Жаклин Монсиньи - Княгиня Ренессанса

• Название: Княгиня Ренессанса
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-8317-0119-7

Жаклин Монсиньи – одна из наиболее популярных французских писательниц, пишущих в жанре исторического романа.

«Зефирина» – самое известное произведение писательницы.

Главная героиня трилогии – Зефирина де Багатель, очаровательная девушка, волею судьбы втянута в зловещую интригу. Действие романа происходит во Франции и Италии в XVI веке.

---

Магические круги и наводящие порчу квадраты, начерченные мелом, всевозможные чары, змеиная кожа, высушенные и истолченные в порошок жабы, не приводили к желаемому результату.

Может быть, Мишель де Нотр-Дам, тот маг, что жил в городе Салон-де-Прованс и со временем стал называться Нострадамусом, покровительствовал этой несчастной Зефирине?

При этой мысли донья Гермина заскрежетала зубами. Ее красивое лицо исказилось от бессильной злобы.

Находясь постоянно в привилегированном положении представительницы Карла V в армии вандалов, донья Гермина распорядилась доставить себя и тело своего любовника во дворец Фарнелло. Выставив пьянствующую солдатню, донья Гермина обосновалась в комнатах второго этажа. Мебели во дворце почти не осталось, все было разграблено.

И все-таки донья Гермина чувствовала, что она находится именно в комнате Зефирины. Удостоверившись, что, не считая трупа герцога де Бурбона, она совершенно одна, донья Гермина приподняла парчовую юбку, под которой находились еще две. Из третьей юбки она достала маленькую, подвешенную на золотой цепочке коробочку. Открыв ее ключиком, который постоянно носила на шее, она выковырнула оттуда две пластинки из необычного металла с фиолетовым отсветом.

После долгого разглядывания пластинок, она не сдержала стона:

– Я не выдержу этого! Я чувствую, сокровище Саладина находится где-то совсем близко. Как только я до него доберусь, прощай, Карл V, я сама смогу поднимать целые армии, в одиночку править Испанией… Францией… Германией… заполучить трон Карла Великого! Женщина, правящая всем Западом! Все достигнутое мной до сих пор, лишь детские игрушки… К черту мужчин с их капризами, вроде этого кретина Бурбона! Но где же, где третья пластинка? Астарот, ответь мне. У меня в руках три колье! Но не они меня интересуют. Вельзевул… После свадьбы рыжей третий изумруд оказался пустым. Может быть, Каролюс спрятал ее перед тем, как отдать мне ожерелье семейства Фарнелло?

Эта неожиданная мысль поразила Сан-Сальвадор. Но она тут же решительно отвергла ее. Невозможно! Каролюс, конечно, временами до идиотизма чувствителен, но не до такой же степени, чтобы предать ту, с которой связан своей судьбой. От волнения она до крови прикусила себе язык. Нет, надо действовать. Вечно занятая делами Карла V, она уже многие месяцы не находила времени для оккультных наук. Но сначала надо избавиться от мужа, который ей совершенно не нужен…

При свете зажженной свечи Сан-Сальвадор присела на стул рядом с трупом. Пододвинув к себе дорожный несессер, она достала из него чернильницу, пергамент и гусиное перо. Своим особым почерком с немыслимыми завитушками она нацарапала следующие слова:

«Мой дорогой супруг,

Очень скоро вы увидите свою верную Гермину, которая так томится без вас.

Удерживает меня лишь необходимость исполнить срочный и благой долг, но пусть эти лепестки напомнят вам о нашей цветущей любви.

Мое сердце с вами.

Ваша Генриетта».

Проявляя крайнюю осторожность, она надела на руки длинные перчатки с черными манжетами. Затем водрузила на лицо маску с остроконечным носом, защищавшую ее от ядовитого запаха, и только после этого извлекла из кожаного мешочка с металлической застежкой несколько увядших лепестков розы.

С помощью маленькой палочки донья Гермина сбросила на пергамент три лепестка. Потом снова тщательно закрыла мешочек и запечатала письмо черным воском, предварительно разогретым над свечой.

Проделав все это, она сняла маску и перчатки, подошла к двери и позвала своим мелодичным голосом:

– Бизантен!

На зов тут же явился кривоногий наемник огромного роста. Рябое лицо под шлемом было неподвижно, как у статуи. Желтые глаза взирали на донью Гермину без всякого выражения.

– Ты сейчас отправишься во Францию, с письмом маркизу де Багателю. Отдашь его только ему в руки и никому другому. Ты хорошо меня понял?

– Очень хорошо, донья Гермина. Вот только оседлаю лошадь и сразу отправлюсь.

Протягивая ему письмо, она несколько мгновений колебалась.

Впрочем, могла ли эта чудовищная женщина испытывать какие-то угрызения совести?

Донья Гермина взяла плоскую коробочку из сандалового дерева и вложила туда свое послание. Теперь, успокоившись, она добавила:

– Не вынимай пергамент из коробки и не падай в воду. А теперь иди, Бизантен, поезжай как можно скорее. Я с нетерпением буду ждать твоего возвращения с хорошей вестью.

Гигант, выполнявший мелкие поручения, поклонился и вышел. Выглянув в окно, Сан-Сальвадор увидела, как он пересек двор, забитый лошадьми и людьми в доспехах.

Когда Бизантен скрылся за полуразрушенной оградой палаццо, на лице доньи Гермины появилась удовлетворенная улыбка.

«Участь отца решена, теперь займемся дочкой».

Погрузившись в разработку дорогого ее сердцу замысла, донья Гермина не заметила, что в комнату кто-то проник.

– Берегись, Генриетта, наступит день, когда сотворенное тобой зло вернется и нанесет удар по тому, что тебе дороже всего.

Услышав знакомый низкий голос, пораженная донья Гермина обернулась:

– Корнелиус… это ты?

– Да.

Немолодой, но все еще статный мужчина появился в свете тускло горящих свечей.

– Агриппа Корнелиус Неттесгеймский! – проговорила донья Гермина.

Она протянула руки навстречу гостю.

– Рада видеть тебя, Корнелиус… Как поживаешь?

– Хорошо… и плохо, – ответил посетитель, не подав руки донье Гермине. – В наши дни жизнь у алхимиков трудная. Я переехал в Нидерланды и там написал сатиру «О недостоверности и тщете наук». Я также нахожусь в переписке с очень одаренным молодым человеком по имени Мишель де Нотр-Дам… Еще обдумываю большой трактат о сокровенной философии, а кроме всего этого думаю о тебе, Генриетта.

– Обо мне, Корнелиус? – удивилась донья Гермина. Она снова протянула руку, чтобы коснуться Агриппы Корнелиуса Неттесгеймского, величайшего мага всех времен, этого странного человека, выходца из могущественной кельнской семьи. Но ее рука встретила только пустоту. Она жалобно спросила:

– Корнелиус, где же ты?

Легкая улыбка появилась на бледном лице чернокнижника:

– В Риме, рядом с тобой, Генриетта, и одновременно в своем рабочем кабинете в Нидерландах. Я пришел сказать тебе: прекрати свои злодеяния, Генриетта, останови человека, который скачет как вестник смерти. Оставь в покое Саламандру! Сдержи силы зла, иначе они ударят по тебе, да так страшно, что я ничем не смогу тебе помочь, Генриетта… я больше не смогу… я не…

И тут, словно на него набросили кисею, лицо Корнелиуса стало растворяться, а голос – удаляться.

Донья Гермина закричала:

– Подожди, останься еще, Корнелиус… Почему ты стал моим врагом?

Невероятным усилием воли алхимик остановился:

– Я не враг тебе, Генриетта, но вижу все, что происходит в Риме. Этот ужас – дело твоих рук. Я вижу, что ты замышляешь убийство своего мужа… Я вижу молодую женщину, которую ты преследуешь своей ненавистью… Я вижу твою судьбу, Генриетта, и она страшна. Вернись назад, уйди в монастырь и раскайся. Стань снова монахиней, надень власяницу… не касайся больше магии, которой я тебя обучил на свое несчастье. Послушайся меня, пока еще есть время, Генриетта, иначе я ни за что не отвечаю… Прощай.

Голос умолк. Агриппа Корнелиус Неттесгеймский исчез.

Донья Гермина бросилась в коридор. У дверей стояли два ландскнехта с факелами в руках.

– Где мужчина, который только что вышел отсюда? – пролепетала донья Гермина.

– Но, мадам, никто не выходил!

– Но ведь сюда вошел высокий мужчина, – настаивала она.

– Нет, мадам, никто не входил… никто не выходил.

С лицом, белее мрамора, донья Гермина вернулась в комнату. Дрожащей рукой она провела по холодному лбу.

«Это просто усталость… я становлюсь нервной, – подумала она. – А где, собственно, Каролюс? Этого глупца никогда нет в нужную минуту».

Она достала из дорожного несессера бутылочку с зеленой жидкостью. Этот настой на травах, который ей привез один купец из Аравии, обладал способностью успокаивать, возвращать силы, погружаться в грезы и видения.

Она выпила несколько капель. И, как всегда, спустя несколько минут таинственная горьковатая жидкость под названием «гашиш» принесла ей успокоение. Донья Гермина вышла из комнаты.

Следуя за солдатом, освещавшим ей дорогу, она спустилась в гостиную, где капитан Аларкон устроил штаб армии. В окружении лейтенантов и своего нового адъютанта, Рикардо де Сан-Сальвадор, капитан разрабатывал план наступления на замок Святого Ангела.

– Чем могу служить, мадам? – учтиво спросил испанец.

– Капитан, у меня, кажется, есть возможность преподнести вам папу. Доверьте эту миссию моему сыну Рикардо, а в обмен отдайте мне княгиню Фарнелло…

Капитан озадаченно почесал бритую голову под кольчужным наголовьем, которое так и не успел снять.