Терри Пратчетт - Невидимые академики

• Название: Невидимые академики
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Фэнтези

37 книга серии "Плоский мир" ("Unseen Academicals")

---

Чудакулли осушил свой бокал. По крайней мере, шерри действительно был недурён.

От дворца до Невидимого Университета было недалеко идти; центры власти всегда предпочитают присматривать друг за другом.

Чудакулли задумчиво брёл сквозь толпу, рассеянно кивая знакомым, то есть, в этой части города, практически каждому.

"Тролли, — размышлял он. — С троллями мы смирились, по крайней мере, пока они следят, куда ставят ноги. Они уже в Страже и всё такое. Славные ребята, если не считать пары паршивых овец, но ведь таких хватает и среди людей. Гномы? Они с нами уже целые столетия. С ними бывает непросто, конечно, порой ведут себя как настоящие задницы…" — тут он сделал паузу и заменил фразу на "с ними трудно торговаться".

Зато никаких сюрпризов, к тому же они низенькие, что успокаивает, если точно знаешь, чем они заняты там, внизу. Вампиры? Ну, Убервальдская Лига Трезвости поработала неплохо. На улицах (или в их логовах, или неважно ещё где) ходят слухи, что вампиры сами следят за своими. Каждый нетрезвый кровосос, совершивший убийство в городе, будет неминуемо выслежен теми, кто точно знает, как он себя ведёт и где прячется.

За всем этим стояла леди Марголотта Убервальдская. Она была личностью, которая при помощи дипломатии, а порой и менее деликатными способами, управляла Убервальдом. И у неё была какая-то… связь с Ветинари. Об этом знали все, и это было всё, что все знали. «Точка-точка-точка» связь. Вроде того. Соединить точки, чтобы получить полную картинку, не мог никто.

Она порой бывала в городе с дипломатическими визитами, и даже опытнейшие кумушки Анк-Морпорка не могли заметить между ней и лордом Ветинари ничего, ни малейшего шёпота, свидетельствующего о чём-то, кроме дежурного дружелюбия и стремления к международному сотрудничеству.

А ещё Ветинари при помощи семафорной системы передачи сигналов постоянно играл с леди Марголоттой в сложные настольные игры. И, собственно, это было всё, что их связывало. До последнего времени.

Пока она не послала в Анк-Морпорк Орехха. Кто знал, зачем? Кроме них двоих — никто. Политика, наверное.

Чудакулли вздохнул. Чудовище, вот кто этот Орехх. И без присмотра. Страшно подумать. Было время, они приходили тысячами, как саранча, и пожирали всё вокруг, включая собственных мертвецов. Злая Империя разводила их в мрачных подвалах, серых демонов без родины, даже без ада.

Одни лишь боги знают, что сталось с ними, когда Империя рухнула. Но, судя по всему, некоторые уцелели, где-то на высокогорьях Убервальда. На что они способны? Один, по крайней мере, был способен делать свечи в подвалах университета. Чем это может обернуться?

— Чёртовым геморроем? — вслух предположил Чудакулли.

— Эй, ты кого обозвал гемором, мистер? Эта улица моя не меньше, чем твоя!

Волшебник обратил взор на молодого человека, который, похоже, стибрил свои одёжки с верёвок для белья в респектабельной части города. Лишь драный чёрно-красный шарф явно был личной собственностью оборванца. Парень постоянно дёргался, словно готовился в любой момент рвануть прочь в непредсказуемом направлении. А ещё он постоянно швырял вверх и ловил жестяную банку. Чудакулли это зрелище навеяло резкие, почти болезненные воспоминания, но он быстро взял себя в руки.

— Я Наверн Чудакулли, Архиканцлер и глава Невидимого Университета, молодой человек, и я вижу, что ты носишь цвета какой-то команды. Увлекаешься игрой, да? Футбол, наверное?

— Ага, типа того. И чё? — дерзко заявил бродяжка, и в этот момент осознал, что его рука, в которой, по законам гравитации, пора уже было оказаться консервной банке, всё ещё пуста. Взлетев в воздух, банка не упала обратно и сейчас неспеша крутилась в двадцати футах над мостовой.

— Баловство, конечно, — признал Чудакулли, — но я хотел привлечь твоё внимание. Желаю стать свидетелем игры в футбол.

— Свидетелем? Эй, слышь, я ничё не видал…

Чудакулли вздохнул.

— Я имел в виду, что хочу посмотреть на игру, понял? Желательно, сегодня.

— Ты? Уверен? Да тебе капец будет, мистер! Шиллинг есть?

У них над головами раздался звон.

— Когда банка упадёт, в ней будут шесть пенсов. Время и место, пожалуйста.

— Откуда я знаю, что ты не шпик? — спросил бродяжка.

— Без понятия, — беспечно ответил Чудакулли. — Тонкости работы мозга для меня загадка, как и для тебя. Но я рад, что ты в меня веришь.

— Чё? — Пожав плечами, оборванец решил рискнуть, всё лучше, чем остаться без завтрака. — Петляной переулок в Мытнях, вострячок. И я тя не видал, усёк?

— Очень похоже, что так, — сказал Чудакулли и щёлкнул пальцами.

Банка упала прямо в подставленную руку бродяги. Тот вытряс серебряную монетку и улыбнулся.

— Удачи, папаша.

— Там вообще бывает что поесть? — спросил Чудакулли, для которого обед в любом случае был священен.

— Ну, пироги, папаша, гороховый пудинг, пироги с угрём, пироги с картохой, пироги с… омарами, но ваще просто пироги, и всё. Просто пироги, сэр. Такие, знаешь, все пироговые.

— Но какие именно?

Его информатор выглядел шокированным.

— Пироги, да и всё. Лучше не спрашивать.

Чудакулли кивнул.

— Ещё одно предложение. Плачу пенни за пинок по твоей банке.

— Два пенса, — тут же повысил ставки мальчишка.

— Согласен, плут.

Чудакулли взял банку, уронил её на мысок ботинка, секунду побалансировал, потом подбросил в воздух и изо всей силы пнул, отправив в полёт над толпой.

— Неплохо, дедуля, — улыбаясь, одобрил бродяжка, когда вдали раздался вскрик и возмущённые вопли.

Чудакулли сунул руку в карман и изучил то, что там обнаружил.

— Два доллара за то, чтобы ты сейчас же исчез. Лучшая сделка на сегодня!

Мальчишка рассмеялся, схватил монеты и бросился бежать. Чудакулли бодро зашагал дальше, с него разом, словно снег, спали оковы десятилетий.

Думмера Тупса он обнаружил около Главного Зала, тот как раз занимался любимым делом: пришпиливал к доске очередное объявление. "Наверное, это его как-то успокаивает", — решил Архиканцлер.

Он хлопнул Думмера по спине, отчего тот выплюнул на пол зажатые во рту булавки.

— Это бюллетень Анкского комитета безопасности, Архиканцлер, — укоризненно сказал Думмер, пытаясь собрать просыпанные канцелярские принадлежности.

— У нас тут университет магии, Тупс. Какое нам дело до безопасности? Работа волшебника сама по себе совершенно небезопасна, и это правильно.

— Да, Архиканцлер.

— Но на вашем месте я собрал бы все эти булавки, чтобы никто случайно не поранился. Скажите-ка: а не было ли у нас раньше спортивного тренера?

— Был, сэр. Эванс Полосатый. Исчез сорок лет назад, насколько мне известно.

— Убит? В те деньки можно было получить работу, только лично освободив вакансию.

— Представить не могу, кому захотелось бы занять его место. Просто он однажды делал отжимания в Главном Зале, и вдруг испарился.

— Испарился? Что за дурацкая смерть для волшебника? Да любой нормальный волшебник умер бы со стыда, если бы просто испарился. Мы всегда оставляем после себя что-то, даже если это всего лишь облачко дыма. Ах, да. "Приидет время, приидет и…" впрочем, неважно. Просто что-то такое приходящее. Что сейчас поделывает ваша любимая мыслящая машина?

Думмер просиял.

— Гекс только что открыл новую элементарную частицу, Архиканцлер. Она движется быстрее света, причём в двух направлениях одновременно!

— Можно с её помощью сотворить что-нибудь интересненькое?

— Конечно! Она разорвала в клочья трансконгруэнтную теорию Сполвиттла!

— Прекрасно, — весело одобрил Чудакулли. — Обожаю, когда что-нибудь разрывают в клочья. Когда Гекс покончит со взрывами, заставьте его найти нам Эванса или подходящего заместителя. Тренеры — весьма элементарные частицы, Гекс наверняка легко справится с этой задачей. И созовите Совет через десять минут. Мы будем играть в футбол!

Правда — определённо женщина, она более красива, нежели приятна. Это, размышлял Чудакулли, пока собирался Совет, прекрасно объясняет старинную поговорку о том, что ложь уже по свету гуляет, пока Правда свои, — поправка, её — башмаки надевает, потому что ей приходится как следует поразмыслить, какую пару выбрать. Предположение, что женщина, имея возможность выбирать, сразу же остановится на чём-то одном, явно выходит за пределы здравого смысла. Разумеется, будучи богиней, она обладает множеством пар обуви, и, следовательно, будет мучиться выбором: удобные ботинки для домашней правды, подбитые гвоздями для неприятной правды, простые деревянные башмаки для универсальной правды и, наверное, какую-то разновидность шлёпанцев для самоочевидной правды. Прямо сейчас наиболее важным был вопрос: какую именно правду он намеревается сообщить своим коллегам. Чудакулли решил воздержаться от полной правды и не рассказывать им ничего, кроме правды, перемешанной с честностью.