Бронислав Громбчевский - Наши интересы на Памире

• Название: Наши интересы на Памире
• Автор: Бронислав Громбчевский
• Жанр: История

---

Громбчевский Бронислав Людвигович Наши интересы на Памире

Громбчевский Бронислав Людвигович

Наши интересы на Памире

{1} Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста

Смолянин: Эта брошюра является секретным докладом в Николаевской академии Генерального штаба. В докладе подробно рассмотрены физико-географические условия Памира и Гиндукуша исключительно с точки зрения возможности передвижения в регионе крупных войсковых соединений и артиллерии, произведен анализ направления главных и вспомогательных ударов русских войск в случае столкновения с британской колониальной армией в Индии. Этот доклад явился определяющим документом для всей среднеазиатской политики России в завершающее десятилетие XIX века и сыграл решающую роль для окончательного присоединения Крыши Мира (Памира) к России.

Об авторе: Б.Л. Громбчевский (1855-1926) - выдающийся русский разведчик и путешественник. После окончания военного училища был направлен на службу в штаб Туркестанского генерал-губернатора, был ординарцем у М. Д. Скобелева. В 1885 обследовал пограничные районы Тянь-Шаня, в 1886 Центральный Тянь-Шань и бассейн Нарына. В 1888-1889 осуществил труднейшую экспедицию по Памиру, Кафиристану, Кашмиру и Северо-Западному Тибету, сумел проникнуть в пределы английской Северо-Западной Индии, разведать некоторые истоки Инда. В 1892 г., участвовал в Памирском военном походе полковника Ионова, затем состоял начальником Ошского уезда Ферганской области. С 1903 г. был астраханским губернатором и наказным атаманом астраханского казачьего войска. За совершение многочисленных экспедиций по горным районам Средней Азии награжден Золотой медалью Географического Общества.

Печатать разръшаю на правахъ рукописи.

Сентября " 8 " дня 1891 года.

Подписалъ: Военный Губернаторъ Ферганской Области,

Генеральнаго Штаба Генералъ-Маiоръ Корольковъ.

ДОКЛАДЪ

Подполковника ГРОМБЧЕВСКАГО

читанный въ Николаевской Академiи Генеральнаго Штаба 14 марта 1891 г.

Англо-русскимъ соглашенiемъ 1872-73 г. условлено было между обоими государствами, что влiянiе Россiи не должно распространяться на лъвый берегъ Панджа, а влiянiе Англiи - на правый. Соглашенiе это въ 1883 г. нарушено было англичанами, которые побудили авганцевъ занять Шугнанъ, Рошанъ и Ваханъ, т. е. памирскiя ханства, при чемъ сфера влiянiя Авганистана распространилась далеко на правый берегъ Панджа и достигла до окраинъ Памира. Министерство иностранныхъ дълъ, хотя и опротестовало столь существенное нарушенiе договора, но, въ виду политическихъ событiй того времени, англiйское правительство нашло возможнымъ не удовлетворить законныхъ требованiй нашего министерства и занятыя провинцiи остались во власти Авганистана.

Осенью 1888 г. разразились событiя, хорошо памятныя всъмъ интересующимся судьбою Средней-Азiи. Событiя эти поразили своею неожиданностью и доказали наглядно непрочность и отсутствiе внутренней связи въ такомъ сильномъ, повидимому, государствъ, какъ Авганистанъ. Если бы не великодушiе и безпримърное въ лътописяхъ безкористiе Россiи - весь Съверный Авганистанъ вошелъ бы въ составъ имперiи и Россия встала бы твердою ногою на Гиндукушъ. Оплотъ, воздвигнутый англичанами противъ Россiи и поддерживаемый цъною громадныхъ матерiальныхъ затратъ, а именно: выдачею 1.200.000 рупiй ежегодной субсидiи, рушился было самъ собого, а занятiе Съвернаго Авганистана и непосредственное сосъдство съ Индiею причиняло бы не мало заботъ и горя остъ-индскому правительству.

Дъло въ томъ, что намъстникъ Съвернаго Авганистана Исхакъ-ханъ, двоюродный братъ эмира Абдурахмана, отложился и просилъ защиты и покровительства у Бълаго Царя. Преданныя эмиру войска бъжали, очистивъ весь Съверный Авганистанъ. Событiя эти застали англичанъ врасилохъ и слъдовали такъ быстро, что уже въ Ноябръ 1888 г. въ памирскихъ ханствахъ и Бадахшанъ водворились законные владътели, а въ Мазаръ-и-Шерифъ - возсълъ Исхакъ-ханъ. Все это случилось въ теченiи одного мъсяца и совпало съ пребыванiемъ моимъ въ Канджутъ. Происшествiя эти чрезвычайно подняли престижъ Россiи и усилили естественную къ намъ симпатiю средне-азiатскихъ народовъ. Для поясненiя насколько симпатiя эта сильна, я позволю себъ привести нъсколько случаевъ, подтвержденныхъ офицiальными письмами и документами:

Уъзжая изъ Канджута, я оставлялъ хана серьезно больнымъ. Тъмъ не менъе, онъ принялъ меня во дворцъ и въ торжественной прощальной аудiенцiи, въ присутствiи сановниковъ страны и пословъ из Гильгита, поручилъ мнъ довести до свъдънiя ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, что онъ проситъ принять его и страну въ подданство Россiи. Сафдеръ-Али-ханъ, показывая мнъ письмо къ нему Вице-Короля Индiи, между прочимъ, сказалъ: "Вотъ письмо, въ которомъ онъ объщаетъ сдълать страну мою арсеналомъ и казнохранилищемъ Индiи (т. е. переполнить оружiемъ и деньгами). Я ненавижу англичанъ и прогналъ послапцевъ. Я знаю, англичане будутъ мстить мнъ за это, но я не боюсь ихъ, ибо прислонился къ скалъ, на которой незыблемо стоитъ Великiй Бълый Царь". Дальше онъ просилъ снабдить его хотя бы двумя горными орудiямм и сотнею берданокъ, объщая никогда не допустить въ страну свою англичанъ. Ръчъ свою правителъ Канджута закончилъ словами: "я молюсь о здравiи Бълаго Царя, моего Великаго Покровителя" и, повернувшись къ западу, сотворилъ молитву вмъстъ со всъми присутствовавшими.

Заявленiе это поставило меня въ крайне затруднительное положенiе. Я посътилъ Канджутъ съ научною цълью, не имъя никакой политической миссiи и не зналъ что отвътить хану, избалованному предложенiями и ухаживанiямя англичанъ. Поэтому, подтвердивъ еще разъ о совершенно частномъ характеръ моего посъщенiя, посовътовалъ хану обратиться къ ИМПЕРАТОРСКОМУ россiйскому консулу въ Кашгарiи. Сафдеръ-Али-ханъ снарядилъ въ Кашгарiю посолъство, снабдивъ посла собственворучными письмами къ консулу, туркестанскому генералъ-губернатору и министру иностранныхъ дълъ. Послу поручено было дойти, по крайней мъръ, до Ташкента и вручить лично письма генералъ-губернатору, но консулъ нашъ въ Кашгаръ задержалъ его, письма отобралъ, а самого въ Ташкентъ не пустилъ. О дальнъйшей участи ходатайства Сафдеръ-Али-хана достовърныхъ свъдънiй не имъю. Кажется письма отправлены были въ азiатскiй департаментъ министерства иностранныхъ дълъ, правитель же Канджута не былъ даже почтенъ отвътомъ. Повидимому, такая же участь постигла и письмо Сафдеръ-Али-хана{1} ко мнъ отъ 30 Августа 1888 г., въ которомъ онъ, узнаiвъ о Тезоименитствъ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, проситъ довести до свъдiнiя ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА о его безпредъльной преданности, при чемъ, между прочимъ, пишетъ: "Узнавъ о высокоторжественномъ днъ, который празднуютъ всъ подданные Великаго Бълаго Царя, я съ моимъ народомъ надълъ новыя платья и отпряздновалъ этотъ день настолько торжественно, насколько позволили то средства моей бъдной страны. У меня одна только пушечка и я приказалъ стрълять изъ нея во славу Великаго Государя".

Въ 1889 г. въ рошанскомъ селенiи Сарезъ я прiятно удивленъ былъ симпатiею населенiя къ русскимъ. Жители называли себя не иначе какъ подданными Бълаго Царя и новое занятiе Рошана авганскими войсками объясняли тъмъ, что русскiя войска далеко и не могли подоспъть во время, чтобы прогнать авганцевъ. Въ день прибытiя экспедицiи въ Сарезъ, явились ко мнъ старики и привели связаннымъ вновь назначеннаго авганцами сельскаго старшину, прося примърно наказать его за то, что онъ заставляетъ ихъ подчиняться "дузамъ", т. - е. ворамъ (другой клички здъсь для авганцевъ не существуетъ). Я поспъшилъ освободить старшину и одарилъ его халатомъ, а старикамъ объяснилъ значенiе русской поговорки: "До Бога высоко, до Царя далеко". . .

Бывали случаи, когда правители памирскихъ ханствъ подвергались самымъ жестокимъ наказанiямъ за симпатiи, оказанныя русскимъ. Такъ напримъръ: правитель Шугнана, Юсуфъ-Али-ханъ, казненъ былъ эмиромъ Абдурахманъ-ханомъ за гостепрiимство, оказанное имъ русскому путешественнику доктору Регелю. Правитель Вахана, Али-Морданъ-Ша, принялъ у себя экспедицiю капитана Путяты и, опасаясь участи постигшей Юсуфъ-Али-хана, бъжалъ въ Чатраръ, гдъ скитается по настоящее время. Тъмъ не менъе, симпатiи его къ намъ не уменьшились и въ 1888 г., выбравшись изъ Канджута на Памиры, я получилъ письмо отъ правителя Вахана, Али-Морданъ-Ша, въ которомъ онъ сообщалъ о бъгствъ авганцевъ и водворенiя своемъ на прародительскомъ престолъ, выражалъ искренное желанiе служить Россiи и приглашалъ меня въ страну свою, объщая препроводить въ Шугнанъ и ручаясь за полную мою безопасность. Пясьмо это получено было мною въ первыхъ числахъ Октября, т. е. немедленно послъ выхода изъ Канджута, когда всъ денежные рессурсы экспедицiи заключались въ 37 металлическихъ рубляхъ. Кромъ того, у меня не осталось ничего изъ подарочныхъ вещей, а также погибли почти всъ лошади, какъ лично мои, такъ и казачьи. Идти въ Ваханъ и дальше черезъ Шугнанъ и Бадахшанъ въ Бухару пъшкомъ, безъ денегъ и необходимыхъ въ Средней Азiи подарковъ - не позволяло мнъ чувство нацiональнаго достоинства. Я направился въ Кашгаръ, предполагая занять деньги въ консульствъ, прiобръсти лошадей и кое что изъ подарочныхъ вещей и, снарядившись заново, черезъ, Памиры проникнуть въ Вахань. Въ Кашгаръ я встрътилъ самый радушный и сердечный прiемъ въ семьъ консула Н. Ф. Петровскаго, который, снабдивъ меня всъмъ необходимымъ для перехода зимою черезъ Тянь-IIIань въ Ферганскую область, однако категорически отклонилъ предполагаемую поъздку въ Ваханъ, ссылаясь на отсутствiе разръшенiя со стороны министерства иностранныхъ дълъ.