почтительностью:

– Нижайше прошу тебя, Голос Великой Богини, расскажи нам все, что поведала тебе перед смертью Святая Мать.

– Лианнон, мир праху ее, умерла очень не вовремя, – резко заговорил Арданос. – Скоро Лугнасад – церемонию должна проводить Жрица Оракула, а Эйлан, разумеется, не может выступать от имени Великой Богини! – Он бросил мрачный взгляд на двух женщин, сидевших перед ним.

Три дня совершались траурные обряды, и теперь прах Лианнон покоился в могиле. Арданос не предполагал, что ему будет так невыносимо больно снова видеть комнату, где они с Лианнон столь часто беседовали. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что она умерла. Наверное, тоска по ней еще не скоро уляжется, но сейчас он не имеет права предаваться горю. Кейлин хмурилась, а Эйлан смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых ничего нельзя было прочесть. Арданос сердито взглянул на нее.