Жаклин Монсиньи - Божественная Зефирина

• Название: Божественная Зефирина
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-8317-0088-7

Жаклин Монсиньи – одна из наиболее популярных французских писательниц, пишущих в жанре исторического романа.

«Зефирина» – самое известное произведение писательницы.

Главная героиня трилогии – Зефирина де Багатель, очаровательная девушка, волею судьбы втянутая в зловещую интригу. Действие романа происходит во Франции и Италии в XVI веке.

---

– Смилуйтесь, Мишель… Скажите мне ваше мнение…

Впервые в жизни девушка вперемешку стала рассказывать о тайнах, отягощавших ее юность, о ненависти, которую она испытывала к донье Термине и ее проклятому карлику Каролюсу, о цепи подозрений, связанных с личностями ее мачехи Гермины де Сан-Сальвадор и ее тетки Генриетты де Сен-Савен… Что хотел сказать папаша Коке? Не была ли сокрыта тайна в двух изумрудных медальонах?

Зефирина говорила долго, раскрывая свое сердце и душу этому молодому врачу, которого она не знала еще три дня назад.

Мишель Нотр-Дам внимательно выслушал прерываемый вздохами рассказ девушки. Потом задумался, прежде чем ответить:

– Я не имею права вмешиваться, Зефирина. А то, что я «вижу», это всего лишь толкование судьбы… Однако доверьтесь… Однажды все станет ясно… Вы узнаете правду благодаря рыцарю, чье сердце пылает для вас столь же ярко, как и костер, из которого он вас спас…

– Незнакомец из «Золотого лагеря»?.. – прошептала Зефирина.

– Этот человек вас тайно любит… Несмотря на силу, которую я чувствую в нем, он не смог вас забыть… Ваш образ преследует его… Он уже совсем рядом с вами… около вас, Зефирина…

Теперь позвольте мне действовать… Я хочу помочь вам избавиться от паутины проклятого паука…

При помощи белой палочки доктор начертил три круга в десять футов вокруг Зефирины. Озадаченная девушка заметила, что он старался расположить их на расстоянии ладони один от другого.

– Халака… Аггада… Каббала…

Мишель де Нотр-Дам быстро прошептал несколько фраз на древнееврейском языке. Зефирина случайно узнала слова, благотворный смысл которых ее успокоил, и она переводила их так: положительный закон… религиозное или моральное воспитание… традиции…

Закончив чертить последний круг, Мишель де Нотр-Дам остановился перед Зефириной. Он снял со своей шеи золотую цепочку, на которой сверкала звезда Давида.

– Этот металл «заговорен», Зефирина. Носите этот скромный талисман, он предохранит вас от врагов…

– Обещаю, что сохраню навсегда эту звезду в память о вас, Мишель!

Неяркий свет проник через слуховое оконце на чердак. Зефирина с удивлением посмотрела на молодого человека.

– Ну вот, видите, дорогая, мы провели ночь вместе. Пойдите теперь немного отдохните перед отъездом…

Почти по-братски молодой доктор обнял Зефирину за плечи и повел ее к лестнице. В доме еще все спали. Они, крадучись, спустились к ее комнате. Сердце Зефирины сильно билось. Доктор толкнул дверь, пропустил Зефирину и хотел тотчас же уйти. Она удержала его за руку.

– Мишель… ответьте мне откровенно. Вы мне не сказали, выйду ли я замуж в герцогстве Миланском?

Лицо молодого человека слегка исказилось:

– Да, вы выйдете замуж раньше, чем через две луны.

– Я выйду замуж за Леопарда, этого князя Фарнелло? – настойчиво спросила Зефирина.

Казалось, молодой доктор не хотел отвечать столь прямо. Он просто и кратко повторил:

– Прежде чем минут три луны, у вас будет на голове корона!

Это было все, что Зефирина хотела знать.

– Мишель, не уходите! – прошептала она смущенно.

Прежде чем молодой врач смог отстраниться или отступить, она обвила руками его шею. Гибкая, как лиана, она прижалась к нему и откинула голову назад. Молодой человек побледнел. Его губы прижались к этому подставленному для поцелуя рту, словно к сочному плоду. Его руки ласкали это нетронутое, юное, чудесное тело, ставшее податливым. Зефирина упала навзничь на незапятнанную белизну постели. Мишель де Нотр-Дам, забыв обо всем, приподнял ее рубашку и ласкал ее атласную кожу.

В это мгновение трижды прокричал петух. Молодой человек, внезапно пришедший в себя, словно призванный к порядку какой-то неведомой силой, вздрогнул и погрузил свой взгляд в томные глаза Зефирины.

– Спите теперь, божественная Зефирина, спите, я этого хочу… моя дорогая… моя любовь… Зефирина…

Ценой нечеловеческого усилия доктор сумел положить свою длинную белую руку на лоб девушки. Какое-то странное блаженство охватило Зефирину. Она провалилась в сон.

Мишель де Нотр-Дам долго смотрел на спящую, словно хотел навсегда напоить свои глаза ее красотой. Поймет ли она когда-нибудь, что, отказавшись от нее, он подарил ей наилучшее свидетельство своей любви?

На первом этаже хлопнула дверь. Это был Ла Дусер. Уже совершенно одетый, он вышел, чтобы приготовить упряжку.

Мишель де Нотр-Дам в свой черед тоже спустился в свой рабочий кабинет.

– Привет! Здоровье! – завопил Гро Леон, проснувшийся в прекрасном расположении духа. Доктор посмотрел на свою галку:

– Гро Леон, мне надо с вами поговорить…

Теплое солнце сияло над Провансом. Зефирина в последний раз вдохнула чудесный запах тимьяна и лаванды, доносившийся из цветущего сада. Она спала всего два часа, но чувствовала себя, однако, столь же свежей и бодрой, как если бы проспала полдня. Взяв плащ, она вышла из гостеприимного дома. Ей казалось, она провела в этом доме многие недели, несмотря на то, что пребывание в нем было столь кратким.

На площади Салона, тишина которой нарушалась лишь ржанием мулов, ждали только ее. Девица Плюш уже расположилась в карете, набитой сундуками. Господин Мелон держал ее за руку.

– Вернетесь ли вы, Артемиза?

– Обещаю, Овидий! – шмыгала носом Плюш.

В свою очередь Ипполит и Сенфорьен, если судить по прощальным объятиям, казалось, легко позабыли своих жен, двойняшек из Амбуаза, ради темноволосых провансалок Мартон и Марты.

Не позволяя себе умилиться этим всеобщим волнением, Зефирина, которая была еще недостаточно крепка, чтобы ехать верхом на Красавчике, поднялась в карету и села рядом со своей дуэньей.

Стоя около мулов, Мишель де Нотр-Дам обсуждал с Ла Дусером и Франком Берри маршрут путешествия.

– Поезжайте через городки Венель, Мейрарге и Пейроле… Поднимитесь вверх по долине реки Дюранс до Брийана, затем спуститесь вниз по долине реки Блеоны, чтобы добраться до ущелья Мор и долины реки Арш… А от ущелья, носящего то же имя, идет знакомая мне дорога… Самое позднее, через две недели, вы доберетесь до самой Италии…

Увидев Зефирину, устроившуюся на деревянном сидении, Мишель покинул оруженосцев и подошел к девушке.

– Не слишком ли вы утомлены, чтобы пускаться в это путешествие сегодня, мадемуазель Зефирина? – спросил молодой врач уже профессиональным тоном.

– Нет, сударь, я хорошо себя чувствую!

– Я очень этому рад… Да сохранит вас Господь… Я желаю вам хорошо доехать… Прощайте, мадемуазель Зефирина… – сказал Мишель де Нотр-Дам, слегка наклоняя голову.

Движением, одновременно очаровательным и немного дерзким, Зефирина приложила пальчик к губам молодого врача.

– До свидания, дорогой Нострадамус! – сказала Зефирина, улыбаясь.

– Почему вы так меня назвали? – спросил Мишель де Нотр-Дам с удивленным видом.

– Как это почему?.. От латыни… Такой эрудированный человек, как вы! Ну-ка, подумайте, поищите и, быть может, вы найдете… Нострадамус… – повторила Зефирина.

Ей не хотелось показывать свое истинное волнение, и она расхохоталась.

Ла Дусер и Франк Берри щелкнули кнутами. Повозка со следовавшими за ней всадниками сделала круг по площади и направилась на восток.

– Божественная Зефирина… – прошептал Мишель де Нотр-Дам.

Зефирина видела его черный и одинокий силуэт, видела, как он входил в свой дом, ставший под лучами солнца кирпично-красным.

Звон колокольчиков, висевших на шеях мулов, весело разносился над дорогой. Он провел рукой по побелевшим губам. Зеферина и ее спутники не проехали еще и одного лье, когда хлопанье крыльев, дополненное звучным клекотом, заставило их поднять головы.

– Привет! Сардина!

– Гро Леон! – воскликнула Зефирина.

Галка порхала вокруг повозки. С очень важным видом Гро Леон уселся на колени к Зефирине.

– Ты прилетел со мной попрощаться, Гро Леон. Как это любезно!

– Слуга! Слуга! – вопил Гро Леон.

В то время как Зефирина ласкала перышки на его сером затылке, Гро Леон вытянул клюв, чтобы показать девушке тоненькую золотую цепочку, обвивавшую его шею. К цепочке был прикреплен свернутый в тоненькую трубочку пергамент. Зефирина проворно развернула послание и прочла:

«Божественная Зефирина!

Возьмите Гро Леона с собой. Он будет верным и преданным другом. Что же касается вашего последнего слова, то вы, несомненно, более образованны, чем я, ибо я искал и не нашел, откуда оно взялось. Но ради любви к вам… я навсегда останусь вашим преданным Нострадамусом».

Быстрым движением Зефирина поднесла пергамент к губам.

– Дорогой и благородный Мишель! – прошептала она, тронутая этим знаком привязанности и любви.

Она знала, насколько он привязан к этой птице. Зефирине внезапно захотелось забыть обо всем, вернуться обратно в Салон и на всю жизнь остаться в тихом и спокойном жилище молодого врача Нотр-Дама.