Кейт О'Мара - Негодяйка

• Название: Негодяйка
• Автор: Кейт О'Мара
• Издательство: АО "Издательство «Новости»"
• Жанр: Триллер
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0916-9

Девятнадцатилетняя красавица Аманда Уиллоуби, воспитывавшаяся в скромной английской семье, внезапно узнает, что ее настоящими родителями являются знаменитая голливудская звезда и видный политический деятель Великобритании. Потрясенная, девушка решает отомстить бросившим ее отцу и матери, а заодно и добиться финансового благополучия, чтобы осуществить свою мечту – стать киноактрисой.

---

– Так трудно начать… – пробормотала Берил, глотнув шерри. Она вновь взглянула на Леони. "Есть в ней какая-то ранимость, незащищенность", – мелькнуло у нее в голове. В памяти вдруг ожили воспоминания о том, с какой радостью взяла она когда-то на руки новорожденную девочку. Тогда ее удивляло, как могла мать расстаться с таким крохотным существом. Теперь она понимала, какую боль пронесла эта женщина через всю свою жизнь. Слезы подступили к глазам.

Леони с тревогой наблюдала за ней.

– Вам нехорошо? Может быть, вы выпьете чаю?

– Нет, вы не поймете, – тихо сказала Берил. – Я просто вспомнила, как появилась у меня Аманда…

Леони застыла в напряженном внимании, когда Берил наконец заговорила. В голове вертелось: эта женщина ухаживала за ее ребенком, воспитывала его, любила, нянчила.

Берил была искренна.

– Не могу передать, как я вам благодарна за то, что вы отдали мне Аманду. И я страшно огорчена, что она так изменилась за последние годы. Мы отдавали ей все – может быть, в этом и была наша ошибка. В прошлом году умер мой муж – с ним случился удар, – и отчасти в этом виновата она. Произошел ужасный скандал… и… ну, вскоре после этого он умер. – Берил все говорила и говорила, словно выплескивала накопившееся с годами. Взглянув на Леони, она заметила, что и ее глаза полны слез.

– Конечно, это не ваша вина, – пробормотала Леони. – Я должна быть благодарна вам…

– Нет, – настаивала Берил, – вы подарили мне такое счастье, вы даже представить себе не можете, какая радость… эта малышка… – Она заметно дрожала, но старалась держать себя в руках. Леони вновь подумала о том, какую жертву принесла она девятнадцать лет назад, и опять из глубин сознания выплыли знакомые до боли образы прошлого: последний взгляд, брошенный на малютку в колыбельке, купающуюся в солнечных лучах; плач ребенка в магазине, болью отзывающийся в душе (а вдруг это ее ребенок?); маленькая девочка, резвящаяся на детской площадке среди других детей. Она тогда подолгу стояла рядом, всматриваясь, пытаясь угадать, кто из малышей мог быть ее ребенком, усилием воли заставляла себя уходить, а детский смех так и стоял в ушах.

– Я принесла кое-какие фотографии. Они всегда со мной. Хотите взглянуть? – Леони молча кивнула, и Берил открыла сумку и достала толстый бумажник. В нем, в желтом пластиковом кармашке, было с полдюжины маленьких снимков. Дрожащими руками Леони взяла фотографии. Сквозь пелену слез она едва могла разглядеть их: вот Берил держит на руках ее малютку; а вот маленькая девочка устроилась в песке, зажав в руках ведро и лопатку; хрупкая фигурка в школьной форме, беззубое смеющееся личико; школьница с косичками, беззаботно хихикающая с подружкой; красивая девочка-подросток у машины, рядом с ней – пожилой мужчина.

– Это Арнольд, мой покойный муж, – объяснила Берил. – Он обожал ее, – коротко добавила она.

С последней фотографии на Леони смотрела уже совсем другая Аманда – хмурое бледное лицо, напряженный взгляд из-под густо накрашенных черных ресниц. Вместо некогда красивых каштановых локонов – иссиня-черные безжизненные пряди; черные колготы со спущенной петлей, черные ботинки с заостренными мысами, черная кожаная мини-юбка и вся в заклепках хлопчатобумажная куртка усиливали впечатление.

– Она хотела, чтобы у меня хранилась именно эта фотография. Здесь ей семнадцать, – объяснила Берил. Девице на фотографии можно было дать все тридцать пять. – Этот период длился у нее почти три года, – с горечью добавила она.

Щелкнул замок входной двери. Вошел Роб, в руке у него была большая хозяйственная сумка. Он с интересом посмотрел на женщин.

– Роб, дорогой, – Леони вскочила с дивана. – Это мать Аманды – я имею в виду, ее приемная мать… Берил, это мой друг Роб Фентон.

Роб подошел к Берил, протянув руку, и следом за ним в дверях появился Джованни.

– Я счастлив встретиться с вами, Берил. Полагаю, вы уже знакомы с моим другом Джоном. – Берил улыбнулась и слегка покраснела.

Леони с удивлением смотрела на них.

– Вы знакомы с Джованни? – изумленно спросила она.

– Да. – Берил все сильнее заливалась краской.

– Это долгая история, Лео, – сказал Роб, целуя ее, – возможно, Джон посвятит тебя в подробности, но потом. А сейчас мы приготовим вам что-нибудь поесть, не так ли? – сказал он, многозначительно подмигнув приятелю.

– О'кей, – радостно подхватил Джованни. Он послал Берил воздушный поцелуй и проследовал за Робом на кухню.

– Мне следовало бы все объяснить, – сказала Берил. – Аманда познакомила меня с Джованни. Вчера вечером мы с ним были в опере, а сегодня утром… – она смущенно взглянула на Леони, – сегодня утром мы прочитали, что пишут о вас в газетах. Я почувствовала, что должна непременно поговорить с вами, ну и, конечно, Джованни проводил меня к вам. Он ждал меня на улице.

Леони шаловливо улыбнулась ей.

– Он прекрасный парень, этот Джованни, вы не находите?

– Замечательный, – сказала Берил. – Он был так добр ко мне. – Она хихикнула. – Знаете, он зовет меня Карина. Ну не глупый ли?

На кухне Роб шепнул Джованни:

– Помалкивай насчет вечеринки, договорились? С Амандой ничего не было, ты понимаешь. Так, покуролесили немного – я же был пьян в стельку.

– Ничего не было? Ты уверен? – простодушно спросил Джованни.

– Ты шутишь, должно быть. А ты бы стал с ней связываться, когда дома есть Леони? Во всяком случае, она слишком молода. Ты не единственный, кто предпочитает женщин постарше.

Джованни рассмеялся, сверкнув безупречно белыми зубами.

– Она такая милая, эта Берил. Но я в любом случае ничего не скажу, потому что и в самом деле ничего не видел. Знаешь Лауру из гримерной? Она рано утащила меня к себе, и мы славно провели время.

– О'кей, отлично, – просиял Роб. – Как бы то ни было, – добавил он, – в конечном итоге во всем виноват ты. – Роб произнес это с улыбкой, но в голосе его проскользнули угрожающие нотки.

– Я? – спросил ошеломленный Джованни.

– Да, ты. Ты же первый притащил ее на студию, не так ли? – Роб ухмыльнулся, и Джованни успокоился. – Не волнуйся, Джон, я же шучу. Она бы так или иначе все равно добралась до нас. Боже, ты все еще возишься с луком?

– Извини, да. – Джованни вернулся к своим обязанностям. – Роб, – спросил он, деловито орудуя ножом, – а что с этим человеком? Я имею в виду отца. Кто он? Берил говорит, что он занимает какой-то пост в британском правительстве.

– Кто, ты спрашиваешь? Достопочтенный Симон Брентфорд, – с сарказмом произнес Роб. – Его ждут большие неприятности, это уж точно.

10

Элизабет сидела перед зеркалом, примеряя ярко-синюю шляпку. Шляпа идеально подходила по цвету к ее глазам и сочеталась с синим льняным костюмом того же оттенка. Из зеркала смотрела бледная, серьезная и в то же время невозмутимая женщина. Ничто не выдавало ее внутреннего волнения. Пожалуй, только излишняя бледность. Элизабет нанесла чуть заметный румянец и откинулась на стуле, оценивая результат. Да, так лучше. Теперь она выглядела образцовой супругой тори – надежной, преданной, уверенной в себе, способной противостоять любым превратностям судьбы. Элизабет действительно предстояло самое тяжелое в ее жизни испытание, но она была уверена, что сумеет преодолеть его. "Интересно, кто-нибудь из любовниц Симона смог бы справиться с такой ситуацией?" – спрашивала она себя. И почти не сомневалась, что таких бы не нашлось. Легкая улыбка тронула ее губы. Элизабет встала, взяла с кровати перчатки и сумочку и в последний раз окинула взглядом свое отражение в большом, в полный рост, зеркале. Уверенная в себе, как никогда, она вышла из комнаты.

На эту субботу пришелся ежегодный праздник тори. "Как кстати", – с горечью отметила про себя Элизабет. Прошла неделя с того дня, как разразился скандал вокруг незаконнорожденной дочери Леони О'Брайен, и угроза того, что Аманда вскоре назовет и имя своего знаменитого отца, висела над Брентфордами как дамоклов меч. На празднике Симон, как обычно, должен был произнести блистательную речь, а Элизабет надлежало стоять рядом, излучая спокойную уверенность и вдохновляя супруга. И в любой момент это благополучное зрелище могло быть омрачено грандиозным публичным скандалом. Хорошо еще, что мальчики задерживались в школе. Их ожидали лишь на следующей неделе, и тогда можно будет сразу же отправить их к сестре в Глостершир, устало подумала Элизабет. В дверь позвонили.

– Симон, ты готов? – позвала Элизабет из коридора. – Машина уже пришла. – Симон появился из маленькой комнаты, где обычно переодевался, и, наблюдая за ним, пока он шел по коридору, Элизабет с тревогой отметила, что он постарел за эти дни.

– Да, готов, – ответил Симон и, скользнув по ней взглядом, добавил: – Ты прекрасно выглядишь. – Он начал спускаться по лестнице. Элизабет молча следовала за ним. Да, думала она, явно постарел. В волосах прибавилось седины, несколько отвис подбородок, и осанка была уже не такой прямой, как раньше. Когда они спустились, Джанет уже открывала входную дверь. На пороге стоял Чарльз Пендльбери; он был явно обеспокоен чем-то, хотя и старался не показывать виду.